Ян Добрачинский - Тень Отца

Снизу, из ущелья, дул резкий холодный ветер. Наверху ветер приносил прохладу, но здесь, в глубине оврага, его сырой холод вызывал дрожь. Ветер ли вызвал эти таинственные шорохи вокруг них? Они не знали. Им казалось, что кто‑то крадется вслед за ними, что среди звуков осыпающихся камней они слышат чьи‑то торопливые шаги.

Ведя вниз, пролом становился все глубже. С обеих сторон все выше становились стены скал.

— Пожалуйста, давай отдохнем немного… — Иосиф услышал за спиной голос Мириам.

Они остановились. Занятый поиском дороги, Иосиф совершенно забыл, что Мириам идет с Иисусом на руках. Он обернулся к ней. Мириам стояла, прислонясь к большому валуну и тяжело дыша.

— Какой же я глупец! — сказал Иосиф. — Я совсем забыл, что ты несешь Иисуса.

— Но ты ищешь дорогу и ведешь осла… Сейчас я отдышусь, и мы пойдем дальше.

— Теперь я возьму Иисуса.

— Нет, нет…

— Не нет, а да. Понесу Его я. Так надо. Я вас опекаю — ты сама это сказала.

Мириам без пререканий отдала ему Сына. Через мгновение они двинулись дальше. Впереди шел Иосиф с ребенком на руках, за ним шагал осел, последней шла Мириам. Ущелье стало совсем узким. Казалось, что это тоннель, по которому течет каменная река. Тропинки не было, но Иосиф шел вниз уверенно, убежденный в том, что найдет ее ниже. Ступни глубоко проваливались в мелкую осыпь; ослу приходилось тяжелее всего. Один раз, выдергивая ногу из камней, он упал. Осыпавшиеся из‑за этого падения камни с грохотом покатились вниз. «Ужасно, если он сломал ногу!», — промелькнуло в голове Иосифа. Он вовремя сдержался, чтобы не сказать этого вслух. Он хотел помочь животному выбраться из‑под камней, но его опередила Мириам. С ее помощью осел вновь встал на ноги.

— С ним ничего не случилось, — сказала Мириам, словно угадывая тревожные мысли Иосифа. — Он снова может идти, только споткнулся, бедняжка.

Ущелье становилось шире и углублялось уже не так круто; тропинка нашлась. Но Мириам дышала тяжело и часто.

— Ты устала? — спросил Иосиф.

Она ответила не сразу:

— Не обращай на меня внимания. Когда слабею я, ты становишься сильнее. Так надо…

Иосиф положил ей руку на плечо.

— Я не могу смириться с мыслью, что все это выпало тебе… Не понимаю…

— Каждому человеку отмерена его собственная человеческая мера. Подумай, сколько женщин вынуждено бежать в ночи, чтобы спасти жизнь своим детям…

— Но ты…

— Почему меня надо больше оберегать, чем других? Я не желаю этого. Пойдем!

Они пошли дальше; продвигались очень медленно, но не останавливаясь. Иисус по–прежнему спал. Иосиф ощущал возле своей щеки Его горячие губы, а маленькие руки обхватили его шею.

Ночь подходила к концу. Звезды погасли, пространство заполнилось серой влажной мглой. Где‑то позади, за горным хребтом, начинался день. Но его свет не скоро должен был спуститься в ущелье, по которому они шли.

— Сейчас мы далеко не уйдем, — сказал Иосиф. — Как только станет светлее, я поищу какое‑нибудь убежище среди скал. Там мы укроемся и переждем день.

— Наверное, ты прав.

Становилось светлее. Ветер стих. Скалы над ними очерчивали четкую линию на фоне неба. Неожиданно за спиной Иосифа сильнее захрустели камни и раздался тихий возглас. Иосиф резко обернулся.

— Что произошло?

— Ничего. Я оступилась.

Мириам стояла на одной ноге.

— Ты не можешь наступить на ногу? — встревоженно спросил он.

