Гарольд Роббинс - Искатели приключений

Барон посмотрел на него так, словно хотел заглянуть в самую душу.

— И как вы себе это представляете? Вдруг Марсель рассмеялся — он обнаружил, что думает и говорит по-английски.

— Да ну вас всех к черту, я приехал потому, что просто решил прокатиться, — заявил он.

Марсель никогда не пожалел об этой своей выходке. Никогда, даже тогда, когда через два дня после нападения Гитлера на Польшу он стоял в кабинете Эймоса и просил у него четыре миллиона долларов, необходимых для того, чтобы избежать банкротства.

На грань банкротства его привел сахар. План стремительного обогащения рухнул. На следующий день после начала войны в Европе Рузвельт установил предельные цены на сахар — четыре доллара шестьдесят пять центов за сто фунтов. Марсель купил сахар по четыре доллара восемьдесят пять центов и, значит, терял на каждой сотне фунтов двадцать центов. В общей сложности четыре миллиона долларов. Кредиторы не собирались ждать, он был у них в руках, и они понимали это.

Армянин молча выписал чек и протянул его Марселю, потом закрыл чековую книжку и посмотрел на него.

— Благодарю вас, — промямлил Марсель.

— Спекуляция — это очень опасный бизнес, — сказал Эймос. — Я здорово погорел на этом во время прошлой войны.

Марсель удивленно посмотрел на него. Значит, Эймос все знал про сахар.

— Но идея все-таки неплохая, — попытался защититься он.

— Да, если тебе удастся избавиться от сахара до того, как правительство реквизирует склады.

— Вы думаете, они пойдут на это? Абиджан кивнул.

— Будут вынуждены. Рузвельт обещал снабжать союзников, и все портовые склады будут реквизированы.

— А где же я найду такое большое помещение для сахара?

Эймос рассмеялся.

— Ты умный молодой человек, но тебе еще многому надо учиться. Не следует складывать сахар в одном месте, это будет слишком заметно, тебе надо распихать его по разным местам, чтобы не нашли. Именно так поступали бутлегеры с виски во времена сухого закона.

— Я не успею отыскать столько мест.

— Я тебе помогу, — сказал Эймос. — У меня есть друг, в свое время он был бутлегером, и у него до сих пор имеется множество тайных складов. Я уже говорил с ним, он согласился помочь.

Марсель посмотрел на Эймоса.

— Вы спасли мне жизнь. Эймос рассмеялся.

— Я сделал не больше, чем ты для меня.

— Я для вас?

— Недели две назад я получил письмо от барона де Койна, он написал, что ты был у него и передал мое предложение.

— А-а... это, да ничего особенного.

— Ничего особенного? — воскликнул Эймос. — Ты летишь в Европу на этой сумасшедшей машине только ради моей просьбы и говоришь, что ничего особенного? Да я никогда не полетел бы на этой штуковине даже ради собственного отца. — Эймос вышел из-за стола. — Мы с бароном только что купили компанию «Мастер продактс» за сумму, которая на три миллиона долларов меньше, чем мое собственное предложение.

Марсель посмотрел на Абиджана. Значит, барон подавил гордыню. Деньги прекрасно уравнивают всех.

Эймос положил руку Марселю на плечо.

— Ладно, хватит нам говорить о делах, давай поговорим о более важных вещах. Думаю, что октябрь прекрасное время для свадьбы, не так ли?

Сью-Энн положила телефонную трубку.

— Отец хочет, чтобы мы приехали домой. Сергей поднял голову от газеты.

— Но ты же знаешь, что ребенка еще нельзя забирать из клиники.

Сью-Энн порывисто вскочила. Когда она двигалась быстро, то казалась еще более грузной. После родов она не делала никаких попыток вернуть прежнюю фигуру, наоборот, казалось, ей даже доставляет удовольствие не заботиться о своей внешности. Теперь она могла есть сколько угодно пирожных и шоколада. Как и всего остального, в чем раньше себе отказывала. Остался неизменным только ее необычайный сексуальный аппетит.

— Да, знаю, но наш отъезд не будет иметь для нее никакого значения, мы все равно не можем ничего для нее сделать. Ведь она на самом деле нуждается лишь во врачах да сестрах.

— Но ведь это наш ребенок, мы не можем уехать без нее.

Сью-Энн посмотрела на Сергея, ее полное лицо помрачнело.

— Ты не можешь ее бросить, да? Ты не хочешь признать, что нет никакой надежды на выздоровление?

— Врачи говорят, что надежда есть.

— Врачи? — Она презрительно хмыкнула. — За те деньги, которые они получают, они скажут тебе все что угодно.

Сергей не ответил, поднялся и направился к двери.

— Куда ты собрался?

Сергей обернулся и посмотрел на жену.

— В клинику. Хочешь поехать со мной?

— Зачем? Чтобы просто постоять и посмотреть на нее?

Он пожал плечами.

Сью-Энн прошла через комнату к бару и достала бутылку виски.

— Я заказала билеты в Америку на следующую неделю.

— Если ты поедешь, — спокойно сказал Сергей, — то одна.

Сью-Энн бросила в стакан лед и налила виски. Поболтав стакан, она повернулась к Сергею.

— Дело совсем в другом, в сестре из клиники, в этой англичанке.

— Не говори глупостей.

— Мои друзья видели ее в твоей машине.

— Я просто подвозил ее домой.

— Да? — в голосе Сью-Энн звучал сарказм. — А друзья видели совсем другое.

— И что же они говорят?

— Ты проезжал под их балконом, и они видели, что творилось в машине. Ширинка у тебя была расстегнута, и она копошилась в твоих штанах.

— Средь бела дня? — насмешливо поинтересовался Сергей. — И ты в это поверила?

— Я тебя знаю, — ответила Сью-Энн, допивая виски и наливая еще. — Ты не можешь вести машину без того, чтобы кто-нибудь не теребил тебя. Когда-нибудь ты из-за этого убьешься.

Сергей хрипло рассмеялся.

— Совсем неплохая смерть, по крайней мере меня не разнесет, как поросенка. Сыо-Энн нахмурилась.

— Не пытайся увильнуть от разговора, я уже не та, какой выходила за тебя замуж. Я поумнела.

— Даже слишком, — с ехидцей заметил Сергей. — А знаешь, что я тебе скажу? Когда ты была глупой, то была более привлекательной!

Дверь хлопнула. Несколько секунд Сью-Энн смотрела на дверь, потом запустила в нее стаканом, осколки разлетелись по всей комнате.

— Да пошел ты!

Она подбежала к окну и, распахнув его, выглянула во двор. Сергей как раз направлялся к машине.

— Пошел вон! Убирайся к черту! — орала Сью-Энн в окно, словно торговка рыбой. Машина выехала на улицу, а сна все продолжала кричать.

Сергей крепко сжимал руль, ощущая работу мощного двигателя. Он совершил ошибку, хотя уже тогда знал, что все так и будет. Однако это не утешало его, подтверждение своей правоты заставляло его чувствовать себя не лучше, а только хуже.

Да, все именно так, как он и предполагал: они со Сью-Энн были слишком похожи, и вместе с тем слишком разные. Теперь между ними все кончено. Но не это тревожило его. Теперь у него был ребенок, вечный ребенок — какой бы взрослой Анастасия не стала, она навсегда останется ребенком.