Генрих Клейст - Драмы. Новеллы

Хотим мы, если разрешите, знать,
Что все-таки произошло в конюшне,

Хотите знать?

Конечно.

На колени!

Вы непомерно дерзки, граф фом Штраль!

Так! Отвечать ты будешь только мне.

Позвольте! Подобает нам…

Ни с места!
Тебя судить здесь будет тот, кому
Твоя душа свободно покорилась.

Найдем мы средство, граф…

Сказал я: нет!
И пусть меня сам черт возьмет, когда
Ее вы приневолите. Так что же
Вам, господа, сейчас угодно знать?

Ей-богу же!

Вот дерзость!

Эй, охрана!

Друзья, не надо! Помните, кто он.

Ведь он как будто хитростью своей
Ее заставил говорить?

Конечно!
Пускай же он за нас ведет допрос.

Спросите, что пять дней назад, под вечер,
В конюшне замка вашего случилось,
Когда вы Готшалька услали прочь?

Скажи, что вечером, пять дней назад,
В конюшне замка моего случилось,
Когда велел я Готшальку уйти?

Прости меня, высокий господин мой!
Теперь я все, как должно, расскажу.

Так. Значит, я тебя коснулся, правда?
Ведь ты призналась?

Да, мой господин.

Ну?

Что, мой господин?

Что знать хочу я?

Живей! Чего молчишь?
Я взял тебя, ласкал и целовал
И обнял?

Нет, высокий господин мой.

А что же?

Оттолкнул меня ногой.

Ногой? Да я и пса не оттолкнул бы!
Зачем? За что? В чем провинилась ты?

Когда мой добрый, ласковый отец
Приехал с лошадьми, чтоб взять меня,
Я, в страхе отвернувшись от него,
Вез памяти у ног твоих простерлась,
Моля, чтоб ты меня не отдавал.

А я тебя ногою оттолкнул?

Да, господин.

Вот чепуха, ей-богу!
Перед отцом твоим я притворялся.
Ведь ты осталась в замке у меня.

Нет, господин мой.

Нет? Куда ж ты делась?

Когда, от гнева весь побагровев,
Сорвал ты кнут с гвоздя, я поскорей
За обомшелые ворота вышла
И на развалинах стены уселась,
Под сладко пахнущею бузиной,
Где чиж, насвистывая, вил гнездо.

И на тебя я напустил собак?

Нет, господин.

Когда ж под лай собачий
Ты побежала из моих владений,
Я и соседа кликнул — гнать тебя?

Да нет же, господни! Что говоришь ты?

Нет? Эти господа тебя осудят!

До них тебе, я знаю, дела нет.
На третий день ты Готшалька прислал
Сказать, что ты со мной, как прежде, дружен,
Но надо быть разумной и уйти…

А что же ты ответила?

Сказала,
Что терпишь ты веселого чижа
В его гнезде на бузине пахучей.
Так не гони ж и Кетхен из Гейльброна.

Вам все она сказала, господа.
Мы в вашей власти. Вам теперь решать.

Ты, жалобщик безумный, не знаком
С обычным волшебством самой природы!
Когда вам дело ясно, господа,
Как ясно мне, — пора принять решенье,

Пора.

Голосовать!

Голосовать!

Вот вздор! И без того ведь дело ясно.

Герольд! Возьми свои шлем, сбирай шары!

Ты, Фридрих Веттер, граф фом Штраль, решеньем
Единогласным Тайного суда
Оправдан. Ты же, Теобальд, не должен
С такими жалобами к нам являться,
Пока улик получше не найдешь.

Вставайте все. Закрыто заседанье.

Так он, высокочтимые, оправдан?
Из ничего господь наш создал мир,
А он, проклятый, сделал мир ничем,
Поверг в ничто, в первоначальный хаос.
Да разве он не гнусный Сатана?

Молчи, доживший до седин глупец!
Мозги тебе вправлять — не наше дело.
Эй, стражник, завяжи ему глаза
И выведи его обратно в поле.

Меня? Беспомощного старика?
А девочка моя?

Вы, граф фом Штраль,
Должны принять от фемы порученье:
Немало здесь мы видели примеров
Чудесной вашей силы. Покажите,
Пока мы здесь еще, последний, главный:
Верните дочку старику отцу.

Готов я сделать все, что будет в силах.
Дитя!

Мой господин?

Меня ты любишь?

Всем сердцем.

Сделай же, как я прошу,

Чего ты хочешь?

Не иди за мной,
Вернись к отцу. Ну как?

Я обещала. (Падает без чувств.)