Уильям Теккерей - История Пенденниса, его удач и злоключений, его друзей и его злейшего врага (книга 2)

— Чепуха, — сказала старая графиня. — Ступайте домой, сэр. Пора спать, мисс. Ну, скорее, я не смотрю. Спокойной ночи.

И как знать, может быть, старуха вспомнила собственную молодость, когда шла в спальню, опираясь на Лору, тряся головой и что-то напевая себе под нос.

Рано утром, как было условлено, прибыли Лора и Марта и, будем надеяться, произвели должное впечатление в Лемб-Корте, откуда они уже втроем проследовали в гости к мистеру и миссис Хакстер, в их пышное обиталище на Чартерхаус-лейн.

Женщины оглядели друг друга с большим интересом. Фанни волновалась — она впервые видела своего "опекуна" (как ей угодно было величать Пена за его подарок, сделанный во исполнение воли Элен) после того знаменательного дня, когда стала женою мистера Хакстера.

— Сэмюел рассказал мне, как вы были любезны, — сказала она. — Вы всегда были очень любезны, мистер Пенденнис. И я… я надеюсь, сударыня, ваша подруга поправилась, которая тогда захворала в Подворье Шепхерда.

— Меня зовут Лора, — отвечала та краснея. — Я… то есть я была… то есть я сестра Артура, и мы всегда будем вас любить за вашу заботу о нем, когда он был болен. А когда мы поселимся в деревне, мы, надеюсь, будем с вами видеться. И мне всегда будет радостно слышать, что вы счастливы, Фанни.

— Знаете, Фанни, мы решили поступить так же, как вы с Хакстером. А где Хакстер? Какая у вас славная, уютная квартирка! И кошка какая красивая.

Пока Фанни отвечает Пену, Лора думает: "Непонятно! Неужели это из-за нее мы все тогда так переполошились? Что он мог в ней найти? Она миловидна, но какие манеры! Правда, она была к нему очень добра, спасибо! ей за это".

А мистер Сэмюел, оказывается, пошел встречать своего папашу. Миссис Хакстер объяснила, что он должен остановиться в кофейне Сомерсет на Стрэнде, и призналась, что до смерти боится предстоящего свидания.

— Коли родители от него откажутся, что нам тогда делать? Я никогда себе не прощу, что у мужа из-за меня вся жизнь порушится. Вы уж за нас похлопочите, мистер Артур. Кроме как на вас, нам и надеяться не на кого.

Было ясно, что Фанни все еще смотрит на Пена как на высшее существо. И сам Артур, несомненно, вспоминал о прошлом, наблюдая трагические позы и взгляды, ужимки, рисовку и трепыхания маленькой хозяйки дома.

Как только гости уехали, явились господа Линтон и Блейдс — разумеется, повидать Хакстера, — и с ними в квартиру ворвалось табачное благовоние. Перед тем они долго и почтительно разглядывали карету с графской короной, ожидавшую у дверей пекарни. Они спросили у Фанни, что это за расфранченный шут только тто отъехал от дома, а о графине отозвались весьма одобрительно. Узнав же, что это был мистер Пенденнис с сестрой, поспешили заявить, что его отец был всего-навсего лекарь и что зря он важничает: оба они в свое время присутствовали при стычке Пена с Хакстером в Черной Кухне.

Возвращаясь домой по Флит-стрит, когда Пен от души потешался, слушая рассуждения Лоры, что Фанни-де очень мила, но красивой ее право же нельзя назвать… может быть, она ошибается, но на ее взгляд никакой красоты тут нет, они попали в затор у Темпл-Бара и тут увидели Сэма Хакстера, возвращающегося к молодой жене. Родитель его прибыл; сидит в кофейне Сомерсет — кажется, в духе, — что-то толковал про железную дорогу; но он не решился заговорить о… о том деле. Может, мистер Пенденнис попытает счастья?

Пен вызвался немедля зайти к мистеру Хакстеру, и Сэм решил подождать на улице, пока решится его судьба. Корона на дверцах кареты поразила его воображение, а старый мистер Хакстер и вовсе умилился, когда увидел ее из окна кофейни, откуда он всегда с наслаждением обозревал многолюдный Стрэнд.

