Норман Дуглас - Южный ветер

— Слыхали новость? Мулен смылся.

— Я так и думал, что этим кончится.

— Говорят, долгов наделал.

— А как же. Иначе бы не сбежал. Как бы там ни было, скатертью дорожка.

— То же самое и я говорю. Правда, этот прохвост задолжал мне целый бочонок виски.

— Вам повезло. Мне он обошёлся в тридцать франков.

— Чтоб у него глаза повылазили. Полагаю, мы тут не одни такие.

— Да уж будьте уверены. Пойдёмте, выпьем…

— Слыхали новость? Мулена ухлопали.

— И поделом ему. Мерзавец должен мне два с половиной франка. Готов поручиться, всё вышло из-за денег.

— Ничего подобного. Тут замешана одна девчушка. Пырнули ножом в живот. Часов в одиннадцать ночи, судя по всему. Уж он визжал — за милю было слышно.

— Я в это не верю. Он не из таких.

— Не из таких? Что вы хотите этим сказать?

— Не из таких.

— Да из каких таких-то? Нет, серьёзно? Ну, давайте. Что вы такое говорите, ей-богу? Почему вы так думаете?

— Думаю? Я не думаю. Я знаю. Заплатите за мой стаканчик и я вам всю правду скажу…

— Слыхали новость? Дон Джустино приезжает.

— Старый бандит? С чего это он?

— Этому, Мали… — как его там — голову откручивать. Тут теперь такая свара начнётся. Следовало бы поблагодарить Мулена за развлечение.

— Ещё не хватало. Может, он для того и позволил себя укокошить, чтобы нас повеселить? Да если и так, я бы развеселился сильнее, верни он мне мои семнадцать франков.

— Вам нынче не угодишь.

— Если бы вы вчера так же нарезались, как я, на вас бы тоже угодить было трудно. Посмотрели бы вы, что у меня в голове творится. В неё можно баржу угля перекидать и ничего не останется.

— Ну, это дело поправимое. Дёрните стаканчик.

— Ещё как дёрну…

Синьор Малипиццо услышал о новости, сидя за завтраком. В первую минуту он решил, что священник спятил. Дон Джустино — Господи-Боже! Пять тысяч франков. Откуда у него такие деньги? Потом он вспомнил о слухах насчёт органа и чека старика Коппена. Проклятые иностранцы, вечно они лезут в местные дела! Если б «парроко» и впрямь исповедовал бедность, как положено по их уверениям этим ханжам-христианам, он бы никогда не нашёл таких денег. Дон Джустино. Какой ужасный поворот событий. И всё из-за того, что Мулен позволил прикончить себя. Проклятые иностранцы!

Сердце его упало. Он полагал годик-другой подержать священникова племянника в тюрьме, а потом уже осудить. Придётся всё переигрывать. Если дон Джустино приедет, суд надо будет назначить на следующее утро — хотя бы из вежливости к человеку его положения, к человеку, благосклонность которого необходимо снискать любой ценой. Судья уже винил себя за то, что арестовал юного идиота. Этот поступок грозил сделать его слишком заметным. До сих пор, по причине полной его незначительности, Судья избегал внимания выдающегося католического депутата. Кому какое дело до политических и религиозных взглядов какого-то непентинского судьи — или до способов, которыми он насаждает закон? Теперь всё изменилось. Он оказался на виду. А это может кончиться — кто знает, чем это может кончиться? У него и помимо клерикалов врагов на острове хватает; приезд дона Джустино может привести к общей проверке его судебных трудов. Быть может, уже завтра ему придётся предстать перед этим чудовищем. Дон Джустино! Судья знал о его репутации. Каморра {159} 159 Каморра — тайное разбойничье общество в Неаполитанском королевстве, терпимое правительством Бурбонов из политических соображений; оно имело разветвления по всей стране, было связано с полицией и даже высшими правительственными лицами, облагало данью передвижение по дорогам, торговлю и пр.; также брало на себя организацию убийств; враги Каморры подвергались смертной казни. , самая отъявленная Каморра. С таким шутки плохи. Он никогда не угрожал, он сразу действовал. Синьору Малипиццо не улыбалась перспектива расстаться со своей прибыльной должностью. Ещё менее улыбалась ему перспектива как-нибудь под вечер получить из-за стены заряд картечи в печень. Такова была весёленькая манера дона Джустино расправляться с людьми, которые его раздражали. Чёртовы клерикалы с их кровавыми, несовременными методами. Папство и Каморра — близнецы-братья, кто посмеет заглянуть в их глубины? То ли дело масоны! Масоны сражаются за просвещение народа, запутавшегося в тенётах священников и запуганного угрозами головорезов. Дон Джустино. Мать Пресвятая Богородица! Что-то сулит ему завтрашний день?

