Даниэль Дефо - Радости и горести знаменитой Молль Флендерс (пер.П. Канчаловский)

— Можетъ быть, у васъ есть еще что нибудь передать ей на храненіе? — спросила я; она заботливо сбережетъ все.

— О Боже, благослови ее! Возьмите этотъ узелъ съ серебромъ и отнесите къ ней. Боже мой! мы въ конецъ разорены, мы погибли!

Она меня оставила, бросившись какъ безумная вмѣстѣ съ горничной въ другія комнаты, я же ушла съ узломъ и двумя дѣтьми.

Едва я очутилась на улицѣ, какъ увидала другую женщину, которая подошла ко мнѣ.

— Увы! бѣдная хозяйка, — жалобнымъ тономъ проговорила она, — у васъ упадетъ съ рукъ дитя; Боже мой, Боже мой, что за несчастье, позвольте я помогу вамъ.

Съ этими словами она положила руку на узелъ, желая понести его за мной.

— Нѣтъ, нѣтъ, — сказала я, — если вы хотите помочь, возьмите ребенка за руку и доведите со мной до конца улицы, я заплачу вамъ за труды. — Послѣ этого ей ничего не оставалось дѣлать, какъ идти за мной. Я увидѣла, что она занимается однимъ со мной ремесломъ и ничего не желала, кромѣ узла; однако она довела меня до двери, такъ какъ ей нельзя было поступить иначе. Когда мы пришли, я шепнула ей на ухо:

— Иди, дитя мое, я знаю, кто ты, тамъ тебѣ много дѣла.

Она поняла меня и ушла; тогда я постучалась въ дверь дома, гдѣ, благодаря пожару, всѣ были на ногахъ, мнѣ скоро отворили.

— Мадамъ встала? — спросила я, — Будьте добры, скажите ей, что мадамъ умоляетъ ее взять этихъ двухъ дѣтей; бѣдная женщина совсѣмъ растерялась, весь домъ ихъ въ огнѣ.

Такимъ образомъ, отъ меня дѣтей очень любезно приняли, и я ушла съ узломъ. Одна горничная спросила меня, — можетъ быть я оставлю у нихъ и узелъ,

— Нѣтъ, моя милая, — отвѣчала я, — это я должна отнести въ другое мѣсто.

Теперь я была далеко отъ толпы и потому могла свободно продолжать дорогу съ узломъ и принести его прямо домой къ своей гувернанткѣ, гдѣ, взявъ узелъ къ себѣ на верхъ, начала его разбирать. Я съ ужасомъ говорю, сколько нашла тамъ сокровищъ; достаточно сказать, что кромѣ большого количества мелкой серебряной посуды, я нашла тамъ золотую цѣпь стариннаго фасона съ сломаннымъ фермуаровъ, изъ чего я заключила, что цѣпь давно не была въ употребленіи, хотя золото было хорошаго качества; маленькій ящикъ съ кольцами, свадебное кольцо, нѣсколько обломковъ золотого фермуара, золотые часы, кошелекъ съ 24 фунтами въ старинныхъ золотыхъ монетахъ и много другихъ драгоцѣнностей.

Это была самая богатая и самая ужасная добыча, какія только выпадали на мою долю; и хотя, какъ я уже говорила, мое сердце очерствѣло и я лишилась способности чувствовать и разсуждать, однако же теперь, глядя на всѣ эти сокровища, я была тронута до глубины души; мнѣ пришла на мысль бѣдная женщина, которая, потерявъ почти все, думаетъ, что она спасла по крайней мѣрѣ прибранную посуду и другія драгоцѣнныя вещи… Но какъ она будетъ изумлена, когда узнаетъ, что ее обманули…

Однако принятое мною раньше рѣшеніе оставить мое ужасное ремесло, когда я пріобрѣту порядочныя средства, я не привела въ исполненіе; корыстолюбіе такъ овладѣло мной, что я не питала надежды измѣнить характеръ своей жизни; «еще немного, еще немного» — вотъ что было моимъ постояннымъ припѣвомъ.

Моя гувернантка въ продолженіи нѣкотораго времени сильно безпокоилась о судьбѣ моей повѣшенной подруги потому что послѣдняя могла разсказать о ней многое такое, что могло отправить и ее по такой же дорогѣ.

