Теодор Кернер - Мёртвый гость. Сборник рассказов о привидениях

С невысокой кладбищенской стены открывалась отличная перспектива всей старой деревни, и Арнольд, воспользовавшись удобным случаем, быстро сделал набросок. Но и над этим местом висела таинственная дымка, в то время как дальше, ближе к лесу, склоны гор были ярко освещены солнцем.

Вдруг снова зазвонил старый, треснувший колокол, и Гертруда, быстро поднявшись и смахнув слезы с глаз, приветливым жестом подозвала к себе молодого человека. Арнольд не заставил себя долго ждать, и они пошли в деревню.

— Теперь не время печалиться, — с улыбкой произнесла она, — в церкви отзвонили, и теперь все идут на танцы. Вам, наверно, показалось, что гермельсхаузцы — сплошные нытики? Сегодня вечером вы убедитесь в обратном.

— Но там, впереди, я вижу церковные ворота, — сказал Арнольд, — однако оттуда никто не выходит.

— Ничего удивительного, — рассмеялась девушка, — потому что туда никто и не входил, даже сам пастор. Только старый звонарь без передышки звонит к началу и окончанию обедни.

— И никто из вас не ходит в церковь?

— Нет, ни к обедне, ни к исповеди, — спокойно ответила девушка, — мы в ссоре с папой, который живет у вельшей, [11] Вельши — общее название романских народов; в переносном значении — «чужеземцы, иностранцы». а он не допустит этого, пока мы снова не подчинимся ему.

— В жизни не слышал ничего подобного!

— Да, это случилось давно, — как ни в чем не бывало продолжала девушка. — Вот увидите: звонарь сейчас в одиночку выйдет из церкви и закроет за собой дверь, а вечером он не пойдет в пивную и тихо просидит один в доме.

— А пастор придет?

— Скорее всего — да: он ведь самый веселый из всех нас! Он ничего не принимает близко к сердцу.

— А из-за чего все это случилось? — спросил Арнольд, который больше удивлялся непринужденности рассказа девушки, чем самому факту.

— Это длинная история, — ответила девушка, — и пастор все это описал в большой, толстой книге. Если вам это покажется интересным и вы понимаете латынь, то можете почитать об этом. Но, — предостерегающе добавила она, — не говорите об этом при моем отце: ему это не нравится. Смотрите — девушки и парни уже выходят из домов, и мне тоже пора домой переодеться: ведь я не хочу выглядеть хуже всех.

— А как насчет первого танца, Гертруда?

— Он ваш: ведь я же пообещала.

Тем временем они оба быстро шли в деревню, которая теперь жила совсем другой жизнью, совершенно не похожей на утреннюю. Кругом собирались веселые группки молодых людей; девушки были празднично одеты, и парни тоже при полном параде. Окна пивной, мимо которой они проходили, были украшены гирляндами из листьев, которые образовывали над дверью широкую триумфальную арку.

Арнольду не хотелось появляться среди празднично наряженных людей в своей дорожной одежде; поэтому, вернувшись в дом старосты, он открыл свой ранец, вынул оттуда свой лучший костюм и в момент, когда Гертруда постучала в дверь и позвала его, он был уже готов идти. Как удивительно хороша была девушка в своем простом, но в то же время таком богатом наряде, и как сердечно просила она его, чтобы он ее проводил, так как мать с отцом должны были прийти позже.

«Тоска по Генриху не очень терзает ее сердце», — подумал молодой художник, однако взял ее за руку, и они зашагали сквозь быстро сгущавшиеся сумерки по направлению к танцевальной площадке. Он все же воздержался от выражения подобных мыслей вслух, так как другое, удивительное чувство стеснило его грудь и заставило бешено колотиться его сердце, когда он ощутил биение ее пульса в своей руке.

— А утром мне снова нужно уходить, — со вздохом тихо пробормотал он. Однако спутница услышала его слова и, улыбнувшись, сказала:

— Пусть вас это не тревожит: мы еще долго будем вместе — возможно, дольше, чем вы этого хотели бы.

— Тебе было бы приятно, Гертруда, если бы я остался с вами? — спросил Арнольд и почувствовал при этом, как кровь бурно застучала у него в висках.

— Конечно, — простодушно призналась девушка, — вы так добры и приветливы. Моему папе вы тоже понравились, я вижу это, и… Генрих ведь не вернулся! — тихо и почти укоризненно добавила она.

— А если он придет завтра?

— Завтра? — спросила Гертруда и серьезно посмотрела на него своими большими, темными глазами, — между сегодня и завтра лежит длинная-предлинная ночь. «Завтра!» Завтра вы поймете, что значит это слово. Но сегодня не будем об этом, — весело, но решительно оборвала она Арнольда. — Сегодня радостный праздник, которому мы так давно заранее радовались, поэтому не будем портить его мрачными мыслями. Кроме того, мы уже пришли: ну и удивятся парни, когда увидят со мной нового кавалера!

Арнольд собирался сказать ей что-то в ответ, но громкая музыка, зазвучавшая в пивной, заглушила его слова. Каждый раз музыканты исполняли неизвестные художнику мотивы, а от света многочисленных светильников он поначалу чуть не ослеп. Однако Гертруда провела его в центр зала, где болтали между собой, сбившись в кучку, молодые девушки-крестьянки. Здесь он был ею оставлен, чтобы до начала танцев немного осмотреться по сторонам и познакомиться с остальными парнями.

В первые минуты Арнольд чувствовал себя не очень уютно среди такого количества чужих людей, да и странная одежда и выговор их были ему неприятны: насколько мило звучали эти резкие; непривычные звуки из уст Гертруды, настолько же резали они слух, будучи услышаны от других. Молодые люди, правда, были любезны с ним: один из них подошел к художнику, взял его за руку и сказал:

— Это очень рассудительно с вашей стороны, господин, что вы хотите остаться с нами, а посему веселитесь — и этот промежуток времени пройдет для вас очень быстро.

— Какой промежуток? — спросил Арнольд, менее удивленный его выражением, чем тем, что парень был так твердо уверен в его желании сделать деревню своей родиной. — Вы считаете, что я сюда вернусь?

— А вы хотите снова уйти? — быстро спросил молодой крестьянин.

— Завтра или, может быть, послезавтра, но я вернусь.

— Завтра? Вот как? — засмеялся парень. — Ну, пусть будет по-вашему. Да, поговорим об этом завтра. А теперь давайте-ка я вам покажу все наши развлечения, а то вы сами толком ничего не увидите, если завтра уже уйдете.

Остальные стали исподтишка посмеиваться, однако молодой крестьянин взял Арнольда под руку и провел его по всему дому, который был заполнен веселящимися гостями. Сначала они прошли через комнаты, в которых играли в карты, и перед игроками лежали огромные кучи денег; потом очутились в зале с кегельбаном, отделанном светлыми, блестящими драгоценными камнями. В третьей комнате играли в «колечко» и другие игры, и молодые девушки, смеясь и напевая песни, бегали по комнате и кокетничали с парнями, пока музыканты, которые до того играли только веселые мелодии, вдруг исполнили туш в знак того, что начинаются танцы. Гертруда уже стояла рядом с Арнольдом, и он держал ее руку в своей.