Михаил Салтыков-Щедрин - Том 11. Благонамеренные речи

Прежде всего следует установить, что отзыв Салтыкова об «Анне Карениной» как о романе, построенном « на одних половых побуждениях», относится отнюдь не ко всему роману, далеко тогда и не законченному, а лишь к его первой части и к половине второй (гл. 1-10), появившимся в №№ 1 и 2 «Русского вестника» за 1875 год. Уже того, что было напечатано в № 3 — окончания второй части, — Салтыков в тот момент не читал и не знал: письмо к Анненкову датировано 9 марта, а № 3 «Русского вестника» вышел в 1875 году 31 марта. В названных начальных частях и главах романа он еще не превратился полностью из семейно-любовного (жанр, в котором был задуман) в философско-общественный и злободневно-публицистический. «Роман по началу, — пишет Б. М. Эйхенбаум, — кажется сделанным по европейскому образцу: чем-то вроде сочетаний традиций английского семейного романа и французского «адюльтерного» [549]. «Изображение страсти во всей ее прелести и во всем ничтожестве» [550]преобладает в первых частях и именно с этой стороны и была воспринята большинством современников начавшаяся публикация романа.

Суждение Салтыкова о начале романа определялось его принципиальной эстетической позицией — созданным им учением о новом общественном романе, построенном не на традиционном главенстве любовной интриги, а на возвышении социально-философско-политической проблематики и материала [551]. Вместе с тем резкость и грубость отзыва Салтыкова находят объяснение не только в силе и страстности приверженности писателя к своей общественно-эстетической концепции, но и в его болезни. Она обострила до предела присущую Салтыкову бурную и гневную раздражительность. «Надо скорее уехать из Петербурга, — писал он тому же Анненкову 26 марта 1875 года, — где постоянно нахожусь в раздраженном состоянии».

Работа над «Благонамеренной повестью» была предпринята, по-видимому, летом 1875 года в Баден-Бадене под воздействием незаглохшего еще импульса, полученного от чтения начала «Анны Карениной» в Петербурге. Продолжение романа в №№ 3 и 4 «Русского вестника» появилось в дни и недели критического состояния здоровья Салтыкова, и вряд ли он тогда ознакомился с этим продолжением. А затем в публикации романа наступил перерыв до февраля 1876 года.

Салтыков успел написать для «Благонамеренной повести» только «Вступление» и две главки (третья лишь обозначена заглавной цифрой) «Из записок солощего быка» под заглавием «Мои любовные радости и любовные страдания». «Вступление» посвящено прежде всего аргументации необходимости рассмотрения среди других форм и явлений «благонамеренного миросозерцания» также и « благонамеренного искусства ». Но главное содержание «Вступления» составляет развитие взглядов Салтыкова на общественный роман , полемически заостренное против монополии «любовной интриги». В «записках солощего быка» Салтыков переводит развитие этой же темы из теоретико-публицистического ключа в художественный, гротескно-сатирический, но тут же и обрывает начатую новую разработку. Несколько позже и уже, как сказано, в связи не с «Благонамеренными речами», а с «Книгой о праздношатающихся», замышлявшейся в манере «Записок Пикквикского клуба» Диккенса, Салтыков вновь обратился к мысли подвергнуть сатирической критике традиции любовного романа в «Анне Карениной». Эту критику он намеревался осуществить теперь не в острогротескной форме «записок солощего быка», а в форме менее карикатурной и жесткой. С этой целью и была задумана фигура «литератора, который в подражание «Анне Карениной» пишет повесть «Влюбленный бык».

Идентифицировать оба означенных замысла, хотя и связанных друг е другом, нет оснований, а главное, нет оснований рассматривать начатую и брошенную «Благонамеренную повесть» и вовсе неосуществленный замысел о «подражании «Анне Карениной», как пародию на роман Толстого. В написанном начале «Благонамеренной повести» налицо теоретический и сатирический спор Салтыкова с Толстым по поводу традиций любовного романа в «Анне Карениной», но нет никаких элементов пародии на это произведение.

Оба замысла Салтыкова остались неосуществленными. Нужно думать, что еще до возобновления печатания «Анны Карениной» Салтыков сам убедился, что его заостренное болезненной раздражительностью импульсивно-резкое восприятие только что начатой публикации нового романа Толстого было односторонне и необъективно. Салтыков отказался от обоих замыслов сатирической критики «Анны Карениной» и никогда не возвращался к ним.

Об отношении Салтыкова к Толстому и его творчеству см. в салтыковских письмах и комментариях к ним в тт. 19–20 наст. изд.

…деятельности, которой образцы представляют художники Тютрюмов и Микешин, может быть беспрепятственно усвоено название благонамеренной. — Живописец Н. Л. Тютрюмов увлекался изображением обнаженной женской натуры, приобрел известность картинами «Отдых вакханки» и «Нимфа перед купанием». Скульптор М. О. Микешин , автор монументальных памятников тысячелетию России в Новгороде, Екатерине II в Петербурге, Александру II в Ростове-на-Дону и др., воспринимался Салтыковым в качестве официозного художника.

…«для звуков сладких и молитв». — Из стихотворения Пушкина «Чернь» («Поэт и толпа»).

Некоторые писатели <���…> ухитряются сочетать любовь с сыроварением <���…> тут же приплетают артельное начало и вопрос о допущении женщин к слушанию медицинских курсов. — Речь идет о романистах вроде Н. Витнякова, автора романа «Русские демократы» (см. рец. в т. 9 наст. изд.).

Заставьте философа-физиолога препираться с философом-спиритуалистом <���…> спиритуалист <���…> скажет: <���…> нечто есть! — Философ-физиолог — материалист. Философ-спиритуалист — идеалист. Нечто — душа, поидеалистическим представлениям существующая вне зависимости от материальной субстанции тела.

Шепот, робкое дыханье… — стихотворение Фета.

«L’amour — ce n’est que ça». — См. прим. к стр. 311.

Бланш Гандон. — Имя этой французской шансонетки Салтыков часто использует как нарицательное для обозначения демонстративного бесстыдства.

Deux coqs vivaient en paix, une poule survint, // Et voici la guerre allumée… — Из басни Лафонтена «Les deux coqs» («Два петуха»). У Лафонтена: «…Et voilà…».

Зимний сад г. Егарева. — См. прим. к стр. 116.

…угол Вознесенской и Мещанской… — Мещанские улицы, примыкавшие к Вознесенскому проспекту, были средоточием публичных домов.

Из записок солощего быка. — Солощий — сластена, охочий, жадный до чего-либо (В. Даль . Толковый словарь…).

…медаль с надписью «за полезное». — Такой медалью награждались лица мещанского сословия за «особые заслуги» перед государством.