Правда, когда несчастная отошла въ вѣчность, не сказавъ того, что знала (хотя отъ нея вполнѣ зависѣло получить прощеніе, выдавъ своихъ друзей), то это такъ растрогало мою гувернантку, что она искренно плакала о злосчастной судьбѣ своей подруги. Я утѣшала ее, но за это она помогала мнѣ коснѣть въ порокѣ и тѣмъ готовить себѣ такую же участь.

Какъ бы то ни было, я стала благоразумнѣе и осторожнѣе, болѣе всего я воздерживалась воровать въ лавкахъ и особенно у суконщиковъ и мелочныхъ торговцевъ, такъ какъ эти нахалы всегда смотрѣли во всѣ глаза. Но мы всегда знали, гдѣ открывается новая лавка, и особенно если ее открывали люди, неопытные въ торговлѣ; тогда они могли быть увѣрены, что мы посѣтимъ ихъ вначалѣ два или три раза, и имъ надо было имѣть много ловкости, чтобы избѣжать нашихъ визитовъ.

Теперь, избѣжавъ близкой опасности быть повѣшенной и имѣя передъ глазами подобные примѣры, я стала еще болѣе осторожной; но у меня была новая искусительница, которая каждый день подстрекала меня на новыя предпріятія; теперь представилось дѣло, подготовленное подъ ея непосредственнымъ управленіемъ, и потому она надѣялась получить большую долго ожидаемой добычи. Въ одномъ частномъ домѣ былъ устроенъ большой складъ фландрскихъ кружевъ, и такъ какъ эти кружева считались запрещеннымъ товаромъ, то они представляли для каждаго таможеннаго чиновника большой призъ, въ случаѣ если бы ему удалось открыть этотъ складъ; моя гувернантка сообщила мнѣ полныя свѣдѣнія какъ о количествѣ кружевъ, такъ и о мѣстѣ, гдѣ они спрятаны. Такимъ образомъ я отправилась къ одному таможенному чиновнику и сказала ему, что я могу сдѣлать ему важное открытіе, если только онъ обезпечитъ мнѣ извѣстное вознагражденіе. Дѣло было совершенно честное и законное, и потому онъ, согласившись на мое предложеніе, позвалъ констэбля, и мы заняли домъ. Такъ какъ я заранѣе заявила ему, что я сама отправлюсь прямо въ складъ, то онъ и возложилъ на меня эту заботу; помѣщеніе было темное, узкое, я съ большимъ трудомъ проскользнула туда со свѣчей въ рукѣ, и стала передавать ему куски кружевъ, позаботясь о томъ, чтобы въ то же время оставить для себя, сколько можно было ихъ спрятать и вынести. Я сдала всего кружева на сумму около 300 фунтовъ и спрятала для себя на 50. Эти кружева принадлежали не хозяевамъ дома, но купцу, который помѣстилъ ихъ на складѣ, а потому хозяева не были особенно огорчены этимъ.

Я вѣрно подѣлила добычу съ моей гувернанткой, которая съ этихъ поръ стала относиться ко мнѣ, какъ къ очень искусной пройдохѣ въ тонкихъ дѣлахъ. Я сама видѣла, что послѣдняя операція была лучшей моей работой на этомъ поприщѣ и потому теперь стала заниматься розыскомъ запрещеннаго товара; собравъ свѣдѣнія о томъ, гдѣ можно найти такой товаръ, я сперва покупала немного, а затѣмъ доносила куда слѣдуетъ; однако, ни одинъ изъ такихъ доносовъ не принесъ мнѣ столько выгоды, какъ первый; я была слишкомъ осторожна и не хотѣла, по примѣру другихъ, подвергать себя слишкомъ большому риску, который приводитъ всегда къ гибели.

Слѣдующимъ моимъ приключеніемъ была попытка украсть золотые часы у одной дамы. Дѣло происходило въ толпѣ у входа въ церковь, причемъ мнѣ угрожала сильная опасность быть схваченной на мѣстѣ преступленія. Я уже держала въ рукѣ часы, но почувствовала, что не могу ихъ снять; тогда я мгновенно бросила ихъ и такъ сильно закричала, точно меня убиваютъ; я объяснила при этомъ, что какой-то мужчина наступилъ мнѣ на ногу и что здѣсь, вѣроятно, есть жулики, потому что другой мужчина хотѣлъ оторвать у меня часы; вы должны помнить, что на всѣ такія похожденія мы выходимъ прекрасно одѣтыми, и въ то время на мнѣ было дорогое платье и съ боку висѣли часы. Такимъ образомъ я нисколько не отличалась отъ любой богатой дамы.