Цзэн Пу - Цветы в море зла

— Красиво и в то же время предсказывает счастье! — заговорили гости. — Надо поздравить его.

— Пейте скорее! — воскликнул Бэй Юцзэн. — Осталась еще последняя фраза.

И он произнес:

Слово «цветных» упало на Цзинь Вэньцина, а «облаках» — на Куан Чаофэна.

— Еще поздравительного вина не выпили, а от меня нового стихотворения требуете, — заворчал Чаофэн. Все осушили свои бокалы. — Вот придумал игру на свою голову… На этот раз Цзянь Янь истощился [130] Цзянь Янь истощился. — Поэт и литератор эпохи Шести династий (III—VI вв.) Цзянь Янь в конце жизни почти ничего не писал, и современники пришли к выводу, что талант его иссяк. .

— Раз не можете придумать, пейте штрафные! — воскликнула Цайюнь.

Куан Чаофэн пожал плечами.

— Ладно, есть. Вот послушайте, а то помедлишь немного, и уже заставляют штрафные пить! С вами опасно!

— Ну говори же, — засмеялся Цзинь Вэньцин.

Куан произнес:

Последнее двустишие было:

Выпить пришлось Бэй Юцзэну и Цзинь Вэньцину. Ему же полагалось продолжать игру.

— Стихотворение Куан Чаофэна предсказывает, что Вэньцину суждено отправиться в столицу и получить повышение, — молвил Се Цзефу. — Скорей налейте вина: надо его поздравить!

— Все время заставляете меня пить, — запротестовал Цзинь Вэньцин. — Это просто надувательство!

— Я выпью за тебя! — прошептала Цайюнь и, подняв чарку, одним глотком осушила ее. Все восторженно захлопали в ладоши.

— Вы дурака валяете или играете? — притворно нахмурился Цзинь Вэньцин и начал следующее стихотворение:

— Учти, Цайюнь, господин Цзинь обещает прожить с тобой до самой смерти! — начали подшучивать гости.

Цайюнь отвернулась, сделав вид, будто ничего не слышит.

с улыбкой закончил Цзинь Вэньцин.

— Если вас это беспокоит, найдите крепкую веревку и привяжите ее за подол, — улыбнулся Куан Чаофэн. — Посмотрим, куда она тогда улетит!

Цайюнь бросила на него сердитый взгляд.

— Се Цзефу и Бэй Юцзэн должны выпить, — сказал Вэньцин.

— Опять мне начинать! — закряхтел Бэй Юцзэн. — Вот что я скажу:

— Что это ты вдруг заговорил о чужих краях? — воскликнул Пань Цзэнци. — Неужели ты не боишься, что Цайюнь продует морским ветром? Тогда господин Цзинь умрет с тоски!

— А ты разве не знаешь, как хорошо Вэньцин разбирается в иностранных делах? Может статься, вскоре его назначат послом за границу! Это великолепное предсказание!

Все стали торопить Бэй Юцзэна с последней фразой.

— В танских стихах, пожалуй, уже не осталось ни одной строчки, в которых были бы иероглифы «цай» и «юнь»! —отнекивался тот. Наконец после долгого раздумья он произнес:

— Нашел!

Цзинь Вэньцин посчитал про себя и увидел, что очередь снова падает на него. Не дожидаясь, пока Бэй Юцзэн кончит, он поднял бокал.

— У меня готово заключение! — сказал он, выпивая вино.

Для последней строки он выбрал фразу:

— Вэньцин, — сказал Куан Чаофэн. — Таким печальным стихом нехорошо кончать игру. К тому же Цзэнци еще ни разу не говорил. Попросим его завершить.

— Я уже разучился, пощадите! — взмолился Пань Цзэнци.

— Давай скорее кончай свои церемонии и говори последнее стихотворение! — потребовал Се Цзефу.

Пань Цзэнци понял, что ему не отвертеться. Подумав, он начал декламировать:

и добавил последнюю строку:

Все осушили чарки.

— Мы уже изрядно выпили, — проговорил Цзинь Вэньцин, — пора приступать к горячим закускам!

Куан Чаофэн извлек из-за пазухи золотой брегет и нажал на кнопку. Часы прозвонили десять раз.

— Да, — подтвердил он, — нужно проводить наших лауреатов домой. Пусть лодочник поворачивает назад, а то они упустят самое приятное время. Это не шутки!

Цайюнь, притворившись рассерженной, ткнула в него пальцем:

— Я вижу, вы очень красноречивы, господин Куан, а поэтому поручаю вам уговорить господина Цзиня прийти сегодня ко мне. Если он не придет, я с вас спрошу!

— За это я согласен отвечать! — воскликнул Куан Чаофэн. — Я ручаюсь не только за то, что он придет, но и за то, что ты будешь у него.

— Где я буду? — переспросила Цайюнь.

— В доме господина Цзиня, что находится в переулке Круглый пик, — уточнил Куан.

Цайюнь фыркнула. Под разговоры и смех пир незаметно кончился, и лодка причалила к пристани, где гостей ждали паланкины. Служанка Цайюнь, поддерживая свою госпожу, повела ее к трапу. Вдруг Цайюнь обернулась и крикнула Цзинь Вэньцину:

— Господин Цзинь, идите сюда, я хочу вам кое-что сказать.

Но когда тот подошел, девушка оглядела его, помедлила мгновение и рассмеялась.

— Нет, не буду ничего говорить. Дома все скажу!

С этими словами она села в паланкин и уехала.

— Однако эта девчонка знает толк в людях! — прищелкнул языком Куан Чаофэн. — Едва успела увидеть вас, как влюбилась без памяти и даже не скрывает своих чувств. Вы уж не обманите ее надежд!

Цзинь Вэньцин еле заметно улыбнулся, поблагодарил Се Цзефу и сошел на берег.

Как вы думаете, могли ли Цзинь Вэньцин и Цайюнь после описанной встречи не увидеться снова? А когда Цзинь пришел к ней, могла ли Цайюнь не оставить его ночевать? Возле богатой занавески под роскошным пологом они поведали друг другу самое сокровенное. Ведь когда Вэй Чжуан [132] Вэй Чжуан — известный поэт IX—X вв. был еще не стар, он без памяти влюбился в Юйсяо, а Ду My [133] Ду My — крупный поэт IX в., о любовных похождениях которого сложено множество легенд. , возвратившись в Янчжоу, видел не один сон с Цзыюнь. Не стоит и говорить о том, что сердца первого ученого и первой красавицы слились воедино: на шкатулке с драгоценностями они дали друг другу клятву в вечной любви [134] На шкатулке… дали клятву. — Согласно легенде, таким способом император Сюаньцзун клялся в верности своей любимой наложнице Ян-гуйфэй. .