Уилки Коллинз - Муж и жена

К удивлению гостей, чей возраст не перешагнул еще за четвертый десяток, он вымолвил эти слова, прижав руку к сердцу, и присовокупил к ним две поэтические строчки.

— Скажу вместе с Драйденом, [4] Д р а й д е н Джон (1631–1700) — знаменитый английский поэт и драматург. — продолжал галантный джентльмен. —

Леди Ланди была очевидно скандализована. Мистер Деламейн выступил вперед, вид его не оставлял сомнения — положение требует немедленного вмешательства.

— Смею заверить вас, сэр, старина Драйден никогда не говорил этих слов, — возразил он.

— Вы, стало быть, знаете Драйдена лучше, чем я?

— Боюсь, что лучше, — скромно заметил достопочтенный Джеффри. — Я участвовал с ним в трех заплывах, и сейчас мы вместе тренируемся.

— Тогда позвольте сообщить вам, — ехидно возразил сэр Патрик, — что вы тренируетесь с человеком, который почил в бозе около двухсот лет назад.

Мистер Деламейн искренне изумился.

— Не понимаю, о ком говорит этот почтенный джентльмен, — сказал он. — Я говорю о Томе Драйдене из «Корпуса». В университете его знают все.

— Я говорю, — отозвался сэр Патрик, — о Джоне Драйдене, поэте. Очевидно, его в университете не знает никто.

На что мистер Деламейн с обезоруживающим простодушием ответил:

— Даю слово, никогда в жизни о таком не слышал. Не сердитесь, сэр, я не хотел вас обидеть.

Он улыбнулся и вынул из кармана вересковую трубку.

— Не хотите закурить? — обратился он к сэру Патрику с самым дружелюбным видом.

На что сэр Патрик холодно ответил:

— Я не курю, сэр.

Мистер Деламейн взглянул на сэра без тени обиды.

— Не курите? — воскликнул он. — Интересно, что же вы делаете, когда нечего делать?

— Сэр, вам это должно быть особенно интересно, — ответил с низким поклоном сэр Патрик.

Пока шла перепалка, леди Ланди с падчерицей выбрали себе игроков, и все общество не спеша проследовало на лужайку для крокета. Бланш сопровождал загорелый молодой человек, сэр Патрик остановил их.

— Бланш, — обратился он к племяннице, — я хотел бы поговорить с мистером Бринкуортом.

Бланш тотчас решила: мистер Бринкуорт поступает в распоряжение сэра Патрика, пока не понадобится в игре. Мистер Бринкуорт с легким недоумением повиновался.

Тем временем в дальнем углу беседки происходил разговор, имеющий важное значение для дальнейшего хода событий. Воспользовавшись суматохой, вызванной перемещением гостей на лужайку, мисс Сильвестр подошла совсем близко к мистеру Деламейну.

— Минут через десять все уйдут, — прошептала она, — нам надо поговорить. Ждите меня здесь.

Достопочтенный Джеффри вздрогнул от неожиданности и украдкой глянул на задержавшихся в беседке гостей.

— Вы полагаете, это не опасно? — спросил он.

Нервные губы мисс Сильвестр задрожали не то от гнева, не то от затаенного страха.

— Я на этом настаиваю, — сказала Анна и поспешно отошла от Деламейна.

Мистер Деламейн нахмурил свои точно наведенные брови, поглядел Анне вслед и вышел на воздух. В розарии за беседкой не было ни души. Джеффри вынул вересковую трубку и укрылся среди розовых кустов. Он курил торопливо, выпуская дым частыми, горячими облачками. Если уж заботливейший из хозяев стал погонять верного своего слугу, значит, на душе у него скребли кошки.

В летнем домике остались двое — Арнольд Бринкуорт и сэр Патрик Ланди.

— Мистер Бринкуорт, — сказал почтенный джентльмен, — я пока еще не имел случая говорить с вами; и скорее всего, мне вряд ли удастся поговорить с вами позже, ведь вы, я слышал, покидаете нас сегодня. Ваш отец был моим близким другом. И я хотел бы называть другом и его сына. Позвольте мне представиться.

