Генрих Клейст - Драмы. Новеллы

Неужто вы не ходите к вдове
Приятеля хоть изредка?

Да право ж,
Почти совсем нет. Редко.

Тетка Марта!
Аль чем поладить не могли с судьей?
Вот, говорит, не навещает вас.

Не то чтоб не поладили. Мы в дружбе.
Он кумом почитается моим,
Да тем, чтоб часто я его видала,
Не стану хвастать, не могу хвастнуть,
Недель уж девять, как зашел в последний,
И то ведь, мимо идучи, зашел.

Возможно ль?

Что?

Недель уж девять?

Девять.
И десять все в четверг. Пришел спросить
Семян у нас, гвоздики с первоцветом.

А в праздник, как идет на хутор?

Что же,
Иной когда в окошко и заглянет
Да с дочкой поздоровается. После ж
Опять своей дорогою идет.

Чуть человека не подвел.
Я думал,

Что, принимая помощь по хозяйству
От дочери, могли б вы в благодарность
И мать порой за это навестить.

Как, ваша милость?

Как? Сказали ж сами,
Что пользует девица ваших кур,
Когда они больны. И не сегодня ль
Она еще вас наставляла в этом?

Вестимо, ваша милость, все — она.
Третьёго дня цесарку ей прислал,
Болезненная, в чем душа держалась;
В тот год одну спасла от типуна,
Теперь лапшою выходит и эту:
Да вот и в благодарность не приходит.

Налейте, господин судья, прошу вас.
И мне налейте. Выпьем по одной.

Рад услужить. Почту за счастье. Выпьем.

Здоровье ваше! Рано или поздно
Судья Адам заглянет к вам.

Не верю.
Вот если б можно куму поднести
Такого же Нирштейну, как вот этот, —
Другое дело. Где ж мне! Ну, а так
На что ему польститься-то?

Тем лучше.

Сюда, Бригитта.

Это вот она?

Вот тетушка Бригитта, ваша милость.

Пора кончать. За дело. Ну, девицы,
Поприберите тут.

Ну, Ева, слушай!
Как следует мне катышек сомни,
Так нынче вечерком авось зайду к вам
Поесть ухи. А выйдет ком велик,
Так вовсе подавиться б ей тем комом.

Что это за парик там у Бригитты?

Как, сударь?

Что там за парик у ней?

Гм…

Что?

Простите.

Долго ль ждать ответа?

Благоволите, сударь, допросить
Чрез нашего судью особу эту,
И, думаю, откроется легко,
Чей то парик и многое другое.

Мне знать не надо, чей это парик,
Но как он найден ею. Где он найден?

Она его в шпалернике нашла
У тетки Марты Рулль. Висел торчмя
На переплете, как гнездо, под самым
Окном каморки, где девица спит.

В моем шпалернике?

Судья Адам,
Имеете ль мне что-нибудь доверить?
Я вас судейской честью заклинаю,
Скажите мне.

Я — вам?..

Нет? Ничего?

Клянусь!

А это что, не ваш парик?

Конечно, мой! Мой собственный парик!
Да это, гром и молния, тот самый,
Какой я дурню восемь дней назад
Велел снести в цирюльню Меля в Утрехт!

Кому? Что?

Рупрехту?

Мне?

Не давал ли
Тебе, как шел ты восемь дней назад,
Разбойник, в Утрехт, отнести парик
Цирюльнику, чтоб обновил?

Давали.

Так что ж ты, плут, не отдал парика?
Зачем, я говорю, его не отдал?

Да что вы, право, господи прости!
Давно парик ваш в мастерскую отдан,
Давно у Меля-мастера.

У Меля!
А вот висит в шпалернике у Марты!
Постой, каналья! Нет, не улизнешь!
За этим скрыто переодеванье,
Мятеж, черт знает что! — Прошу позволить
Особу эту тотчас допросить.

В цирюльню, говорите?

Прошлый вторник,
Как малый этот в Утрехт снарядился
С отцовскими волами, перед тем
Пришел сюда и говорит мне: «Сударь,
Не надо ль в городе чего?» — «Сынок, —
Я отвечаю, — окажи услугу,
Поди скажи, чтоб взбили мне парик».
Да не сказал: ступай и у себя
Оставь парик, надень, чтоб не узнали,
И урони в шпалернике у Марты.

Не осерчайте, судари, но это
Не Рупрехт, полагаю, был. Вчера
Иду на хутор я, к куме. Хворает,
В родах лежит. За садом, слышу, девка
Корит кого, да глухо так. Видать,
Без голоса с досады да со страху.
«Стыда в вас нет. Бессовестный такой.
Не троньте. Прочь! Вот мать я позову».
Ну ровно бы испанец в нашем крае.
Тут я через забор ей: «Ева, кличу,
Что, Евушка, с тобой?» И все примолкло.
«Ответишь ли?» — «Да что вам надо, теть?»
«Что это у тебя?» — «Чему и быть-то?»
«Что это, Рупрехт там?» — «А что ж, и Рупрехт.
Идите-ка». — «Ну, ложек наготовь,
Чай, любят это, миром расхлебают».

Меж тем?

Меж тем?

Пусть тетка говорит.

Иду я, значит, с хутора, назад.
О полночь, надо быть, свернуть хотела
В липняк ее; вдруг мимо промахнул
Плешивый кто-то об одной о конской
Ноге, да как пахнуло смрадно
Горелым волосом, смолой и серой.
«Святая сила с нами!» Оглянулась.
Ой, страшно как, — сквозь чащу, вижу, плешь
Гнилушкой все еще, запропадая,
Просвечивает.