Марк Твен - Том 5. Пешком по Европе. Принц и нищий.

Мы прибыли в Церматт в три часа пополудни, спустя девять часов после выхода из Сент–Николаса. Расстояние по путеводителю — двенадцать миль, по шагомеру – семьдесят два. Все, что мы видели вокруг, показывало, что мы в самом сердце и отечестве горного туризма. Смежные пики не держались здесь поодаль, с надменной чопорностью аристократов, — они подступали совсем близко с приветливым дружелюбием; проводники, увешанные ледорубами, веревками и другими орудиями своего опасного ремесла, сидели рядком на длинной каменной ограде перед отелем в ожидании нанимателей; загорелые туристы в горных костюмах, с проводниками и носильщиками, то и дело прибывали, возвращаясь из рискованных походов в Высокие Альпы, в мир пиков и ледников; мужчины и женщины верхом на мулах проходили непрерывной чередой, возвращаясь в отель после удивительных приключений и подвигов, которые так и пойдут расти в блеске и величии в рассказах у английских и американских камельков и в конце концов перешагнут все границы возможного.

Нет, это был не сон, не бутафорское отечество альпинистов, созданное нашим разгоряченным воображением, ибо здесь был сам мистер Гердлстон — знаменитый англичанин, поднявшийся один, без проводников, на головокружительные альпийские вершины. У меня не хватило бы фантазии выдумать мистера Гердлстона: я с трудом постигал его величие даже на расстоянии в несколько шагов. Я предпочел бы видеть перед собой целые гайдпарки пушек, нежели все те жуткие обличия, в каких ему представала смерть, — смерть среди горных пропастей и пиков. По–видимому, ни одно удовольствие не сравнится с удовольствием совершить опасное восхождение на горную вершину; но это удовольствие доступно только ограниченному кругу лиц, способных находить в нем удовольствие. Я не сразу пришел к такому заключению, а добрался до него, так сказать, маршрутным поездом, везущим песок и гравий. Но теперь я всесторонне обдумал этот вопрос и меня уже не собьешь с толку. Удовлетворить страсть альпиниста к опасным восхождениям почти невозможно; когда эта страсть найдет на него, он уподобляется голодному, перед которым поставлены лакомые яства; у него могут быть на очереди неотложные дела — не важно, они подождут. Мистер Гердлстон, как обычно, проводил летние каникулы в Aльпах и провел их положенным ему порядком, изыскивая самые экстравагантные способы свернуть себе шею; но каникулы пришли к концу, и он уже уложил чемоданы, намереваясь отослать их в Англию, как вдруг его обуяла жажда снова взойти на недоступную вершину Вейсхорн, но уже по неизведанному и совершенно немыслимому маршруту, о котором он только что услышал. Он тотчас же распаковал свои чемоданы, и на пару с приятелем, нагруженные рюкзаками, веревками, ледорубами и фляжками молока, они выступают в горы. Ночь они проведут где–нибудь высоко в снегах, а в два часа утра встанут и завершат свое отважное предприятие. Меня так и подмывало отправиться вместе с ними, но я подавил в себе это желание — подвиг, на который мистер Гердлстон, при всей своей душевной твердости, явно не способен.

Дамы тоже подвержены мании восхождения и не в силах от нее излечиться. Незадолго до нашего прибытия одна знаменитая альпинистка поднималась на Вейсхорн. Во время сильного бурана высоко в горах вся партия вместе с проводниками сбилась с троны и долго проблуждала среди ледников и неприступных утесов, пока нашла дорогу домой. Когда эта альпинистка спустилась вниз, оказалось, что она двадцать три часа кряду была на ногах!

Наши проводники, нанятые на перевале Гемми, уже поджидали нас в Церматте. Итак, ничто не мешало и нам пуститься в поиски приключений, надо было только назначить время и место. Я решил свой первый вечер в Церматте употребить на то, чтобы в порядке подготовки ознакомиться с альпийскими восхождениями.

Я перелистал несколько книг и вот что узнал из них. В первую голову следует обзавестись тяжелой прочной обувью, подбитой гвоздями. Альпеншток должен быть из самого лучшего дерева, так как если он сломается в критическую минуту, это может стоить жизни его владельцу. Необходим еще и ледоруб для вырубания ступенек на большой крутизне. Рекомендуется запастись и лестницей, ибо некоторые крутые утесы можно одолеть лишь с помощью этого инструмента — или снаряда — и нельзя одолеть без него; такого рода препятствия зачастую вынуждают туриста пускаться в обход, теряя много времени, тогда как лестница избавила бы его от лишних трудов. Альпинисту положено иметь с собой от ста пятидесяти до пятисот ярдов крепкой веревки для спуска по очень крутым или скользким склонам, но которым никаким другим способом спуститься невозможно. Положено еще запастись стальным крюком на другой веревке — тоже весьма полезный снаряд: когда требуется одолеть сравнительно невысокий подъем, который все же чересчур высок для лестницы, достаточно забросить крюк наверх так, как бросают лассо; крюк вонзится в утес, и восходитель взберется по веревке наверх, перебирая руками и по возможности гоня от себя мысль, что, если крюк сорвется, придется тебе сверзиться вниз и лететь до тех пор, пока не очутишься в такой части Швейцарии, где тебя совсем не ждут. Еще одно важное условие — необходимо припасти веревку, которой вся партия могла бы связаться: в случае если кто–либо сорвется с горы или свалится в бездонную трещину в леднике — остальные удержат его на этой веревке и спасут. Необходима также шелковая вуаль для защиты лица от снега, града, ледяной крупы и ветров, а также очки с цветными стеклами в защиту от опаснейшего врага альпиниста — снеговой слепоты. Наконец, нужны носильщики — таскать запасы провизии, вина, научные приборы и спальные мешки для всей партии.

В заключение я прочитал о чрезвычайном происшествии, случившемся с мистером Уимпером на Маттерхорне, куда он в единственном числе отправился разведать маршрут. Дело было на высоте в пять тысяч футов над городком Брейль. Мистер Уимиер осторожно обходил обрыв, к которому примыкал крутой склон, покрытый коркой обледенелого снега. Склон этот спускался в широкий овраг, змеившийся на глубине в двести футов и приводивший к пропасти глубиной в восемьсот футов, дно которой представляло поверхность ледника. Внезапно мистер Уимпер поскользнулся и упал. Приводим его рассказ:

«Тяжелый рюкзак перевесил, я рухнул вниз головой и ударился о груду камней на глубине в двенадцать футов; мое падение потревожило камни, и я вместе с ними кувырком полетел дальше в овраг, потеряв по дороге палку, причем падал я в несколько приемов, все более затяжными скачками, ударившись раз пять головой — где о лед, где о камень, и каждый раз все сильнее; от последнего удара я, завертевшись в воздухе, пролетел футов пятьдесят — шестьдесят, с одного края оврага на другой; по счастью, я довольно благополучно ударился о скалу всем левым боком. Здесь платье мое на минуту зацепилось, я покатился в снег и продолжал скользить уже гораздо медленнее. Хорошо, что на этот раз я летел вверх головой и, сделав несколько отчаянных усилий, задержался на самом краю пропасти, в горловине оврага. Палка, шляпа и вуаль пролетели мимо меня и исчезли из виду, и грохот потревоженных камней, донесшийся со дна пропасти, сказал мне, как близок я был к гибели. В семь–восемь скачков я пролетел футов двести. Еще каких–нибудь десять футов — и гигантское сальто в восемьсот футов увлекло бы меня на дно пропасти.