Пэрл Бак - Сыновья

— Как, и ты голодал тоже?

И тот ответил просто:

— Да, потому что и мой народ голодал, и это не в первый раз.

— Но человек, которого прислали заключать мир, не был похож на голодающего, — сказал Ван Тигр.

— Да, его с самого начала кормили именно для этого, — ответил правитель, — чтобы ты подумал, что у нас есть еще запасы и мы продержимся долго в случае, если мир не будет заключен.

Ван Тигр не мог не одобрить такой хитрой уловки и закричал в изумлении, восхищаясь ею:

— Но военачальник, который пришел после него, тоже не был похож на голодающего!

Правитель ответил просто:

— Солдат с самого начала кормили лучше и старались кормить до самого конца. А народ голодал, и многие умерли. Умерли все слабые здоровьем, самые старые и самые молодые.

И Ван Тигр подавил вздох и сказал:

— Правда, я нигде не видел младенцев.

И он долгое время смотрел на правителя, а потом принудил себя сказать то, что должно:

— Покорись мне теперь, потому что я завоевал место военачальника и могу править тобой и всей этой областью. Теперь я правитель и присоединяю эту область к моим владениям на Севере. Налоги должны теперь проходить через мои руки, и я назначу сумму, которую ты должен будешь уплатить мне, а сверх того я буду каждый месяц получать часть доходов.

Сказав все это, Ван Тигр прибавил несколько вежливых слов, потому что такая вежливость была ему свойственной. Правитель отвечал ему слабым и глухим голосом, едва шевеля сухими губами, и зубы от этих стянутых губ его казались слишком крупными и белыми.

— Мы в твоей власти, только дай нам месяц или два отсрочки, чтобы мы могли оправиться. — И остановившись на минуту, он продолжал с большой горечью: — Что нам до того, кто правит нами, лишь бы жить в мире и делать свое дело и прокормить себя и детей! Клянусь, что я и мой народ согласны платить тебе, что следует, если только ты достаточно силен, чтоб охранять нас от других военачальников и дашь нам умереть своей смертью.

Это и хотел знать Ван Тигр, и его сострадательное сердце болело, когда он слушал слабый и дрожащий голос, и он крикнул своим солдатам:

— Принесите еды и вина и накормите его и людей, которые пришли с ним!

И когда это было сделано, он позвал своих верных людей и снова приказал им:

— Ступайте за город, возьмите с собой солдат и заставьте крестьян везти сюда зерно и припасы, чтоб горожане могли покупать и есть и снова оправиться после этой тяжкой войны.

Так Ван Тигр проявил свое милосердие ко всему народу, и правитель благодарил его и растрогался от благодарности. И тут Ван Тигр увидел, какого благородного происхождения этот правитель и как хорошо он воспитан: он умирал от голода, и глаза его заблестели, когда пищу поставили перед ним на стол, но он медлил и ждал, сжав дрожащие руки, пока не произнес все те вежливые слова, какие гость должен сказать хозяину, и пока Ван Тигр не сел на хозяйское место. Только тогда несчастный принялся за еду, но все-таки старался сдерживаться, и из жалости Ван Тигр извинился и ушел, сделав вид, что уходит по делу. Он ушел, чтобы правитель мог наесться один, так как подчиненные его ели отдельно, и впоследствии Ван Тигр слышал, как солдаты в изумлении говорили, что блюда и чашки нечего было мыть, — так чисто вылизали их голодные люди.

После этого Вану Тигру было приятно видеть, как городские рынки снова заполнились народом, как на улицах снова появилось съестное в корзинах и на прилавках, и ему казалось, что люди толстеют день ото дня, прямо у него на глазах, и темные, как у трупов, лица светлеют и снова приобретают золотисто-желтый, здоровый цвет. Всю зиму Ван Тигр прожил в том городе, устраивая все по-новому и собирая доходы, и радовался, когда опять начали рождаться дети, и женщины опять кормили их грудью, и это глубоко волновало его сердце, затрагивая что-то, чего он не понимал; но его потянуло к себе домой, и в первый раз он вспомнил о своих женах. И он решил вернуться домой к концу года.

В то время, когда осада была снята с города, вернулись лазутчики Вана Тигра, которых он держал в других городах, и донесли ему, что великая война идет между Севером и Югом, и тогда он послал их снова, и они снова вернулись и донесли, что Север еще раз победил в этой войне. И Ван Тигр поспешил послать отряд с дарами — шелком и серебром — и написал письмо генералу, управляющему провинцией. Письмо это он написал сам, несколько кичась своей ученостью, так как немногие военачальники умели писать, и скрепил его большой красной печатью, которую завел с тех пор, как занял важное место. В письме он доносил о том, что воевал с одним из южных генералов и что победил его и захватил всю область к северу от реки.

Генерал ответил благосклонным письмом, восхваляя удачу Вана Тигра, и пожаловал ему очень пышный новый титул, но просил только присылать ему каждый год серебра на нужды армии. И Ван Тигр, зная, что он не так еще силен, чтобы отвечать отказом, обещал высылать эти деньги и таким образом закрепил свое положение на службе у государства.

Год близился к концу, и Ван Тигр подвел итоги своим завоеваниям, и оказалось, что он более чем вдвое расширил свои владения, не считая бесплодной гористой части, земля была хорошая и плодородная, на ней сеяли частью рис, а частью пшеницу, и, кроме того, там делали ореховое, кунжутное и бобовое масло и добывали соль. А помимо всего этого, у него был теперь выход к морю, и можно было ввозить многое из того, что было ему нужно, и теперь незачем было обращаться к Вану Купцу, если бы понадобилось оружие.

Вану Тигру очень хотелось иметь большие чужеземные пушки, и захотелось еще сильней после того, как среди имущества, оставленного старым бандитом, нашли две необыкновенно большие пушки, каких Ван Тигр прежде не видывал. Они были из лучшего чугуна, без пузырей и впадин, и такие гладкие, что, должно быть, их делал очень искусный кузнец. Эти пушки были тяжелы, — так тяжелы, что двадцать человек, напрягаясь изо всех сил, едва могли поднять их.

А Ван Тигр любопытствовал и очень хотел видеть, как стреляют из пушек, но никто не знал, как это делается, да и ядер для них так и не нашли. Наконец на старом складе отыскались два круглых чугунных ядра, и Вану Тигру пришла в голову мысль, не годятся ли они для больших пушек, и в радости он велел выкатить одну из них на площадь перед старым храмом, позади которого был обширный пустырь. Сначала не находилось охотников выстрелить на пробу из пушки, но Ван Тигр пообещал немало серебра в награду, наконец тот военачальник, который предал город, выступил вперед, надеясь получить награду и заслужить милость Вана Тигра. Он видел один раз, как стреляют из пушек, и, устроив все как нужно, очень ловко привязал факел к концу длинного шеста и поднес этот запал к пушке издали. Когда показался дым, все бросились врассыпную и, отбежав подальше, стали ждать, и пушка разом выплюнула весь большой заряд, повалил дым и пламя, земля затряслась, и самые небеса взревели, так что даже Ван Тигр пошатнулся, и сердце его замерло на мгновение от страха. Когда все кончилось, они увидели на месте старого храма груду пыльных развалин. И Ван Тигр засмеялся своим беззвучным смехом; его охватила радость при виде такой забавной игрушки и такого прекрасного орудия войны, и он воскликнул: