Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...
- Название:Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Художественная литература
- Год:1990
- Город:М.
- ISBN:5-280-01198-3
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды... краткое содержание
В первый том Собрания сочинений известного немецкого писателя Ханса Фаллады (1893–1947) входят два романа: «Маленький человек, что же дальше?» (1932) и «Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды…» (1934). Эти романы посвящены судьбам немецкой мелкой буржуазии, городского «дна». В них автор рассказывает о злоключениях «маленьких» людей в Германии накануне краха буржуазного демократизма и утверждения в стране фашистской диктатуры.
Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды... - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Кое-кто из вошедших отвечает ему тем же — с ним раскланиваются!
— Господин Куфальт! — после слегка затянувшегося молчания представляет его присутствующим пастор Марцетус. Откашлявшись, он обращается к Куфальту уже другим, более добродушным тоном: — Дорогой Куфальт, вы разве не участвуете в прогулке? — И добавляет, обернувшись к гостям: — Как я уже говорил, наши постояльцы по случаю юбилея совершают нынче небольшую прогулку по берегу Эльбы.
— Я почувствовал себя нехорошо, — бормочет Куфальт едва слышно. — Наверное, из-за жары.
— И господин Петерсен отослал вас обратно?
— Вообще-то нет.
— Так. Ах, вот как. По-ни-маю… — И вновь обернувшись к гостям: — Вы видите, эта спальня такая же, как та, рядом. Светло… уютно… В общем, такая же, как та. — И Куфальту: — К сожалению, нам придется еще два-три раза потревожить вас, дорогой господин Куфальт. Господин Зайденцопф и господин Мергенталь приведут сюда еще две группы гостей. Не знаю, побывала ли уже здесь фройляйн Мацке со своей группой. Желаю поскорее поправиться.
И поворачивается к двери.
Но гости все еще глядят на Куфальта, может быть, им кажется, что с единственным обитателем приюта, которого им показали, поговорили недостаточно обстоятельно. И рослый мужчина с сильно развитым подбородком и гладким упитанным пасторским лицом вдруг спрашивает:
— Вы себя здесь хорошо чувствуете? Вам здесь нравится?
Пастор Марцетус покорно склоняет голову перед судьбой.
Но Куфальт отвечает вежливо, как послушный мальчик:
— Теперь мне здесь очень даже нравится. Теперь здесь очень хорошо.
— И работа вам по вкусу?
— Да, и работа тоже, — говорит Куфальт и улыбается смиренно и в то же время приветливо.
— Что ж, нам всем на роду написано трудиться в поте лица своего, — замечает рослый плечистый священник и смеется. — Ибо мы, к сожалению, не птицы небесные, верно? — Многие одобрительно смеются. — И давно пребываете тут под крылышком нашего брата Марцетуса?
— Больше трех недель.
— Значит, вы скоро покинете эту обитель?
— Да, к сожалению, вероятно, вскоре придется отсюда уйти.
Пастор Марцетус бросает на Куфальта многозначительный взгляд.
— С господином Куфальтом мы расстанемся уже в начале следующей недели. Он желает жить в городе. Мы выполняем его желание. Но он будет работать у нас, пока мы не подыщем ему хорошее постоянное место.
Куфальт опять кланяется.
— Ну, тогда, значит, все прекрасно, — говорит рослый пастор. — Так держать, мой юный друг! А знаете ли вы, что пастору Марцетусу, вашему защитнику и покровителю, нашему дорогому собрату по трудам праведным, за его заслуги перед всеми нами сегодня присвоено почетное звание доктора наук? Doctor honoris causa!
— От всего сердца поздравляю господина пастора Марцетуса! — торжественно возглашает Куфальт и в третий раз кланяется.
Пастор Марцетус делает три шага вперед и протягивает Куфальту руку.
— Благодарю вас, дорогой Куфальт. И, как я уже сказал, мы надеемся в скором времени подыскать вам хорошее место, соответствующее вашим выдающимся способностям.
Куфальт отвешивает поклон, гости удаляются. Он подходит к окну и долго молча смотрит в сад, куда таким, как он, вход запрещен.
И тихонько насвистывает какой-то мотив. Он вновь чрезвычайно доволен собой.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Путь к свободе
Едва последний гость покинул «Мирную обитель», Куфальт немедленно и полностью оправдал высокую оценку, данную пастором Марцетусом умственным способностям своего подопечного. С невиданным усердием он помог Минне и благостно настроенной госпоже Зайденцопф снять с окон занавески, сложить картины в сундук, свернуть ковровые дорожки и отнести на чердак. Потом вместе с Минной аккуратно сложил белоснежное постельное белье по заутюженным складкам. После того как они сбегали через улицу к садовнику, чтобы вернуть взятые напрокат горшки с цветами, после того как пол был заново натерт и с него исчезли следы резиновых каблуков многочисленных гостей — священников и попечителей, — комнаты приюта вновь обрели тот уныло-казенный вид, который делает бывшим заключенным переход из тюрьмы на волю столь легким и незаметным. Но когда около половины седьмого вернулись запыхавшиеся Петерсен с Беербоомом, не обошлось, конечно, без миленькой небольшой стычки между Куфальтом и студентом. Но Куфальт уже отнюдь не был склонен выслушивать чьи бы то ни было замечания, отнюдь.
— Хочу вам кое-что сказать, Петерсен, — заявил он. — Что вы тут плетете, будто беспокоились и волновались, это все чушь собачья, вам на меня в высшей степени наплевать.
— Я попрошу!
— Лучше помолчите! Да, наплевать! Просто дрожите за свое место. И все эти разговорчики насчет того, что вы наш друг и советчик — брехня чистой воды. Потому что если вы за нас, значит, вы против Марцетуса и Зайденцопфа, и тут уж вас уволят как пить дать.
— Я попрошу! На самом деле все обстоит не так. Я всегда могу быть посредником между вами.
— То есть и нашим, и вашим. Ну, скажите тогда, почему мы получаем за тысячу адресов только шесть марок, а иногда даже четыре с половиной, в то время как эта шарашкина контора гребет двенадцать?
— К денежным расчетам я не имею никакого касательства.
— А именно о них-то вы и должны были бы подумать в первую голову. Каждую неделю слышите, какие скандалы возникают при расчетах с Зайденцопфом, видите, как все кипят и клокочут, и заявляете, что не имеете ко всему этому никакого касательства. И ведь знаете, не хуже меня знаете, что нельзя заставлять Беербоом а день-деньской сидеть в бюро, не ровен час еще спятит…
Беербоом вставляет жалобным голосом:
— Вот именно — спячу!
— …но наш защитник и пискнуть боится.
— Беербоому надо постепенно привыкать к систематическому труду.
— А вчера я зашел в табачную лавку, — здесь неподалеку, через несколько домов от нас, — чтобы купить, как всегда, сигарет «Юно», и вдруг продавщица говорит мне: «Вы тоже оттуда?» — «Откуда оттуда?» — спрашиваю. «Ну, сами знаете, — мнется она. — Скажите, а это правда, что тот брюнет, который с вами ходит, убийца и грабитель? Он меня спросил, не пойду ли погулять с ним или так деру нос, что не захочу гулять с убийцей? Я бы не прочь, говорю, но матушка не разрешает».
— О господи! — опять жалобно стонет Беербоом. — Я ведь только потому сказал…
— А ты, Беербоом, заткнись! Захотелось порисоваться перед девушкой, понятное дело. Но вы-то, Петерсен, вы-то, наш друг и советчик, почему ничего обо всем этом не знаете? Вам бы уж давно следовало поговорить с Марцетусом насчет того, что у нас кое-кто с приветом… В правилах сказано, между прочим, также, что вы должны спать в одной комнате с нами и вообще жить, как мы. Почему же у вас отдельная комната и хорошее постельное белье? И почему вы не драите сами пол у себя в комнате, а мы делаем это за вас?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: