Хачатур Абовян - Раны Армении

Все творчество Абовяна проникнуто глубокой лирической стихией. Развитие действия постоянно сопровождается раздумьем, мечтой и то, что с первого взгляда кажется отступлением, отклонением от основной темы, на самом деле является существенной особенностью стиля автора. Высокие устремления и серые будни, размышления о непостижимом совершенстве и бессмысленной подлости жизни — таковы мотивы, характерные почти для всех его произведений. Со всей беспристрастностью Абовян извлекает на свет вековые горести армянской жизни, осуждает, отрицает или с просветительских позиций предлагает исцеление путем просвещения и возврата к естественной жизни. Большое место в своей программе обновления жизни и облегчения труда народа, возрождения человека и обогащения его духовного мира Абовян уделяет литературе и искусствам, постепенно стремясь, с одной стороны, обогатить родную литературу высокоидейными, подлинно художественными произведениями, с другой — содействовать развитию искусств в армянской действительности.

После «Ран Армении» Абовяном было создано много оригинальных и переводных произведений прозы и поэзии, но лучшее среди них — новелла «Турчанка» (1847), ставшая в условиях религиозного фанатизма явлением беспрецедентным. Эта своего рода социальная утопия как бы предвосхищала гармоничное общество будущего, где мысль человека и его душа должны развиваться свободно от религиозных запретов, люди должны познать лишь религию любви, братства и дружбы и стать честными и совершенными, подобно природе, чтобы жить друг для друга и облегчить друг другу боль и горе.

Кроме того, Абовян оставил нам целый ряд исторических трудов. («Краткий очерк об армянах», «Несколько слов об армянах», «Поездка к развалинам Ани»), сыгравших большую роль в становлении новой армянской историографии. Исследуя причины тысячелетней трагедии армянского народа, Абовян не связывает их с проклятьем божьим или роковым предначертанием судьбы, а пробует найти объективные причины: это — географическое положение страны, разница в уровнях хозяйственного и духовного развития армян и вторгавшихся в Армению племен. Он критикует современную ему европейскую историографию, квалифицируя ее как историю держав завоевателей, из которой изгнаны малые народы и простой люд. Подчеркивает, что простолюдины в не меньшей степени обладают мудростью и героизмом, а потому достойны внимания и сочувствия. По Абовяну, историческое прошлое не должно быть источником самовосхваления, а стимулом к решению современных вопросов, к борьбе за свободу, следуя заветам отцов.

Абовян — признанный основоположник новой армянской педагогики. Его взгляды сформировались на основе теоретических и практических принципов великих мыслителей и просветителей прошлых веков — Гердера, Руссо, Монтескье, Песталоцци и др. В его сочинениях нашли отклик идеи великих гуманистов — Бекона и Лас-Казаса. В своей последовательной педагогической деятельности, в учебниках («Предтропье», 1837—38 гг. «Новая теоретическая и практическая грамматика русского языка для армян», 1838—39 гг., «Открытие Америки»), в многочисленных статьях, докладных записках он ставил проблему всеобщей грамотности, которую можно было осуществить посредством основания широкой сети народных школ. Он предлагал связать обучение с изучением природы и каждодневной трудовой деятельностью детей, создать при школах мастерские — опытные участки. Основной педагогический труд Абовяна — «Предтропье» с его же предисловием на немецком языке — прекрасный учебник, составленный по фонетическому методу, в котором обрели плоть и кровь педагогические взгляды и принципы великого писателя, — был единственным трудом, увидевшим свет при жизни автора (в 1830–1848 гг. ему удалось опубликовать на русском и немецком языках лишь отдельные статьи). Однако общими усилиями армянских мракобесов и русского чиновничества Абовяну было запрещено ввести его в учебный обиход в закавказских школах.

Своей эпохой и историей Абовян был призван заложить основы и национальной фольклористики и этнографии. Он указал на решающую роль народного творчества в развитии литературы и обработал ряд народных басен и песен. Его основные исследования семейных обычаев, обрядов и бытового уклада — «Домоустройство в деревне» (1834—35), «Очерк о жизни армян, проживающих в Тифлисе и особенно об их свадебных обрядах» (1840) — были предназначены для напечатания в современной ему европейской научной периодике. Будучи сторонником активных контактов между народами, он стремился не только к тому, чтобы народы знакомились друг с другом, но и чтобы укоренившиеся в жизни и быту достойные подражания обычаи даже самых отдаленных друг от друга наций, плодотворные результаты их трудов стали общим достоянием всех наций.

В центре внимания Абовяна — фольклориста и этнографа — были и соседние народы — азербайджанцы и курды. Он собирал их народные песни.

Литературные, общественные и педагогические взгляды Абовяна составляют единое целое, они взаимосвязаны и взаимообусловлены. Его борьба за ашхарабар была одновременно борьбой за новую литературу и новую школу, его неустанные поиски путей просвещения родины были неотделимы от забот об улучшении жизни простого народа.

Много стараний и трудов было потрачено Абовяном на проект по переустройству хозяйственной жизни армян и других народов Закавказья. Благоденствие народов он представлял не иначе как в благоприятной политической обстановке, в условиях полной свободы от крепостнической зависимости, просвещения крестьянской массы, развития промышленности. Абовян поднял вопрос промышленного развития Закавказья, перестройки сельского хозяйства, исследования почв и, исходя из этого, — перемещения сельскохозяйственных культур, использования машин для облегчения крестьянского труда. В своих докладных записках он предлагал русскому правительству выращивать ряд культурных злаков и растительных красителей в Армении вместо того чтобы вывозить их из-за границы, обосновывая свое предложение неизмеримыми выгодами для народа.

Но все это лишь одна сторона творческого наследия Абовяна. Все, что было им создано до «Ран», будь то художественное творчество, дневниковые раздумья или историко-этнографические очерки, как бы предваряло это выдающееся произведение; то же, что было написано после «Ран» — стало дальнейшим освещением и углублением его идей и эстетических принципов.

«Раны Армении» исполнены могучим духом полемики, обусловленной общественно-политическими событиями, вызвавшими к жизни это произведение.

Оно написано, поистине, огненным пером и в очень короткое время, за февраль 1841 года, затем несколько раз перерабатывалось, а осенью того же года книга была готова.