Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

— С кем это вы там беседуете в дверях, Минна? — раздается нудный голос госпожи Зайденцопф. — Не вздумайте в моем доме заводить знакомства с посторонними мужчинами!

— Да это Куфальт, госпожа Зайденцопф. Пришел к Беербоому. Да я его не впущу, госпожа Зайденцопф…

И Минна с силой захлопывает дверь.

Куфальт стоит на крыльце, лихорадочно соображая: «Что же мне теперь делать, господи? Если вернусь к ребятам без Бертольда, они взбесятся… А если еще раз позвоню в дверь, Зайденцопф расскажет Марцетусу, и я вылечу на улицу в тот же день…»

Помявшись в нерешительности перед дверью, он наконец решается и, проскользнув через палисадник, — тот самый, по которому когда-то полз на карачках, держа шляпу в зубах, столь срочно понадобившийся ему сегодня Бертольд, — Куфальт заглядывает сквозь зарешеченное окно в гостиную и сильно стучит по стеклу.

И правда — на его стук в окно выглядывает Петерсен, за ним угадываются еще две-три головы.

— Добрый вечер, господин Петерсен. Не откажите в любезности попросить господина Беербоома подойти к окну! Речь идет об очень важном деле…

Однако Куфальт с Петерсеном ведь так и не помирились по-настоящему после той злополучной прогулки и всего, что за ней последовало. Так что Петерсен лишь озабоченно морщит лоб:

— Вы же знаете, Куфальт, — простите, господин Куфальт, — у нас тут свои правила, я должен сперва спросить господина Зайденцопфа…

— Ну ладно, господин Петерсен, не стройте из себя. Знаете ведь прекрасно, что за фрукт папаша Зайденцопф, из-за всякого пустяка поднимает крик и шум. Обещаю вам, наш разговор займет не больше двух минут. И вы сможете при нем присутствовать. — Увидев, с каким выражением лица выслушал все это Петерсен, Куфальт добавляет упавшим голосом: — Это на самом деле очень важно для меня и моего будущего…

Но Петерсен, студент Петерсен, советчик и лучший друг бывших заключенных, отрицательно качает головой:

— Не могу, дорогой Куфальт, никак не могу: правила! Но к господину Зайденцопфу готов сходить, пожалуйста, раз вы настаиваете…

— А черт с тобой, ничего мне от тебя не надо, осел! — вдруг взрывается разъяренный Куфальт. Бесится он главным образом потому, что зря унижался. Поворачивается и уходит.

Но вслед ему Петерсен кричит сразу изменившимся голосом:

— Куфальт! Господин Куфальт! Послушайте-ка…

«Эх, ты, — с горечью думает Куфальт. — Теперь по-другому запел: „Послушайте!“ Такая же тряпка, как я. Сперва нос дерет, а потом хвост поджимает. Вернуться сейчас к ребятам, — они меня с лестницы спустят. Заварили кашу, а есть нечем. Пойти домой — буду лежать и думать о Лизе, опять о том, что заварил кашу и так далее. А вот если отправиться…»

Его словно осенило, он круто поворачивает обратно, пробегает мимо приюта (окно гостиной все еще открыто), вскакивает в трамвай и едет в сторону улицы Ланге Райе.

Улица эта не очень длинная, но и не слишком короткая, заходить в каждый дом и спрашивать Бертольда трудновато. Но на этот случай есть на свете кабаки! Уж в них-то Бертольда наверняка знают как облупленного, тем более теперь, когда у него, по словам Беербоома, деньжата водятся!

— Бертольд? — уже во втором по счету кабаке интересуется хозяин из-за стойки. — Вы, вероятно, имеете в виду господина доктора Бертольда? Что вам от него нужно? Денег?

— Я сам доктор политической экономии, — укоризненно роняет Куфальт.

— Ах, вот оно что, вот оно что, извините, пожалуйста, господин доктор! Господин доктор Бертольд в задней комнате. Сюда пожалуйте!

— Бертольд! Господин Бертольд! — взывает Куфальт к длинноносому бледнолицему пьянице. — Ну, очнитесь же хоть на минуту! Есть шанс заработать деньги! Много денег! Три тысячи марок.

— Гроши! — мычит пьяный. — Разве это деньги? Или ты требуешь денег у меня? Тогда Ади — тот, что за стойкой, — вышвырнет тебя, как котенка.

— Да послушайте же, господин Бертольд, — снова заводит свою песню Куфальт. — Речь идет о том…

И он рассказывает все по порядку еще раз, медленно, раздельно. Ему кажется, что тот вроде бы слушает, кивает, но потом вдруг вставляет «Ваше здоровье!»

— Все правильно, и марки наклеивать, и по конвертам раскладывать. Черт подери! Грогу хочешь?

— Вы же понимаете, господин Бертольд, нельзя упускать такой шанс заработать кучу денег.

— Да разве это деньги? — стоит на своем Бертольд и продолжает пить.

— Но я же вам все как есть объяснил, триста тысяч адресов, вероятно, по десять марок за тысячу, получается три тысячи марок. И вам перепадет кругленькая сумма, господин Бертольд!

— Вас обвели вокруг пальца, — кривит губы в пьяной ухмылке Бертольд. — Нет в Бармбеке Гамбургерштрассе!

— А я говорю — есть! Да сейчас и не надо туда ехать, сейчас надо только зайти к моим друзьям и все обсудить.

— Ади! — кричит Бертольд. — Дай-ка нам план города. Этот парень верит только тому, что напечатано. — И, обращаясь к Куфальту: — Ты болван! И все вы болваны! И любой мошенник обведет вас вокруг пальца. Разве вы урки? Вы олухи царя небесного, рохли и кретины!

Он встает — оказывается, он еще довольно твердо держится на ногах — и спрашивает:

— Как фирма-то называется?

— Зайльман и Лобке, — выпаливает Куфальт одним духом, и в ту же минуту в глубине комнаты появляется ухмыляющийся кабатчик Ади с планом в руках.

— Зайльман! — восклицает Бертольд и вдруг хватает рукой воздух. — Ну и болваны! Зайльман и… и Лобке! — Он еще раз хватает рукой воздух. — Заело и лопнуло у вас, вот что! Ну и олухи! Передай от меня привет своим баранам, пламенный привет от Бертольда…

Но Куфальт уже мчался со всех ног. В мозгу у него словно зажглась тысячесвечовая лампочка. Так вдруг стало вез ясно.

Семерке простаков оставалось одно утешение: на следующий же день сполна рассчитаться с Пацигом за обман. Увы! Увы! Пациг куда-то испарился.

— Небось отхватил твое место в экспортной фирме как пить дать, — шепчет Куфальт Мааку.

— То-то он строил из себя, трус и подлюга.

— Ничего, он еще попадется нам в лапы, — на ходу бросает им обоим Енш, направляясь к ящику с лентами для машинок.

— Моя лента тоже что-то выцвела, — говорит Маак Куфальту и устремляется туда же.

— Да и мне надо бы тоже… — произносит Куфальт, обращаясь к самому себе, и присоединяется к ним обоим.

— Весьма вероятно, что он все же протрепался Яуху, — говорит Енш Мааку.

— И тебе срочно сюда понадобилось! — ворчит Маак на Куфальта. А Еншу отвечает: — Надеюсь, что нет. О боже, еще и Дойчман сюда идет! Послушай, друг, что, если Яух увидит нас всех вместе?..

— Лента совсем стерлась, — бурчит Дойчман. — А Яух висит на телефоне. С моего места все слышно через дверь. Речь идет о большом заказе. Вот я и думаю…