— Сейчас наступлю. Ничего страшного. Боль уже проходит, — сказала она. — Если ночью муж посылает жену искать потерявшуюся овцу, то ей, даже если она с трудом может идти, все равно приходится идти…

— Я бы тебя никуда не посылал.

— Знаю. Но я хочу быть, как другие.

Она с трудом наступила и медленно пошла, хромая, придерживаясь руками за валуны. День спускался в ущелье все быстрее. Иосифа все сильнее охватывала тревога. Он даже забыл, что Мириам еле идет, и, повернув голову назад, попросил:

— Нам надо идти быстрее.

Он услышал ускорившиеся шаги, которые почти сразу стихли.

— О, Иосиф, я не могу…

Он обернулся к ней. Мириам снова стояла, поджав ногу. Ее лицо морщилось от боли.

— Тебе больно?

— Больно. Но я должна идти…

— Прости меня. Если бы я мог, то взял бы и тебя на руки… Но меня тревожит наступающий день.

— Я пойду. Уже иду…

Мириам хромала, но шла. Иосиф не мог смотреть на выражение боли, появляющееся на ее лице всякий раз, когда она ступала на поврежденную ногу.

— О, Мириам! Почему Всевышний…

И на этот раз она не дала ему договорить:

— Он хочет, чтобы мы помнили, что мы люди.

Какое‑то время они шли в молчании. Только по ее учащенному, неровному дыханию Иосиф мог понять, какую боль причиняла ей ходьба. Осел тоже шел, припадая на ушибленную ногу.

Вдруг Иосиф поднял голову. Одна из верхушек скал над ними загорелась, как будто к ней прикоснулись невидимым факелом. Красно–золотой свет быстро растекался по черной скале. Мириам тоже подняла голову и сказала:

— Солнце.

— Да, солнце. Уже наступил день. Потерпи еще немного, Мириам. Нам надо где‑то укрыться.

В этот момент высоко над ними загромыхали камни. Иосиф испуганно осмотрелся.

— Здесь кто‑то есть, — сказал он дрожащим голосом. — Наверное, он быстро бежит. О, Адонай!

Во тьме, все еще скрывавшей дно ущелья, они никого не видели. Но кто‑то бежал за ними, потому что они слышали громыхание быстро осыпавшихся камней.

— Это кто‑то один, и у него очень легкие шаги… — заметила Мириам.

— Да, кажется так. Давай подойдем ближе к скалам. Может быть, там найдется какой‑нибудь выступ или боковой овраг, в котором мы сможем спрятаться.

Они приблизились к скале. Но вдруг услышали прямо за спиной шум падающих камней под чьими‑то быстрыми шагами. Неожиданно Иосиф услышал смех Мириам.

— Ах, Иосиф, смотри, кто прибежал за нами.

Большими прыжками, с высунутым языком, к ним подбежал их пес. Он бросился к ногам Мириам и, заскулив, стал тереться о ее ноги. Он радостно хватал зубами ее одежду. Пес был счастлив, что нашел их. Мириам гладила его по голове.

— Какой он умный! Нашел нас, — радовалась она.

В ту ночь, когда приходили мудрецы, Иосиф попросил Ату на время взять пса к себе, поэтому‑то его и не было с ними, когда они ушли.

Иосиф озабоченно покачал головой.

— Только бы он не подсказал направление нашего бегства тем, кто мог нас разыскивать. В любом случае, мы не можем идти дальше.

В боковой стене скалы Иосиф заметил настолько узкий проход, что вряд ли в него можно было протиснуться. Оставив Мириам с Иисусом на руках, Иосиф с трудом вошел внутрь. По извилистому проходу он вышел к высохшему руслу горной реки. Дальше виднелись насыпи из камней, небольшая лужайка и чернеющая дыра пещеры. Иосиф быстро пошел назад, произнося шепотом благодарственную молитву. Это было прекрасным местом для укрытия…