— Я теперь могу себе позволить маленький отдых сэр, — сказал мистер Хакстер, пожимая Пену руку. — Вы, конечно, знаете новость? Билль-то наш прошел, сэр. Отвоевали себе железную дорогу — наши акции подскочили, сэр, и мы покупаем три ваших поля вдоль Говорки, так что и вы не останетесь в накладе, мистер Пенденнис.

Да, это были хорошие новости. Пен вспомнил, что у него на столе уже три дня лежит письмо от мистера Тэтема, которое он, занятый другими делами, до сих пор не удосужился прочитать.

— Надеюсь, вы не намерены разбогатеть и бросить практику, — сказал Пен. — Что же мы будем без вас делать в Клеверинге, мистер Хакстер? Впрочем, я слышу много хорошего о вашем сыне. Мой друг доктор Бальзам весьма похвально отзывается о его способностях. А вам, конечно, не к лицу хоронить себя в провинции.

— Для меня подходящей сферой деятельности была бы столица, сэр, — сказал мистер Хакстер, обозревая Стрэнд. — Но выбирать не приходится — я унаследовал дело моего отца.

— Мой отец тоже был врачом, — сказал Пен. — Иногда я жалею, что не пошел по его стопам.

— Вы, сэр, залетели выше. Вы мечтали о карьере законодателя, о литературной славе. Вы владеете пером, как поэт, сэр, и вращаетесь в высшем свете. Мы в Клеверинге следим за вашими успехами. Мы читаем ваше имя в списках гостей на самых аристократических приемах. Да вот только на днях жена говорила, что, мол, как удивительно, — был прием у графа Киддерминстера, а ваше имя не помянуто. Смею спросить, кому из нашей аристократии принадлежит карета, из которой вы изволили выйти? Вдовствующей графине Рокминстер? И как же себя чувствует ее сиятельство?

— Ее сиятельство не совсем здорова, — сказал Пен, — и, когда я узнал, что вы будете в городе, мистер Хакстер, я очень советовал ей обратиться к вам.

Старый Хакстер тут же решил, что, будь у него хоть сто голосов за клеверингского кандидата, он бы все их отдал Пену.

— Там в карете сидит ваша старая знакомая, тоже из Клеверинга — не хотите с ней побеседовать? — предложил Пен.

Старый врач был счастлив побеседовать с графской каретой на виду у всего Стрэнда, — он бегом выбежал на улицу, заранее кланяясь и улыбаясь. Хакстер-младший, прятавшийся за углом, увидел эту встречу между его отцом и Лорой, увидел, как она протянула ему руку, а потом они обменялись несколькими словами с Пеном, и его отец так-таки вскочил в карету и уехал куда-то с мисс Белл.

Артур, для которого в карете не осталось места, смеясь подошел к Сэму и рассказал ему, куда отбыл его родитель. Всю дорогу эта хитрющая Лора так обхаживала, улещала и умасливала старика, что он уже ни в чем не мог бы ей отказать. А леди Рокминстер окончательно его покорила, сказав, что много о нем наслышана и давно мечтала с ним посоветоваться. На что же ее сиятельство жалуется? Может, ему следует встретиться с постоянным врачом ее сиятельства? Ах, мистер Джонс как раз в отъезде? Он будет счастлив послужить ее сиятельству в меру своих знаний и опыта.

Он был так очарован своей пациенткой, что написал о ней домой, жене и детям, и с Сэмюелом он ни о чем, кроме леди Рокминстер, не мог говорить, когда тот пришел к нему пообедать бифштексом с устричным соусом, перед тем как пойти в театр. Ее сиятельству присуща величественная простота, светская воспитанность, тонкость в обращении, каких он не запомнит ни в одной женщине. А симптомы ее не внушают опасений: он ей прописал Spir. Ammon. Arom. в смеси со Spir. Menth. Pip. и померанцевым цветом, — больше ничего и не требуется.