Кнут Гамсун - Царица Савская (пер. Кившенко)

Но это еще не конецъ. Четыре года спустя она снова появляется на моемъ горизонтѣ, именно теперь, всего недѣлю тому назадъ.

Я поѣхалъ изъ Копенгагена въ Мальмё, чтобы повидаться съ однимъ человѣкомъ, который меня тамъ ожидалъ;- я опять разсказываю все просто, какъ было. Я отправилъ свои вещи въ отель, и мнѣ отвели тамъ комнату. Я вышелъ, чтобы отправиться къ ожидавшему меня человѣку, но сначала рѣшилъ прогуляться къ желѣзнодорожному вокзалу, чтобы собраться съ мыслями. На вокзалѣ встрѣтилъ я одного знакомаго и разговорился съ нимъ.

И вотъ какъ разъ въ ту минуту, когда стоялъ и разговаривалъ, я внезапно увидалъ одно лицо въ поѣздѣ, уже готовомъ къ отходу. Лицо это обернулось въ мою сторону, и два глаза пристально устремились на меня. Боже, да вѣдь это «Царица Савская!»

Моментально вскакиваю я въ поѣздъ, и черезъ мѣсколько секундъ мы отъѣзжаемъ. Это судьба! Развѣ это не судьба, что я очутился въ этомъ мѣстѣ, снова увидѣлъ ее по прошествіи четырехъ лѣтъ и вскочилъ въ отходящій поѣздъ, тогда какъ всѣ мои вещи остались въ отелѣ? Въ судьбѣ своей никто не властенъ! Я даже и свой плащъ отослалъ въ гостиницу.

И вотъ, въ этомъ настроеніи я вскочилъ въ поѣздъ.

Я оглядѣлся кругомъ. Это было купэ перваго класса, и тамъ сидѣло только двое пассажировъ; я сѣлъ рядомъ и устроился поуютнѣе съ сигарой и книгой. Куда теперь приведетъ меня судьба? Я хотѣлъ ѣхать туда, куда ѣхала «Царица Савская»; нужно было только внимательно слѣдить за нею: гдѣ она сойдетъ, тамъ сойду и я; вся моя задача состояла въ томъ, чтобы встрѣтиться съ ней. Когда пришелъ кондукторъ и спросилъ билетъ, у меня, конечно, его не оказалось.

Но куда же я собственно ѣду?

Этого я и самъ не знаю хорошенько, но…

Ну, тогда мнѣ придется заплатить до Арлефа съ доплатой въ сорокъ ёръ. Въ Арлефѣ я долженъ взять билетъ дальше.

Я сдѣлалъ такъ, какъ сказалъ кондукторъ, и съ радостью доплатилъ. Потомъ въ Арлефѣ я взялъ билетъ до Лунда: «Царица Савская», можетъ быть, ѣхала въ Лундъ, и я не хотѣлъ упускать ее изъ виду.

Но она не сошла въ Лундѣ. Теперь мнѣ снова пришлось уплатить кондуктору — на этотъ разъ до Лакаленга и, сверхъ того, снова 40 ёръ доплаты — это составляло уже восемьдесятъ ёръ. Въ Лакаленгѣ я рѣшилъ взять билетъ прямо до Хецлехольма, для большей вѣрности, и потомъ снова усѣлся въ купэ, приведенный въ нервное состояніе усложнявшейся поѣздкой.

Кромѣ того, меня раздражала болтливость пассажировъ. Какое мнѣ, чортъ возьми, дѣло, что въ Гамбургѣ появилась эпизоотія. Мои спутники были, навѣрное, шведскіе торговцы скотомъ, такъ какъ битыхъ два съ половиною часа говорили только объ эпизоотіи въ Гамбургѣ. Да, это поистинѣ необыкновенно интересно! А, кромѣ того, развѣ меня не ждутъ въ Мальмё? О, Господи, пусть ждутъ!

Но «Царица Савская» не вышла и въ Хецлехолмѣ.

Я взбѣсился, я уплатилъ котщуктору до Балинглофа, опять съ доплатой 40 ёръ — это уже составило одну крону и двадцать ёръ — и въ Валинглофѣ взялъ со стиснутыми отъ ярости зубами билетъ прямо до Стокгольма. Это стоило 118 кронъ — чортъ побери, порядочная сумма! Теперь ясно, что «Царица Савская», точь въ точь какъ тогда, ѣхала въ Стокгольмъ.