С этими словами он протянул руку и назвался. Арнольд сразу вспомнил имя, которое не раз слышал от отца.

— Сэр Патрик! — воскликнул он с жаром. — Если бы только мой отец слушался ваших советов…

— Но он не слушался и проиграл на скачках все свое состояние. А ведь он мог бы быть сейчас с нами. Бедняга умер в чужой стране, в изгнании, — закончил сэр Патрик вместо молодого человека. — Ни слова больше об этом! Давайте говорить о чем-нибудь другом. Леди Ланди писала мне о вас. У вас умерла тетушка, и вы получили наследство — поместье у нас в Шотландии. Это верно? Ну что же, очень, очень рад этому. Но почему вы не там, а здесь, почему не занимаетесь своей землей, домом? Ах, поместье всего в двадцати трех милях отсюда, и вы собираетесь ехать ближайшим поездом? Так ведь? А послезавтра возвращаетесь в Уиндигейтс? Почему? Полагаю, здесь имеется некий притягательный для вас интерес Надеюсь, он вполне добропорядочного свойства. Вы очень молоды, а кругом столько соблазнов. Скажите, имеются ли у вас прочные нравственные устои? Если имеются, то вы унаследовали их не от отца. Вы были мальчишкой, когда ваш отец погубил будущее своих детей. Как вы жили с тех пор? Чем занимались, пока смерть тетушки навсегда не освободила вас от материальных забот?

Сэр Патрик задал отнюдь не праздный вопрос. И к чести Арнольда, он ответил на него без малейшего колебания, просто и без бахвальства, чем сразу же завоевал сердце сэра Патрика.

— Я учился в Итоне, — начал он, — когда отец разорился. Пришлось оставить школу и самому зарабатывать хлеб, правда, черным трудом, я пошел матросом на торговое судно. И все эти годы плавал.

— Словом, вы встретили беду, как подобает мужчине, и вполне заслужили милость, ниспосланную судьбой. Дайте мне вашу руку. Я чувствую расположение к вам. Вы не похожи на нынешних молодых людей. Позвольте мне называть вас Арнольдом. Но вы не смейте платить мне тем же и звать меня Патрик — я уже стар для столь фамильярного обращения. А как вам гостится у нас? Что вы думаете о моей невестке? И что такое, по-вашему, этот дом?

Арнольд рассмеялся.

— Ну и вопросы вы мне задали! Можно подумать, что вы чужой в этом доме.

Сэр Патрик нажал пружинку, скрытую в набалдашнике его знаменитой трости. Маленькая золотая крышка откинулась и открыла потайную табакерку. Взяв понюшку табака, он иронически хмыкнул какой-то своей мысли, не желая почему-то поделиться ею с Арнольдом.

— Можно подумать, я чужой в этом доме, а? — переспросил он. — А ведь так оно и есть. Мы с леди Ланди отлично ладим. Да только люди мы разные, и даже видеться стараемся как можно реже. Моя судьба, — продолжал почтенный джентльмен с подкупающей искренностью, стиравшей разницу между ним и Арнольдом в годах и положении, — похожа на вашу, хотя лет мне столько, что я мог бы быть вашим дедом. Когда мой брат женился вторично, я, как и вы, честно зарабатывал свой хлеб, занимался адвокатской практикой здесь в Шотландии. Брат очень скоро умер, не оставив мужского потомства ни в первом браке, ни во втором. Его смерть сразу вознесла меня, как и вас — смерть тетушки. Вот так я и сделался, к моему прискорбию, баронетом. Да, к прискорбию! Сколько разных обязанностей нежданно-негаданно легло на мои плечи. Я глава семьи, опекун племянницы, я обязан присутствовать на этом съезде гостей. И должен вам заметить (между нами, разумеется), что я совсем выбит из колеи. Среди всех этих приятных и достойных людей нет ни одного знакомого мне лица. А вы здесь кого-нибудь знаете?