Шарлотта Бронте - Секрет (сборник)

На следующий день, похоронив старую Берту под грудой камней, Дик отправился в Витрополь вместе со своей подопечной. По просьбе леди Эмили он проводил ее к дворцу Ватерлоо. Здесь она вверила себя покровительству герцогини. Дика одарили так щедро, что у него сердце возрадовалось, и отпустили с честью.

Матушка приняла несчастную девицу с такою добротой и заботой, что вскоре завоевала ее полное доверие, и повесть о любовных горестях леди Эмили достигла сочувственного слуха ее любимой покровительницы. Горе леди Эмили при известии об аресте лорда Сен-Клера за государственную измену невозможно описать словами; оставим это воображению читателя. Наконец, счастливая встреча с лихвой возместила бедняжке все перенесенные страдания. Возлюбленный вернулся к ней, живой и с незапятнанной честью. Славный старик, маркиз Чарлсуорт, после недолгих уговоров дал согласие на их брак, и, насколько мне известно, не было еще на свете такого прочного и долгого счастья, как то, что выпало на долю благородного графа Сен-Клера и прекрасной леди Эмили Чарлсуорт.

Итак, заканчивая свой краткий и безыскусный рассказ, я напоследок добавлю несколько слов о судьбе полковника Перси и его сообщников.

Смертный приговор полковнику позднее заменили изгнанием на шестнадцать лет. За это время он много ездил по свету, был то пиратом, то предводителем разбойников, ведя самый распутный и непотребный образ жизни. По окончании срока изгнания он вернулся в Витрополь с пошатнувшимися здоровьем и состоянием и сразу предъявил права на наследство своего дяди, герцога Бофора, скончавшегося некоторое время назад. Однако, наведя справки, он узнал, что дядя вскоре после его позорного разоблачения женился и стал отцом двух сыновей — одному из них соответственно достались поместья и титул. Потерпев неудачу в своих ожиданиях, полковник обратился к политике. Родня от него отреклась, и тогда он взял себе фальшивое имя, отказавшись от настоящего. Немногие в наши дни способны узнать в демагоге, вечно подстрекающем к крамоле и мятежу, потрепанном и поблекшем от разгульной жизни Александре Шельме, виконте Элрингтоне, некогда блестящего красавца, полковника Августа Перси.

Эндрю, отбыв свой срок на каторге, пошел работать в типографию мальчишкой на побегушках; затем дослужился до наборщика и, будучи по складу натуры сквалыгой и скаредой, в конце концов скопил достаточно денег, чтобы приобрести патент и вступить в военную службу. Позднее он занялся сочинительством, публиковал слюнявые вирши, именуя их стихами, и сопливые бредни, величая их романами.

Нет нужды добавлять новые подробности. Многие наши современники разглядят ранний эпизод из жизни капитана Древа в этой повести о зеленом карлике.

Стоял ясный летний день. Последние три часа в витропольском министерстве внутренних дел царила мертвая тишина, нарушаемая лишь скрипом перочинных ножичков и стуком падающих линеек, редким кашлем или шепотком, а по временам — короткими властными указаниями министра. Наконец сие важное лицо, покончив с чтением двух или трех десятков депеш, обратилось к щуплому молодому джентльмену, исполнявшему обязанности главного клерка.

— Мистер Раймер, вы не скажете, который час?

— Конечно, милорд! — И рьяный служащий, вместо того чтобы вытащить карманные часы, как сделал бы на его месте любой другой, резво вскочил со стула и подбежал к окну — взглянуть, где сейчас солнце. Завершив астрономические наблюдения, он ответил: — Ровно двенадцать, милорд.

— Отлично, — сказал маркиз. — Можете заканчивать работу. Мистер Раймер, проследите, чтобы все столы были заперты и на полу не валялись бумажки.

С этими словами он, взяв перчатки и шляпу, величавой поступью направился к вестибюлю, однако шушуканье за спиной заставило его остановиться.

— В чем дело? — обернулся маркиз. — Надеюсь, у нас тут не разногласия?

— Нет, милорд, — отвечал плечистый молодой человек самого забиячливого вида, обладатель огненно-рыжей шевелюры, — но… но… ваша милость забыли, что… что…

— Что именно я забыл? — нетерпеливо спросил маркиз.

— Просто сегодня полутабельный [61] То есть укороченный (обычно по случаю праздника). день… и… и…

— Ясно, — с улыбкой ответил его начальник. — Можете более не напрягать свою деликатность, Фланнаган. Как я понял, вы ждете обычного в таких случаях подарка. Спасибо, что напомнили. Столько хватит?

И он, открыв бумажник, положил на ближайший стол двадцатифунтовый банковский билет.

— Вы чересчур щедры, милорд, — начал Фланнаган, но министр со смехом приложил палец к губам и, снисходительно кивнув остальным клеркам, быстро сошел по лестнице и зашагал прочь, желая избегнуть шумных изъявлений благодарности, несущихся ему вдогонку.

Напротив великолепного министерства внутренних дел высилось не менее великолепное министерство колоний; как раз когда Артур, маркиз Доуро, вышел из первого здания, Эдвард Стенли Сидни показался из второго. Они встретились посередине длинной широкой улицы.

— Как вы сегодня, Нед? — спросил мой брат, пожимая ему руку. — Уж наверное, славная погодка вас хоть немного взбодрила?

— Мой дорогой Доуро, — со слабой улыбкой ответствовал мистер Сидни. — Ясный, погожий день может порадовать и, без сомнения, радует здоровых и беспечных. Что до меня, мои тело и дух так изнурены заботами общественной и частной жизни, что мне все равно, светит ли солнце или идет дождь.

— Чепуха, — произнес Артур, и его лицо приняло то неприятное выражение, которое генерал Торнтон описывает глаголом «косоротиться». — Прекратите свое нытье, Нед, оно меня утомляет. Скажите, вы помните, что сегодня во всех департаментах казначейства полутабельный день?

— Да, и упомянутое обстоятельство стоило мне некоторой суммы. По моему мнению, этот глупый старый обычай надо запретить — он разорителен.

— И сколько же вы дали своим бедолагам?

— Два соверена [62] Соверен — золотая монета в один фунт стерлингов. .

Ответом на это сообщение стало выразительное «хм» Артура.

За разговором они вышли на Отель-стрит и теперь молча двигались мимо великолепных лавок по сторонам улицы, когда внезапно позади раздался стук колес и кабриолет, выкатившись вперед, остановился рядом с ними. Окошко открылось, из него высунулась белая рука и поманила обоих к экипажу, а серебристый голосок произнес:

— Мистер Сидни, маркиз Доуро, подойдите на минутку.

Джентльмены повиновались: Артур с готовностью, Сидни — с неохотой.

— Что прикажете, милые дамы? — спросил маркиз, почтительно кланяясь сидящим в карете — то были леди Джулия Сидни и леди Мария Хитрун [63] Леди Джулия Сидни — супруга Эдварда Сидни; об их любви и женитьбе повествуется в романе «Найденыш»; леди Мария Хитрун — дочь Александра I, короля Хитрундии, одного из двенадцати солдатиков Брэнуэлла. .