Проходилъ часъ за часомъ, и мы все ѣхали; я наблюдалъ на каждой станціи, но она не сходила. Я видѣлъ ее въ окно, и она тоже внимательно смотрѣла на меня. Ахъ, ея чувства ко мнѣ остались тѣ же — это было мнѣ ясно. Но она была чуточку смущена и опускала глаза, когда я проходилъ мимо. Я не кланялся, — всякій разъ я забывалъ объ этомъ. Не сиди она, какъ привязанная, въ дамскомъ купэ, я бы давно уже, конечно, засвидѣтельствовалъ ей свое почтеніе, напомнилъ бы ей о нашемъ старомъ знакомствѣ и о томъ, что я когда-то спалъ на ея кровати; я бы могъ порадовать ее тѣмъ, что превосходно проспалъ вплоть до девяти часовъ.

Какъ похорошѣла она въ эти четыре года! Теперь она стала еще болѣе величественной, чѣмъ тогда.

Снова проходилъ часъ за часомъ; не случилось ничего особеннаго, кромѣ того, что около пяти часовъ поѣздъ переѣхалъ корову; мы слышали, какъ захрустѣли кости, и остановились на минуту, чтобы изслѣдовать рельсы, а потомъ снова поѣхали дальше. Мои спутники стали говорить о поѣздкѣ на пароходѣ въ Орезундъ, что тоже было необыкновенно интересно. Какъ я страдалъ, какъ страдалъ! А вѣдь этотъ человѣкъ все ждалъ меня! Чортъ бы побралъ этого молодца въ Мальмё!

Дальше, все дальше: мы проѣхали Эльмгутъ, Ліаторпъ, Висландъ. Въ Висландѣ «Царица Савская» сходитъ, — я ни на минуту не выпускаю ее изъ виду, — но она возвращается. Хорошо, ѣдемъ дальше. Пріѣхали въ Альфвесту. — «Пересадка въ Кальмаръ!» Здѣсь «Царица Савская» опять сходитъ, но на этотъ разъ она пересаживается въ поѣздъ, идущій въ Кальмаръ. Этого я не ждалъ и былъ крайне смущенъ, такъ что чуть не прозѣвалъ поѣздъ. Сломя голову влетѣлъ я въ вагонъ, какъ разъ въ моментъ отхода. Въ купэ былъ одинъ единственный пассажиръ; онъ даже не взглянулъ на меня, такъ какъ читалъ. Я бросаюсь на мѣсто и также начинаю читать. Минуту спустя слышу:

— Вашъ билетъ!

Другой кондукторъ!

— Билетъ? хорошо, — отвѣчаю я и протягиваю билетъ.

— Это не годится, — говоритъ онъ, — это Кальмарская линія.

— Что такое, не годится?

— Это не та линія.

— Это не мое дѣло. Разъ мнѣ продали билетъ, какъ онъ можетъ не годиться?

— Да вы куда ѣдете?

— Конечно, въ Стокгольмъ, — отвѣчаю я, — куда же еще?

— Ну, а это кальмарскій поѣздъ; слышите, этотъ поѣздъ идетъ въ Кальмаръ, — говоритъ онъ сердито.

Гм… этого я не зналъ, — но, во всякомъ случаѣ, это несносный педантизмъ съ его стороны такъ придираться. Навѣрное, онъ это дѣлаетъ потому, что я норвежецъ, изъ политической ненависти. Я его не забуду.

— Ну, такъ что же намъ теперь дѣлать? — спрашиваю я,

— Это уже ваше дѣло… Такъ куда же вы теперь ѣдете? По этой дорогѣ вы не попадете въ Стокгольмъ!

— Ну, ладно, тогда я ѣду въ Кальмаръ. Я, собственно, въ Кальмаръ и хотѣлъ ѣхать, — возражаю я. — Вѣдь Стокгольмъ никогда и не привлекалъ меня особенно.

Итакъ, эта проклятая царица ѣдетъ въ Кальмаръ. Наконецъ-то окончатся мои мученія!

— Ну, такъ заплатите до Гемлы и сорокъ ёръ доплаты, — говоритъ кондукторъ, — а въ Гемлѣ вы должны взять билетъ до Кальмара.

— Но я только что уплатилъ 118 кронъ, — протестую я. Но мнѣ все-таки пришлось уплатить и даже 40 ёръ доплаты, — это составило одну крону и 60 ёръ. Но мое терпѣніе истощается. Въ Гемлѣ я бросаюсь къ окошку кассы и кричу кассиру:

— Далеко могу я проѣхать по этой линіи?

— Далеко? До Кальмара, — отвѣчаетъ онъ мнѣ.

— Но, быть можетъ, можно проѣхать и дальше?

— Совершенно невозможно, потому что тамъ начинается уже море.

— Хорошо, такъ билетъ до Кальмара!

— Какого класса?

Вотъ! Онъ еще спрашиваетъ, какого класса! Очевидно, этотъ человѣкъ совсѣмъ меня не знаетъ, совершенно не читалъ того, что мною написано. Я отвѣтилъ, какъ онъ заслуживалъ: