Сосэки Нацумэ - ЗАТЕМ

Но тут вдруг Дайскэ вспоминал о Митиё и начинал думать, что упустил нечто важное в своих логических построениях. Что именно — Дайскэ не знал. Ведь, согласно его теории, любовь к Митиё, как и всякая другая, должна быть чувством мимолётным. Но именно в этом пункте сердце приходило в столкновение с рассудком.

Теперь Дайскэ страшили две вещи: чрезмерная активность невестки в вопросе его женитьбы и притягательная сила Митиё. Выезжать на лето из Токио было ещё рано. Дайскэ, утратил всякий интерес к развлечениям и даже к книгам, из которых любил находить близких ему по духу героев. Пока он размышлял спокойно, его мысли тянулись одна за другой, подобно волокнам сломанного лотоса, но как только он начинал их анализировать и пытался сосредоточиться, ему становилось страшно, такое тягостное они оставляли ощущение. Надо поездить, думал Дайскэ, встряхнуть, как молочный коктейль, свой мертвенно-бледный мозг. Сперва Дайскэ собирался на дачу к отцу. Но потом решил, что его всё равно будут атаковать из Токио, как если бы он оставался у себя в Усигомэ. Тогда он приобрёл путеводители и стал прикидывать, куда лучше ему поехать. Однако на всём земном шаре для него не нашлось подходящего местечка. И тем не менее он твёрдо решил попутешествовать. Главное — хорошо подготовиться. Дайскэ отправился на Гиндзу. День выдался ясный и ветреный. Обойдя пассаж Симбаси, Дайскэ стал не спеша спускаться по широкой улице. Дома в перспективе казались плоскими, как декорация на заднем плане сцены, а голубое небо виделось ему нарисованным прямо на крышах.

Побывав в нескольких магазинах импортных товаров, Дайскэ купил всё необходимое, в том числе довольно дорогие духи. Он хотел ещё купить зубную пасту, но молодой продавец, как Дайскэ ни отказывался, настойчиво предлагал фирменную, и Дайскэ, раздосадованный, вышел из магазина. Со свёртком под мышкой он дошёл до конца Гиндзы и свернул на Маруноути. Теперь он шёл без определённой цели в западном направлении и вдруг подумал, что даже такую прогулку можно назвать лёгким неутомительным путешествием. Наконец он всё же устал, но рикши не нашёл и вернулся домой на трамвае.

В передней аккуратно стояли ботинки, принадлежавшие с виду Сэйтаро. На вопрос Дайскэ Кадоно ответил: «Совершенно верно. Давно ждёт вас». Дайскэ прошёл прямо в кабинет и увидел Сэйтаро, который сидел за столом в глубоком кресле и читал «Записки об экспедиции на Аляску». На столе стоял поднос с чайником, чашкой и горкой лепёшек из гречневой муки.

— Что это ты тут пируешь без меня? — шутя, укорил его Дайскэ. Сэйтаро, смеясь, сунул в карман «Записки» и встал.

— Сиди, сиди, — остановил его Дайскэ, но Сэйтаро продолжал стоять. Дайскэ, как обычно, начал подтрунивать над племянником. Тут Сэйтаро сказал, что ему известно, сколько раз зевнул дядя, когда недавно ходил в театр Кабуки, а потом задал тот же вопрос, что и в прошлый раз:

— Когда вы женитесь, дядя?

Оказывается, Сэйтаро явился по поручению отца. Тот велел Дайскэ завтра к одиннадцати быть в большом доме. Дайскэ изрядно надоели все эти вызовы, и он рассердился.

— Что это происходит?! Издеваются они, что ли, надо мной! Каждый раз вызывают, а зачем, не говорят…

Сэйтаро продолжал лукаво улыбаться. Тогда Дайскэ переменил тему, и они с Сэйтаро стали обсуждать результаты борьбы сумо, о которых сообщалось в газетах.

Ужинать Сэйтаро отказался, сославшись на то, что ему ещё предстоит готовить уроки. Перед уходом он спросил:

— Значит, вы завтра не придёте?

— Гм… Пока не знаю. Передай, что дядя, может быть, уедет путешествовать.

— Когда?

— Сегодня или завтра.

Вопрос, казалось, был исчерпан. Однако, надевая ботинки в прихожей, Сэйтаро снова спросил:

— Куда же вы едете?

— Сам ещё не знаю. Так, поезжу по разным местам.

Сэйтаро ухмыльнулся и вышел.

Рассчитывая уехать сегодня же вечером, Дайскэ велел Дадоно вычистить саквояж и стал потихоньку укладывать вещи. Кадоно с любопытством поглядел на хозяина и, не двинувшись с места, спросил:

— Помочь?

— Да нет, обойдусь. — Дайскэ вытащил уже лежавшие в саквояже духи, снял обёртку, вынул пробку и понюхал. Кадоно, несколько разочарованный, отправился было к себе, но тут же снова явился.

— Распорядиться насчёт рикши, сэнсэй?

Дайскэ поднял глаза от саквояжа.

— Да, конечно… Только попозже.

Он выглянул в сад. На кустах китайского боярышника, образующего живую изгородь, сверху ещё лежали неяркие блики солнца. Созерцая эту картину, Дайскэ подумал, что в ближайшие полчаса необходимо наметить маршрут предполагаемого путешествия. Сесть в поезд, который отходит в подходящее время, сойти на последней остановке, провести там остаток дня и ночь, а потом отдаться на волю судьбы. Вот только денег у него маловато. Их и на неделю не хватит, если всё время останавливаться в гостиницах, приличествующих его костюму. Впрочем, не так уж это его заботило. Вытребует, как только понадобится, деньги из дому. Кроме того, он твёрдо решил сократить расходы до минимума, поскольку основной его целью была смена обстановки. Ещё можно, если придёт такая фантазия, нанять носильщика и весь день идти пешком.

Он снова раскрыл путеводитель, стал тщательно изучать мелкие цифры, но оставался так же далёк от какого-либо решения, между тем как мысли его снова устремились к Митиё. Надо с ней повидаться перед отъездом. Вещи он успеет уложить попозже, а выедет завтра, с самого утра. Дайскэ торопливо вышел в прихожую. На звук его шагов выскочил Кадоно. Не переодеваясь, как был, в будничном кимоно, Дайскэ снял с вешалки кепку.

— Опять уходите? Может, за покупками? Тогда, давайте я схожу, — предложил Кадоно. Вид у него был немного растерянный.

— Сегодня я не поеду, — бросил Дайскэ и вышел из дому. Он давно не видел такого красивого неба. Одна за другой вспыхивали звёзды. Забираясь в рукава кимоно, лёгкий ветерок приятно щекотал руки. У Дайскэ, отмерявшего широкие шаги своими длинными ногами, лоб очень скоро покрылся испариной. Чтобы хоть немного охладить голову вечерней росой, он снял кепку и время от времени обмахивался ею.

Тени прохожих у дома Хираоки напомнили Дайскэ летучих мышей. Сквозь ветхий дощатый забор пробивался свет лампы. При её свете Митиё читала газету.

— Поздненько вы читаете газету! — удивился Дайскэ, на что Митиё ответила, что не читает, а перечитывает.

— У вас так много свободного времени? — Дайскэ положил дзабутон на порог и сел, прислонившись к сёдзи.

Хираоки дома не было. Да и сама Митиё, по её словам, только что вернулась. Она была в бане, и сейчас возле неё лежал веер. В этот вечер у Митиё была европейская причёска. Она сказала, слегка покраснев, что Хираока должен вот-вот вернуться, попросила Дайскэ посидеть, а сама пошла в столовую готовить чай.