Дин Лин - Солнце над рекой Сангань

Вэнь Цай не отрицал, что у Ян Ляна и Ху Ли-гуна есть и свои достоинства: так, например, они легко сближаются с массами, но зато неспособны к анализу обстановки, поддаются посторонним влияниям. Вэнь Цай уже указывал им на случай со статьей, написанной неизвестным на классной доске. Вэнь Цай полагал, что эта статья выражает мнение масс. А Ян Лян и Ху Ли-гун по неопытности поверили Ли Чану, утверждавшему, что это подрывная работа реакционных сил. Разве Ли Чан не одного рода с помещиком Ли? Все здешние активисты думают только о своей выгоде. И как назло его два молодых неопытных товарища во всем доверились им.

Ли Цзы-цзюнь и Гу Юн — оба пользуются недоброй славой, думал старый Дун. Передел их земли обрадовал бы всю деревню. Но рассчитываться с ними, мстить им почти не найдется желающих: одни сочувствуют Гу Юну, другие помнят мелкие щедроты помещика Ли и не согласятся обойтись с ним жестоко.

Старый Дун обычно соглашался с мнением Чжан Юй-миня, но был, однако, осторожнее его и недоверчивее. Кроме того, ученость Вэнь Цая подавляла его. Он не решался спорить с ним, сбивался, не умел настоять на своем.

Спор затянулся на несколько часов; наконец Ху Ли-гун потерял терпение и, вскочив с места, проговорил:

— Если мы будем так пререкаться, нашу работу ждет полный провал. Я участвовал в борьбе за снижение арендной платы и ростовщического процента, но такой канители, как здесь, еще не видывал.

— Правильно, и мне думается, что нам очень трудно добиться единодушия, — ответил Вэнь Цай. — Слишком много у нас разногласий. Мы действовали слишком демократично, и теперь трудно установить централизм. А самое важное — далеко не все из нас одинаково разбираются в политике. Все же я не нахожу, что наша работа уж так плоха, как тебе хочется… нет, как тебе кажется, Ху Ли-гун, ха-ха…

Бесспорно, размышлял Ян Лян, с такими помещиками как Ли, следовало бы рассчитываться полностью и без колебаний. Но классовое сознание у крестьян еще не достаточно развито. Они не понимают, что их враг — любой помещик, у которого они арендовали землю, который эксплуатировал их труд. Они ненавидят только помещиков-злодеев, кровопийц и насильников. Поэтому только после расправы с помещика ми-злодеями у них подымется рука и на остальных. Если бригада не сумеет своими силами воздействовать на крестьян, придется отправиться за советом в район или уезд. Но он тут же одергивал себя: это значит расписаться в своей неопытности, неумении сработаться с товарищами. «Разве дело в том, чья возьмет в нашем споре — говорил он себе. — Надо провести одно-два мероприятия, доказать правильность нашей точки зрения на практике». И он внес предложение: наметить новый план борьбы, продумать его, учитывая неудачный опыт с Ли Цзы-цзюнем, и обеспечить новому плану победу. Успех, хотя бы и небольшой, воодушевит крестьян, поднимет их на борьбу в большем масштабе. Ряд таких мелких побед обеспечит исход решающей битвы.

Предложение Ян Ляна было принято единогласно, тем более, что от него ничье самолюбие не страдало. Гнетущая атмосфера недомолвок и недоверия рассеялась. Все дружно принялись обсуждать подготовительную работу. Решили в первую очередь рассчитаться с Цзян Ши-жуном.

Ху Ли-гун рассмеялся, вспомнив, как Го Фу-гуй, арендатор Цзян Ши-жуна, подрался в кооперативе.

— Отец не сумел, пусть сын добудет победу!

— Правильно! Он не трус, он пойдет на линию огня! — подхватили другие.

Старый Дун сказал, что Цзян Ши-жун — человек ловкий, может провести любого, что необходимо поэтому поговорить с арендаторами, объяснить им, почему надо рассчитываться с Цзян Ши-жуном и как это сделать. Когда шли к помещику Ли, арендаторы нетвердо знали, почему у него следует отобрать документы. Они не вполне уяснили себе, что идут не на вымогательство, не на грабеж, что в этих документах их кровь, их пот. Вэнь Цай еще добавил несколько слов о разделе конфискованного у помещиков имущества. Новый план воодушевил всех, создал веселое настроение, вызвал уверенность в победе.

Все отправились в кооператив, чтобы все обсудить с Чжан Юй-минем и Чэн Жэнем.

У ворот кооператива собрался народ. Кое-кто устроился поодаль, на театральной площадке под деревьями. Громких разговоров не было слышно. Люди переговаривались между собой шепотом.

Ян Лян, подходя к толпе, увидел Ли Чжи-сяна, мужа Дун Гуй-хуа, и решил поговорить с ним. На его расспросы Ли Чжи-сян ответил, что для присмотра за виноградником он нашел старую вдову, а днем ей помогает жена; виноград уже созревает, и дней через десять его можно будет снять. А пока им приходится туго, и он нанялся поденно к помещику — носит фрукты в город на продажу.

— Вы все продавцы фруктов? — обвел глазами присутствующих Ян Лян.

— Нет, я сторожу фруктовый сад, — ответил один старик.

— Это Ли Бао-тан, сторож у помещика Ли Цзы-цзюня, — пояснил Ли Чжи-сян.

— Ах, вот как! — внимательно оглядел старика Ян Лян. — Как же это ваш помещик сбежал? Говорил ли он с кем-нибудь?

— Не слыхал, не знаю. Когда ваша бригада пришла в деревню он заторопился с продажей фруктов. Каждый день уносили по семьсот, восемьсот и даже по тысяче цзиней, несли на продажу и недозрелые.

— В ночь перед его бегством у него побывал кто-то из деревенских, — вставил Ли Чжи-сян.

— Теперь продают фрукты не только из сада помещика Ли. Если власти не обратят на это внимания, беднякам ничего не достанется. В этом году урожай богатый, такого не было лет десять, — сказал старик.

— Если бы Восьмая армия заняла Датун, сразу поднялись бы цены на фрукты. Прежде мы носили их не только на запад, но и на восток. Каждый поезд увозил по несколько вагонов фруктов, — заметил молодой парень.

— И ты продаешь фрукты? — спросил его Ян Лян.

— Нет, меня послал сюда старший брат. У него под виноградом полтора му. Говорят, что Крестьянский союз отберет все сады, вот он и волнуется, а сам боится пойти узнать, так ли это. У него пять му земли, из них орошаемой только три с половиной, а в семье три человека. Жить-то можно, но до богатства далеко. Отнимут у него часть земли, скажи, товарищ Ян? — допытывался парень.

— Провинился в чем-нибудь твой брат перед деревней?

— Ничего плохого за ним нет. Трудится над своей землей, поливает ее своим по́том без отдыха. Брат его — человек честный, — ответил за парня Ли Чжи-сян.

— Он не помещик и не злодей, чего же ему бояться? Если земли ему больше не полагается, он получит вещами при разделе помещичьего имущества. Власть бедняков ему на пользу. Скажи брату, чтобы он не боялся, а если кто его обидит, на обидчика управа найдется. Не так ли? — сказал Ян Лян.

— Верно, пять му — не бог весть что. Земля сама не родит, он своим трудом хлеб добывает, — заговорили в толпе.