Джин Уэбстер - Загадка «Четырех Прудов»

Однажды вечером после ужина мы сидели на открытой галерее, – было почти темно и светящиеся огоньки наших сигар были единственными видимыми точками на всем пейзаже, – как вдруг Моисей бегом пересек лужайку характерными петляющими скачками и прямо-таки повалился Рэднору в ноги, лязгая зубами от страха.

– Я видел привидение, масса Рэд, – страшное привидение с ног до головы в черном, оно вылазило из родниковой впадины.

– Болван! – воскликнул Рэднор. – Встань и веди себя как следует.

– Это был дьявол, – продолжал нести Моисей. – Его лицо было черное, а глаза горели огнем.

– Ты выпил, Моисей, – строго промолвил Рэднор. – Ступай к себе, и чтобы я тебя больше не видел, пока не протрезвеешь, – и он оттолкнул парня с дороги, прежде чем тот успел еще что-то сказать.

Сам я был вполне уверен, что Моисей не пил, – во всяком случае, пьянство не значилось в числе его специфических недостатков. Он выглядел безгранично напуганным, в противном случае, он был поистине виртуозным артистом. Если учесть то, что я уже знал, это новое проявление немало меня озадачило. Полковник рвал и метал, меряя шагами террасу, и что-то бормотал насчет того, что эти «черномазые недоумки все одинаковы». Он много хвастался по поводу невосприимчивости Моисея к привидениям и, мне кажется, что провал фаворита привел его в сильное уныние. Я сохранял спокойствие, а через несколько минут вернулся Рэднор.

– Рэд, – сказал полковник, – это заходит слишком далеко. Усадьба кишит привидениями, вскоре они наводнят дом, и у нас на плантации не останется слуг. Ты не можешь что-нибудь сделать, чтобы остановить это?

Рэднор пожал плечами и ответил, что устроить засаду на привидение в усадьбе, где живут двадцать негров, – дело довольно сложное, но он посмотрит, что можно будет предпринять. Через какое-то время он снова ушел.

В тот же вечер, около десяти часов, я читал перед сном, когда в дверь постучали и вошел Рэднор. Он был необычайно возбужден и не в своей тарелке. В шутливой манере завел речь о призраке, обсудил соседские новости и, наконец, довольно резко спросил:

– Арнольд, ты не одолжишь мне немного денег?

– Конечно, – сказал я, – думаю, да. Сколько тебе потребуется?

– Сто долларов, если у тебя найдется. Дело в том, что у меня туго с деньгами, а мне необходимо оплатить счет. У меня имеются небольшие вложения, но сейчас я не могу к ним притронуться. Я верну их тебе примерно через неделю, как только у меня будут наличные. Я бы не просил тебя, но мой отец чертовски не расположен платить мне жалованье раньше срока.

Я выписал чек и вручил ему.

– Рэд, – сказал я, – ты можешь занимать у меня денег сколько угодно, я рад помочь тебе, однако, прости, что я говорю об этом, по-моему, тебе стоит приостановить эти игры в покер. Ты не зарабатываешь столько, чтобы, если ты думаешь жениться, позволять себе бросать деньги на ветер… Я говорю это для твоего лишь блага, – меня это не касается, – добавил я, заметив, как вспыхнуло его лицо.

Он помешкал секунду с чеком в руке, – я знаю, что он хотел вернуть его, – но, видимо, ему очень нужны были деньги.

– Послушай, оставь их себе! – промолвил я. – Я не хочу совать нос в твои личные дела, просто, – я засмеялся, – я очень хочу увидеть, как ты обойдешь Мэттисона, но, боюсь, что ты идешь к этому не совсем верным путем.

– Спасибо, Арнольд, – ответил он. – Я хочу победить гораздо больше, чем этого хочешь ты, и если тебя пугают азартные игры, то можешь расслабиться, – я дал зарок не играть. Эти деньги мне нужны теперь не для карточного долга; я не делал бы из этого такой тайны, если бы это не касалось в большей степени другого человека.

– Рэднор, – проговорил я, – недавно я услыхал мерзкую сплетню. Я слышал, что призрак – это женщина из плоти и крови, которая с твоего попустительства живет в заброшенных хижинах. Я не поверил в это, но опять-таки, ты не можешь позволить, чтобы о чем-то подобном даже шептались.

Рэднор резко вскинул голову.

– Ах, понятно! – Его глаза забегали, потом потерянно остановились на моем лице. – А… Полли Мэзерс тоже это слышала?

– Да, – отвечал я, – думаю, слышала.

В припадке ярости он стукнул кулаком по столу.

– Полное вранье! И исходит оно от Джима Мэттисона.

А теперь перейду к событиям, последовавшим той ночью. Я столько раз о них рассказывал такому количеству людей, что мне трудно восстановить в памяти свои первоначальные ощущения. Я лег в кровать, но не уснул: эта история с привидением действовала мне на нервы почти так же, как дело Паттерсона-Пратта. Вскоре я услышал, как кто-то бесшумно вышел из дома. Прекрасно зная, что это Рэднор, я не встал посмотреть. Я не хотел, чтобы создалось впечатление, даже у меня самого, будто я за ним шпионю. Примерно три четверти часа спустя меня внезапно разбудило поскрипывание лошадиной упряжи, доносившееся с лужайки. То была коляска полковника, которая нуждалась в смазке, – я узнал этот звук. На сей раз любопытство было слишком велико. Я выскользнул из постели и поспешил к окну. На улице было довольно темно, если не считать слабого мерцания звезд.

– Но, Дженни-Лу, пошла! – Услышал я громкий шепот Рэда и отчетливо увидел очертания повозки, которой правил Рэд, а рядом с ним на сидении – то ли какого-то человека, то ли большой сверток. Я не мог разглядеть его, так как он был слишком бесформенным, да и Рэд закрывал его собой. Припустив по траве, он объехал дом далеко вокруг и покатил по подъездной дороге у кромки лужайки. Причина такого маневра была очевидна: усыпанная гравием дорожка, ведущая из конюшни, пролегала прямо под окном полковника. Я вернулся в постель полуозабоченный, полууспокоенный. Я сильно подозревал, что привидению настал конец, и, тем не менее, не переставал ломать голову над той ролью, которую сыграл Рэднор в маленькой комедии, – если это, конечно, была комедия. Слышанные мною истории о некоторых его имеющих сомнительную репутацию товарищах припомнились мне в неприглядном значении.

Постепенно я задремал, как вдруг спросонья услыхал шлепанье босых ног на полу террасы. Впечатление было не настолько четким, чтобы разбудить меня, и я впоследствии не был абсолютно уверен в том, что мне это не приснилось. Не знаю, сколько времени прошло с этого момента, – я спал как сурок – но внезапно я проснулся от самых жутких криков в моей жизни. В мгновение ока я стоял на полу посреди комнаты. Я зажег спичку, засветил свечу и, схватив зонтик, – это было единственное оружие, которое нашлось под рукой, – ринулся в холл. В ту же секунду дверь в комнате полковника отворилась настежь, и он появился на пороге с револьвером в руке.

– В чем дело, Арнольд? – воскликнул он.

– Я не знаю, – произнес я едва переводя дыхание, – пойду вниз, посмотрю.