Ханс Фаллада - Кто хоть раз хлебнул тюремной баланды...

— Фройляйн Мерциг!! Фройляйн Мерциг!!

— Иду, господин Яух!

В другом конце комнаты приоткрывается дверь, и фройляйн Мерциг (та тварь, что повыше) тоже просовывает голову в щель:

— Да, господин Яух?

— Адресную книгу Гамбурга, да поживей!

— Сию минуту, господин Яух!

Ясно: близится гроза, надвигается шквал. Фройляйн Мерциг перебегает по комнате от одного рабочего места к другому в поисках адресной книги.

Яух, все еще багровый, следит за ней глазами:

— У кого из вас, черт побери, эта книга! Неужели сами сказать не можете?!

Фройляйн находит книгу у Загера и забирает ее.

— Слушайте, фройляйн, она мне нужна для работы, — слабо протестует Загер.

Но она уже несется с книгой в руках к Яуху, а тот рявкает:

— Вскорости многие из вас, горлодеров, насидятся без работы.

Схватив адресную книгу, он исчезает.

— А вы, фройляйн, могли бы хоть извиниться или вежливо попросить, — негодует Загер.

— С вами я вообще не намерена разговаривать, — парирует та, явно имея в виду не только Загера, а всех, сидящих в этой комнате. Она уходит к своей напарнице, но дверь прикрывает неплотно, так что все слышат:

— Сегодня что-то будет, я еще никогда Яуха таким не видела. Наверняка кого-нибудь из этих выставит!

А пока что Яух у себя в кабинете шелестит адресной книгой, продолжая сыпать ругательствами, и когда вновь появляется в дверях, то уже в полный рост.

— Можно мне получить обратно адресную книгу, господин Яух? — принимается за свое Загер.

— Знает кто-нибудь из вас машинописное бюро «Цито-Престо»? — спрашивает Яух, выходя на середину комнаты.

Молчание.

Потом кто-то один подает голос:

— Может быть, «Цито», господин Яух…

— Я сказал «Цито-Престо», болван! — рявкает Яух и подлетает к двери в соседнюю комнату, где повторяет свой вопрос.

— Машинописное бюро «Цито»… — начинает фройляйн Мерциг.

— Дуры набитые! — рычит Яух, но, опомнившись, берет тоном ниже и просит его извинить, однако дверью хлопает так, что все дрожит.

Он поворачивается, и вот они сидят перед ним, словно школьники в классе, все лица обращены к нему. Привалившись спиной к двери, Яух засовывает руки в карманы, одной перебирает ключи, другой — мелкие монетки, лоб нахмурен, нижняя губа закушена.

— Принесите кто-нибудь мою сигару — лежит на пепельнице…

Прикидывая, кого бы послать, он скользит глазами по ряду сидящих, останавливается на Мааке, но тот как ни в чем не бывало продолжает печатать. Яух переводит взгляд на сидящего за Мааком и зовет:

— Ламмерс!

Тот робко встает, чуть ли не бегом бросается в кабинет шефа, возвращается с окурком сигары и протягивает его Яуху.

— Огня! — приказывает тот.

Ламмерс шарит по карманам, находит спички, зажигает одну, подносит Яуху — и все это, трясясь от страха. Яух затягивается, выдыхает колечками дым и вдруг говорит тому же Ламмерсу:

— Вы же знаете, что курить здесь запрещено? Если еще раз увижу, что у вас при себе спички!..

— Но я же не курил, господин Яух! — едва слышно лепечет Ламмерс.

— Молчать! Ты заткнешься или нет?! Заткнешься?! Не то вышвырну за дверь!! — орет Яух на Ламмерса, у которого уже ни кровинки в лице.

Одно мгновение тот стоит как вкопанный, потом, спотыкаясь, бросается к своему месту, плюхается на стул, втягивает голову в плечи и всеми десятью пальцами впивается в клавиатуру.