Размышляя таким образом, Судья с негодованием смотрел на еду. Аппетит пропал — его даже подташнивало немного. Внезапно он резко отодвинул тарелку и заковылял прочь из комнаты, забыв даже допить вино. Он пересёк раскалённую рыночную площадь, чтобы отдать необходимые распоряжения верному, испытанному писцу, которому, поскольку он также прослышал о телеграмме «парроко», перемена настроений начальника отнюдь не показалась неожиданной.

— Если появится этот бандит, юный идиот должен завтра же предстать перед судом.

— Хороший ход, — откликнулся седоголовый писец. — Это поубавит ему прыти. И докажет…

— Конечно докажет. А теперь, дон Карло, идите, вздремните немного. Я пока побуду здесь, приведу бумаги в порядок. Приятных снов!

Будучи хроническим ипохондриком, Судья обладал крайне раздражительным нравом. Он тоже не собирался так всё оставлять, — не выходя, разумеется, за рамки дозволенного. Это во всяком случае ясно. Поначалу он был слишком взволнован, чтобы собраться с мыслями. Но понемногу, пока он бродил по комнатам суда, спокойствие и уверенность возвращались к нему. Он был один. В этих стенах, видевших множество его малых триумфов, было очень тепло и тихо. Сам вид архивов, их знакомый запах успокаивал Судью. На душе у него опять полегчало. Появились кое-какие идеи.

— Они станут утверждать, будто я посадил мальчишку из-за его клерикального родства. Это не годится. У меня должны сидеть по арестом неклерикальные подозреваемые, в доказательство того, что я беспристрастен и желаю лишь одного — установления истины. Кого бы нам взять? Русских! Они уже показали себя нарушителями закона и преступниками. Русских! Их недавнего поведения для моих целей вполне достаточно.

Он подписал ордера на арест Мессии, Красножабкина и ещё пятнадцати человек, в прошлый раз ускользнувших от его гнева. В ближайшие два часа они окажутся под замком. За этих чужаков дон Джустино вступаться не станет. Да и никто не станет. Вот оно, вдохновение! Аресты засвидетельствуют, как ревностно он заботится об общественном порядке — а также его, приличествующую чиновнику, непредвзятость.

Ах, да. Есть ещё одна мелочь.

Он дохромал туда, где в запечатанных пакетах хранились разного рода pieces justificatives. [70] вещественные доказательства (фр.) . Взяв пакет с золотым талисманом, изъятым у священникова племянника, он вскрыл его. Печать можно поставить и новую. Наружу выпала монета на верёвочке — не монета, какая-то старинная медаль, вроде бы испанская. Судья повертел её в пальцах. Затем, распечатав пакет с Муленовым золотом, он внимательно осмотрел его содержимое. Пять или шесть монет были того же рода. Французские наполеондоры. Повезло. От злого пса любая палка годится. А эта палка была особенно хороша. Он продырявил один из наполеондоров и нанизал его на верёвочку преступника, предварительно сняв с талисман и сунув его в карман. После чего старательно запечатал оба пакета.