Кнут Гамсун - Бенони (пер. Ганзен)

Пока они стояли тутъ и разговаривали, съ крыльца лавки спустился самъ Маккъ и пошелъ прямо на нихъ. Шелъ онъ своимъ обычнымъ ровнымъ шагомъ. Когда онъ приблизился къ нимъ, оба сняли шапки и поклонились.

— Что это за гонцовъ ты ко мнѣ посылаешь? — спросилъ Маккъ.

— Гонцовъ? О, это я такъ сказалъ… — отвѣтилъ Бенони, сбитый съ позиціи.

— А ты все еще тутъ? — спросилъ Маккъ другого.

Свенъ Дозорный промолчалъ.

Зато Бенони успѣлъ за эти двѣ-три минуты оправиться. Онъ выпрямился: развѣ онъ не совладѣлецъ Сирилунда, и развѣ передъ нимъ не разорившійся человѣкъ, не мошенникъ?

— А вы что тутъ допрашиваете насъ? — спросилъ онъ, глядя на Макка въ упоръ.

Оба весьма недружелюбно смѣрили другъ друга глазами, но Бенони все-таки оказался только ученикомъ. Маккъ вынулъ свой тонкій платокъ, слегка высморкался и повернулся опять къ Свену Дозорному.

— Тебѣ развѣ не оказано, чтобы ты уходилъ отсюда?

Свенъ Дозорный покорился.

— Ступай прямо домой ко мнѣ! — крикнулъ ему Бенони. — Вотъ ключъ. Тебѣ я могу довѣрить все свое добро. Ступай себѣ и дождись меня. Мнѣ еще надо поговорить съ этимъ человѣкомъ.

«Съ этимъ человѣкомъ»! Это о Маккѣ-то Сирилундскомъ?!

Они прошли въ контору. Маккъ опять пустилъ въ ходъ свой носовой платокъ и сказалъ:- Ну?

— У меня дѣло небольшое, — отвѣтилъ Бенони, — насчетъ денегъ.

— Что такое насчетъ денегъ?

— Вы меня надули.

Маккъ молчалъ съ снисходительнымъ видомъ.

— Я устроилъ, что закладную засвидѣтельствоваля. Вы не думали, что меня хватитъ на это?

Маккъ улыбнулся:- Я все зналъ.

— Вашъ братъ въ Розенгорѣ хозяинъ всему. Вы у него въ карманѣ со всѣми вашими потрохами… Не угодно ли!.. — Бенони выложилъ на конторку закладную и тыкалъ въ нее пальцемъ.

— Въ чемъ же дѣло? — спросилъ Маккъ. — Ты хочешь взять свой вкладъ изъ оборота?

— Взять свой вкладъ? Откуда вы мнѣ возьмете его? Сапоги на васъ и тѣ не ваши. Двадцать три тысячи! Вашъ братъ далъ восемнадцать, да я пять, выходитъ двадцать три. Вы меня разорили; я теперь почти такой же голышъ, какъ вы сами.

Маккъ отвѣтилъ:- Во-первыхъ, это лишь молодой помощникъ судьи внесъ все это въ твою закладную…

— Онъ по закону заступалъ судью.

— Положимъ. Но самъ судья никогда бы не внесъ всѣхъ этихъ глупостей насчетъ моего брата. Это все однѣ формальности, понимаешь? Какъ вообще бываетъ между братьями… На самомъ дѣлѣ скорѣе я поддерживалъ моего брата, чѣмъ онъ меня, — напримѣръ, когда онъ расширилъ свой заводъ для выдѣлки рыбьяго клея.

— Да, да, оба вы, какъ видно, одного поля ягоды, банкроты! Но мнѣ-то отъ этого не легче.

— Во-вторыхъ, — съ непоколебимымъ величіемъ продолжалъ Маккъ, — я тебѣ долженъ не пять тысячъ. У насъ съ тобой особые счеты.

— Вы это про четыре сотни за ваши сокровища? А на что мнѣ ихъ теперь? Розу съ адвокатомъ уже огласили въ церкви; свадьба двѣнадцатаго.

— Не знаю хорошенько; мнѣ не удалось поговорить съ Розою. Но очень можетъ быть, что ты самъ тутъ не безъ вины. Это засвидѣтельствованіе закладной у меня за спиною не особенно располагало меня хлопотать за тебя.

— Ну и что-жъ? — воскликнулъ Бенони съ раздраженіемъ. — Богъ съ ней, съ Розой! Не стану я клянчить ея милостей. Но ужъ что касается этихъ вашихъ штукъ, то Роза слишкомъ хороша, чтобы быть вашей крестницей. Да. И я напишу ей письмо, чтобы она больше ни ногой къ вамъ. У насъ съ вами особые четы? Не хочу я имѣть съ вами никакихъ счетовъ. Я постараюсь расквитаться съ вами за ваши сокровища при первомъ же случаѣ. И тогда подавайте мнѣ мои пять тысячъ.

— Ты требуешь свой вкладъ въ шестимѣсячный срокъ, считая отъ сегодняшняго числа?

— Требую, — презрительно передразнилъ его Бенони. — Нѣтъ, я теперь по-другому возьмусь за дѣло. Не посмотрю на васъ со всѣми вашими богатствами.

Маккъ хорошо понималъ, что верхъ теперь на сторонѣ Бенони и что онъ могъ сломить его, Макка: объявить его банкротомъ, притянуть къ суду и запутать своею закладной, подорвать его репутацію, заставить всѣхъ прокричать о его разореніи…

— Можешь поступать, какъ тебѣ угодно, — сказалъ онъ холодно.

Но Бенони не въ состояніи былъ удержать на рукахъ своихъ козырей:- Я заставлю описать вашу треску на сушилкахъ.

Это во всякомъ случаѣ пахло скандаломъ; заварится дѣло, пойдетъ опросъ свидѣтелей… И Маккъ отвѣтилъ:- Треска не моя, а купца.

Тутъ Бенони схватился за свою гриву и завопилъ:- Да что-же, у васъ такъ-таки и нѣтъ ничего своего на всемъ свѣтѣ?!

— Ну, въ этомъ я тебѣ не намѣренъ давать отчета, — отмахнулся Маккъ. — Ты можешь требовать одного — своихъ денегъ, и ты ихъ получишь. Значитъ — въ шестимѣсячный срокъ?

И Бенони, чтобы положить конецъ дѣлу, отвѣтилъ утвердительно: да.

Маккъ взялъ перо и записалъ число; затѣмъ отложилъ перо, взглянулъ на Бенони и проговорилъ:- Не думалъ я, что мы съ тобой такъ разойдемся, Гартвигсенъ.

Бенони и самому не ахти какъ сладко было. — А что же, повашему, мнѣ дѣлать? Знаю, меня разъ такъ скрутило, что я не зналъ, какъ и быть. И положимъ, вы подняли меня изъ праха…

— Я объ этомъ не вспоминалъ, — прервалъ его Маккъ, — ты самъ завелъ объ этомъ рѣчь…

И Маккъ отошелъ къ окну подумать.

Но тутъ Бенони такъ ясно вспомнилось его жалкое прошлое; онъ вспомнилъ тѣ дни, когда у него не было ни господскаго дома, ни большого сарая, ни неводного комплекта; дни, когда его позоръ былъ оглашенъ съ церковнаго холма и когда Маккъ Сирилундскій протянулъ ему руку помощи, сдѣлалъ его опять человѣкомъ… И онъ сказалъ упавшимъ голосомъ:

— Да, да, только бы мнѣ вернуть мои деньги. Я не буду поступать съ вами по-волчьи… Для этого у меня нѣтъ причинъ.

Молчаніе. Маккъ повернулся и опять подошелъ къ своей конторкѣ: — Узналъ ты что нибудь насчетъ сельдей?

— Нѣтъ, — отвѣтилъ Бенони. — То-есть, сельдь-то появилась, но неизвѣстно еще сколько ея будетъ и какого качества. Я рѣшилъ отправиться съ неводомъ.

— Богъ въ помощь.

— Счастливо оставаться, — сказалъ Бенони, уходя.

«Сегодня двѣнадцатое іюня, день свадьбы Розы… Да, да!» Бенони съ утра находился въ торжественномъ настроеніи, былъ тихъ, кротокъ и неразговорчивъ. Свенъ Дозорный, который жилъ у него, былъ занятъ такой работой, съ которой могъ справиться и одинъ.

Бенони вытеръ клавесинъ и вычистилъ серебро. Не послать ли сокровища Розѣ? Самому ему они были ни къ чему. И вышло бы — словно король посылаетъ богатѣйшіе дары королевѣ, а кстати заткнуло бы ротъ всѣмъ, кто теперь разноситъ по околотку сплетни о разореніи Бенони Гартвигсена. Вначалѣ ни самъ Бенони, ни писарь ленемана не дѣлали тайны изъ негодной закладной на пять тысячъ далеровъ, а молва ужъ и пошла писать, преувеличивая потери и включая въ ихъ число даже домъ, сарай и неводной комплектъ. Бенони опять сталъ подозрительнымъ; ему чудилось что старые знакомые опять стали обращаться съ нимъ развязнѣе и больше не называютъ его Гартвигсеномъ. О, ему еще по-карману одарить Розу по-царски!