Одно мгновение царит тишина. Яух сопит. Все чувствуют, что это был лишь порыв ветра перед бурей, а буря еще впереди. Яух глазами ищет новую жертву, взгляд его останавливается на Куфальте, который печатает как одержимый. Яух уже открыл было рот, но в эту секунду из дальнего угла комнаты раздается звучный бас:

— В этом свинарнике дерьмом воняет!

Яух вскидывается как ужаленный и забывает закрыть рот, отчего вид у него совсем идиотский. Давясь воздухом, словно от удара в живот, он хрипло спрашивает:

— Как, как? Кто это сказал?

Енш встает из-за машинки и, тыча себя в грудь пальцем, как это делают дети, говорит:

— Это я сказал, господин Яух.

Постояв так с секунду и выжидательно глядя на Яуха, который, едва оправившись от растерянности, собирает силы для нового взрыва, он молча ждет и, когда гром уже готов грянуть, спокойненько поясняет:

— Я сказал, что в этом свинарнике воняет дерьмом! Да еще в такую жарищу! А что, разве нет?

— Следуйте за мной! — орет Яух. — Следуйте за мной в мой кабинет! Получите свои бумаги. Вы уволены! Вы… вы… Неблагодарная скотина, вот вы кто! Получите свои бумаги!

— А также денежки, — добавляет Енш невозмутимым тоном и вместе с Яухом направляется в его кабинет.

Они уже почти скрылись из глаз, как вдруг в другом углу комнаты поднимается еще кто-то — на этот раз Дойчман — и кричит вслед Яуху:

— Господин Яух, я тоже считаю, что в этом свинарнике воняет дерьмом!

Яух вздрагивает всем телом и замирает на месте, губы его беззвучно шевелятся, он переводит взгляд с одного на другого, потом задумывается и, наконец, поманив рукой, приглашает:

— Идите и вы, господин Дойчман. Вы тоже уволены.

— Вот и прекрасно, — замечает тот. — Все идет как надо.

Но до кабинета Яуха они так и не успевают дойти. Потому что в этот момент встает Загер и тихим голосом вежливо просит:

— Нельзя ли мне взять обратно адресную книгу, господин Яух? Мне нужно работать.

— Да отцепитесь вы от меня! — рявкает Яух.

— Тогда и я вынужден признать, что здесь воняет дерьмом, — раздумчиво говорит Загер все тем же подчеркнуто вежливым голосом. И добавляет немного поспешнее: — Я сам присоединяюсь к первым двум, господин Яух, я тоже иду за вами.

— Это бунт! — не своим голосом вопит Яух. — Это настоящий…

— Бунт бывает в тюрьме, господин Яух, тут память вам немного изменила, — сухо говорит Маак и тоже встает. — А ведь здесь мы не в тюрьме, не правда ли?

— Разумеется, господин Маак, — раздельно произносит Яух, и вся его злость как бы улетучивается. Кровь отливает от головы, он как-то даже сереет. Внутри у него все кипит, но внешне он уже спокоен. И нарочито медленно говорит:

— Чтобы не затягивать дело, позвольте спросить, кто еще считает, что в этом свинарнике воняет дерьмом? Прошу вас, господа, не стесняйтесь. Ну, так кто же?

Встают еще трое: Куфальт, Фассе, Эзер.

— Кстати, я тоже, — говорит Маак.

— Ну, естественно. Значит, господин Фассе, господин Эзер и сам господин Куфальт! Однако я знаю, в чем тут дело, господа, легко это вам не сойдет с рук. Я-то знаю…

Сердца заговорщиков замирают. «Что, если эта тварь в самом деле знает? И испортит нам всю коммерцию…»

— Это заговор, и милый, добрый и скромный господин Куфальт — его главарь. Своими ушами слышал, как вы нынче у ящика с лентами сговаривались провернуть дельце. Сейчас же сообщу в уголовную полицию, сейчас же…