Карл Гьеллеруп - Мельница

— Да, кто-то едет, — доложил вниз Йорген, — только ход больно резвый, не похоже на наших гнедых.

Мельник торопливо исчез в доме.

Йорген с довольной усмешкой освободил цепь, притягивавшую книзу тормозную балку. Крылья почти мгновенно замерли. Однако, проходя по размольному этажу, Йорген услышал скрежет веретенной вилки о параплицу, как будто жернов противился столь ранней остановке мельницы…

Внизу, на складском этаже, стояла темень, поскольку дверей на улицу из этого помещения не было, а два имевшихся крохотных оконца были почти скрыты за нагромождением мешков. Мешки заполонили все вокруг, они стояли рядами, были в несколько ярусов сложены друг на друга или валялись, опрокинутые на пол; на одном из последних с полчаса назад заснул батрак Лapc. Ему снилось, будто на мельницу прокрался Лизин любимчик, кот Пилат, который вообще-то никогда туда не захаживал. Теперь же он по-хозяйски расселся среди мешков и стал на глазах расти, так что сделался размером с пантеру, которую Ларс однажды видел на ярмарке, при этом кот мурлыкал (все громче и громче, пока окончательно не заглушил шум мельницы) и облизывался, не сводя горящих глаз с батрака. Тот до смерти перепугался, хотя одновременно его одолевал соблазн погладить кота по лоснящейся шерсти. Внезапно кот перестал мурлыкать и раскрыл пасть, точно намереваясь проглотить батрака, даже успел клацнуть зубами. Со страху Лapc проснулся и обнаружил, что жернова больше не вертятся и слышны чьи-то клацающие шаги. Вскочив на ноги, он потянулся за мешком, чтобы взвалить его на тачку, и тут появился Йорген. Помощник мельника окинул Ларса строгим, неодобрительным взглядом, которым всегда смотрел на него, считая наилучшим способом внушить уважение к себе и подчеркнуть дистанцию. К счастью для Ларса, было слишком темно, чтобы его заспанный и испуганный вид подсказал Йоргену, чем тут занимался батрак.

Йорген прошел к западному окошку, через грязные стекла которого проникало достаточно света для раскрытой на конторке счетной книги. Он начал не спеша листать ее — не столько потому, что искал какую-то цифирь, сколько по привычке и из-за убеждения, что подобное занятие придает ему начальственности, а больше всего ища предлог задержаться у этого наблюдательного пункта. Ему любопытно было узнать, с чем торопится на мельницу Кристиан, а еще хотелось послушать, не застучат ли в подклети [1] Подклеть-здесь нижний ярус мельницы, ее цокольный этаж, в середине которого есть арочный проезд во двор. В этом проезде разгружаются телеги и мешки с зерном подаются через люк наверх, на складской этаж. Туда же выходят несколько дверей: в сени, в людскую и т. д. (Здесь и далее примечания переводчиков.) Лизины сабо, звук которых не мог бы ускользнуть от Йоргена, поскольку ведущий туда люк находился в нескольких шагах сзади него. Только глупый батрак уж слишком громыхал тачкой — перевозке мешков, казалось, не будет конца.

Вот почему Йорген намекнул Ларсу, что тому следует переместиться этажом выше, и дал ему туда какое-то поручение. На кроткий вопрос Ларса, не может ли дело подождать до завтра, мельников подручный язвительно отозвался: «Ты еще скажи, до следующего года», — а когда батрак все же заикнулся о том, что лучше бы сначала навести порядок здесь, Йорген мирно попросил его не устраивать скандала по каждой пустяковине. Последовав сему превосходному совету, Ларс снял со столба жестяной фонарь без стекол, зажег его и отправился наверх.

И тут мимо промчался экипаж.

Ах вот оно что! Кристиан привез священника.

Не прошло и пяти минут, как донесся стук деревянных башмаков и Йорген заметил через крышку люка промелькнувшую внизу юбку.

Он торопливо спустился по лестнице, на которой не было видно ни зги, и, толкнув дверь, сунул голову в людскую.

Разумеется, Лиза была там.

Руки ее были заняты периной, с которой она возилась, и в идущем от восточного окна слабом свете четко выделялись лишь ее изогнутая назад спина и шея. Посреди комнаты это освещение сливалось с толикой света из двери, распахнутой в подклеть, однако в обе прочие стороны людская растворялась в потемках, и, хотя она была невелика по размеру, на фоне оштукатуренных стен проступали только неясные очертания кроватей, сундуков, шкафа и развешанной одежды.

— А здесь, оказывается, ты! — от самых дверей вскричал Йорген, изображая удивление.

Лиза поворотила голову, не столько ради того, чтоб взглянуть на Йоргена, сколько потому, что перина лезла ей в нос.

— Представь себе, — отозвалась служанка, и, не обращая более внимания на его присутствие, бросила перину на кровать и принялась размашистыми движениями взбивать ее.

Йорген уселся на стул, который Лиза раньше выдвинула на середину комнаты.

— Ты знаешь, кто приехал? — спросил он после того, как перина обрела положенную форму и шум утих.

— He-а, я кормила поросенка, когда вернулся Кристиан, а потом я его все одно не видала. Думаю, он пошел есть.

Йорген про себя пожелал второму подручному хорошего аппетита, чтобы тот задержался подольше.

Лиза сходила за подушкой, валявшейся на кровати у противоположной стены; по дороге туда она остановилась у окна поглазеть на хозяйский дом.

— Я видела в конюшне гнедых, так от них пар валил, что от котлов с кипятком, — сказала она. — Небось, гнал во весь опор.

— Да уж наверное.

Лиза положила подушку на место, натянула сверху простыню и подоткнула ее со всех сторон, и все это с вялой старательностью, одновременно поджидая, что еще скажет Йорген. Но тот проявлял упрямство — словно игрок, имеющий на руках козырь, однако не желающий расстаться с ним, пока не будет хорошей взятки.

— Ты, случаем, не знаешь, за чем он ездил? — наконец осведомилась Лиза.

— За пастором, он сейчас там.

— Господи, твоя воля! — испуганно прошептала она и отвернулась от Йоргена.

Послышалось тихое мяуканье, и в тени зашевелилось что — то белое. Это был Пилат, которого Йорген не заметил, поскольку кот сидел, наполовину спрятавшись под кроватью. Теперь он вылез, потерся о Лизин подол и, ласково урча, вытянул шею, так что широкоскулая морда, в темноте напоминавшая голову огромной змеи, дотянулась служанке чуть ли не до колен; желтые радужки его глаз казались больше и сверкали ярче обычного. Йоргену стало не по себе от этого скрытного, крадущегося создания, которое было столь же безраздельно связано с Лизой, как животные, считавшиеся принадлежностью богинь. Необъяснимым инстинктом кот учуял, что происходит нечто важное, что его хозяйка вот-вот получит повышение, а потому особенно рьяно подлещивался к ней, пока та стояла, возбужденно дыша, с приятным щекотным чувством от теплого пушистого зверя, который терся об ее ноги.