Натаниель Готорн - Чертог фантазии. Новеллы

— Будет с меня оружия, — сказал я наконец, — хотя я бы охотно взглянул на священный щит, упавший с небес во времена Нумы [35] Нума Помпилий (715–672 гг. до н. э.) — второй римский царь, житие которого было одной из основополагающих государственных легенд Древнего Рима. . И конечно же, вам надо раздобыть шпагу, которую Вашингтон обнажил в Кембридже. Впрочем, ваша коллекция и без того заслуживает всяческого восхищения. Пойдемте же.

В следующей нише мы увидели золотое бедро Пифагора [36] Золотое бедро — один из легендарных атрибутов Пифагора. , наделенное столь возвышенным значением; и для пущей, хотя и странной, аналогии, до которых, как видно, был очень охоч Знаток, этот древний символ покоился на той же полке, что и деревянная нога Петера Стуйвесанта [37] Петер Стуйвесант — в 1647–1664 гг. был последним голландским губернатором Новых Нидерландов; согласно легенде, имел серебряный ножной протез. , прослывшая серебряной. Были здесь и очески Золотого Руна, и ветка с пожелтелой листвой как бы вяза, жухлой от мороза, — на самом же деле обломок ветви, которая открыла Энею доступ в царство Плутона. Золотое яблоко Аталанты и одно из яблок раздора были завернуты в золотой плат, который Рампсинит [38] Рампсинит — легендарный египетский фараон, герой «Путешествий» Геродота. принес из царства мертвых, и положены в золотую чашу Биаса [39] Биас из Приены — один из семи древнегреческих (VII в. до н. э.) мудрецов, автор формулы самодостаточности «все мое при мне». с надписью «Мудрейшему».

— А чаша как вам досталась? — спросил я у Знатока.

— Мне ее давным-давно подарили, — отвечал он, брезгливо сощурившись, — за то, что я научился презирать все на свете.

От меня не укрылось, что, хотя Знаток явно был человеком весьма и во всем сведущим, ему, похоже, претило возвышенное, благородное и утонченное. Помимо прихоти, в угоду которой он потратил столько времени, сил и денег на собирание своего музея, он казался мне самым черствым и холодным человеком, какого я только встречал.

— Презирать все на свете! — повторил я. — Это в лучшем случае премудрость всезнайки, убеждение человека, чья душа — его лучшая и богоданная часть — никогда не пробуждалась или же отмерла.

— Не думал я, что вы еще так молоды, — бросил Знаток. — Прожили бы с мое, понимали бы, что чаша Биаса попала в верные руки.

И, не вдаваясь в пререкания, мы проследовали к другим диковинкам. Я рассмотрел хрустальную туфельку Золушки и сравнил ее с сандалией Дианы и балетной обувью Фанни Эльслер [40] Фанни Эльсер (1810–1884) — австрийская балерина, в 1840–1842 гг. с огромным успехом гастролировала в США. , которая наглядно свидетельствовала о том, сколь развиты ее прославленные ноги. На той же полке стояли зеленые бархатные сапоги Томаса-Рифмача [41] Томас-Рифмач — прозвище шотландского ясновидца и барда Томаса из Эрселдуна (1220–1297). и бронзовый туфель Эмпедокла, извергнутый из кратера Этны. Чарка Анакреона была уместно сопоставлена с одним из бокалов Тома Мура и волшебною чашей Цирцеи. Это были символы роскоши и отрады; однако ж рядом находился кубок, из коего Сократ испил цикуту, и та кружка, которую сэр Филипп Сидней [42] Филипп Сидней (1554–1586) — английский поэт, ученый и воин, признанный образчик рыцарства эпохи Возрождения. отвел от своих помертвелых губ, чтобы одарить глотком умирающего солдата. Затем обнаружился целый ворох курительных трубок, в том числе трубка сэра Уолтера Рэли [43] Уолтер Рэли (1552–1618) — английский поэт и мореплаватель; заслужил славу распространителя табака, привезенного из Америки. , древнейшая в табачных анналах, доктора Парра, Чарльза Лэма [44] Чарльз Лэм (1775–1834) — английский эссеист, историк литературы. и первая трубка мира, выкуренная индейцем и колонистом. Среди различных музыкальных инструментов я заметил лиру Орфея и оные Гомера и Сафо, пресловутый свисток доктора Франклина, трубу Антони Ван Курлера [45] Антони Ван Курлер (1620–1667) — знаменитый американский колонист-первопроходец; насаждал агрономические знания и навыки. и флейту, на которой играл Голдсмит, блуждая по французскому захолустью.

В углу стояли посохи Петра Отшельника [46] Петр (Амьенский) Отшельник (1050–1115) — проповедник, вдохновитель Первого крестового похода. и преподобнейшего епископа Джуэла [47] Джон Джуэл (1522–1571) — английский общественный деятель и проповедник, автор первой апологии англиканской церкви. , а рядом — жезл слоновой кости, принадлежавший римскому сенатору Папирию [48] Один из представителей прославленного римского рода Папириев: по-видимому, Гай Папирий Карбон, воинственный и неутомимый противник диктатора Суллы в девяностых — восьмидесятых годах до н. э. . Туг же была и увесистая палица Геракла. Знаток показал мне резец Фидия, палитру Клода [49] Вероятно, Клода Лоррена (1600–1682), французского художника-пейзажиста. и кисть Апеллеса, заметив, что он намерен вручить резец либо Гринау, либо Кроуфорду, либо Пауэрсу [50] Гринау, Кроуфорд, Пауэрс — американские скульпторы первой половины XIX в., поборники неоклассицизма. , а кисть с палитрой — Вашингтону Олстону [51] Вашингтон Олстон (1789–1843) — американский художник-жанрист. . Имелась небольшая амфора, полная прорицательного вдохновения из Дельф, которая, я так полагаю, будет представлена для научного анализа профессору Силлимену [52] Бенджамин Силлимен (1779–1864) — знаменитый американский ученый-естествоиспытатель, популяризатор естественно-научных знаний. . Я был глубоко тронут, созерцая фиал, наполненный слезами Ниобеи, и столь же взволнован, узнав, что бесформенный ком соли — это все, что осталось от пресловутой жертвы отчаяния и греховных сожалений, жены праведника Лота. Кажется, мой спутник особо ценил невзрачную кубышку с частицей египетской тьмы. Несколько полок занимала нумизматическая коллекция, но из нее я ничего не упомню, кроме Полновесного Шиллинга, прославленного Филлипсом [53] Венделл Филлипс (1811–1884) — американский общественный деятель, страстный противник рабства и товарно-денежных отношений. , и железных монет Ликурга, общей ценою в доллар, а весом около пятидесяти фунтов.

Почти не глядя под ноги, я едва не растянулся, споткнувшись об огромный тюк, вроде поклажи коробейника, обернутый в мешковину и весьма тщательно уложенный и перевязанный.

— Это бремя грехов Христианина, — сказал Знаток.

— О, пожалуйста, давайте распакуем его! — воскликнул я. — Вот уж много лет я горю желанием узнать, что там такое.

— Поищите у себя на совести и в памяти, — посоветовал Знаток. — Там найдется подробная опись содержимого этого тюка.