Гарольд Роббинс - Никогда не люби незнакомца

— Что тебе нужно?

— Я хотела увидеть тебя... — Сейчас Рут говорила абсолютно спокойно. Хотела убедиться, что ты тот самый парень, который много лет назад приходил к нам домой.

— И это все?

Рут упрямо выставила вперед подбородок. Она не очень изменилась за эти годы.

— Зря я, похоже, пришла. Мартин и Джерри предупреждали...

Я подбежал к ней и закрыл ладонью рот.

— Заткнись, дура! — хрипло прошептал я. — Неужели ты не понимаешь, что за мной следят, что следят за всеми, кто сюда приходит? Не пойму, какого черта вы не можете оставить меня в покое?

Рут Кэбелл с трудом сдерживала слезы. Ее глаза блестели, нижняя губа дрожала. Она опустилась на стул.

— Я не знала... Я не подумала...

— В этом-то вся беда! Ты не подумала!

— Я хотела только помочь.

— Кому? Мне? — с сарказмом полюбопытствовал я. — Очень много ты мне можешь помочь! Если через тебя выйдут на Мартина и особенно Джерри, дело будет дрянь! Лучшее, что ты можешь сделать — больше не приходить сюда.

Рут уже взяла себя в руки. Она встала и холодно сказала:

— Извини, я ошиблась. Напрасно я пыталась тебе помочь. Ты ни капельки не изменился. Никто не может помочь тебе, ты даже не даешь никому возможности попробовать это сделать. Ты будешь продолжать заниматься своим грязным бизнесом, пока тебя не арестуют. Мне жаль, что я пришла. — Она направилась к двери.

Я смотрел на Рут. Как хотелось сказать, что я страшно рад ее видеть, что я скучал по старым друзьям! Но я боялся. А вдруг ее подослал Джерри? Откуда мне знать, что это не ловушка?

— Извини за грубость, — мягко проговорил я.

— Все в порядке. Заслужила. Надо было подумать, прежде чем идти. — Она подошла к двери. — Прощай.

Я подошел к Рут и взял за руку.

— Спасибо, что пришла.

Мы стояли, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Рут прижалась ко мне, и я почувствовал, как ее губы пробежали по моим.

— Помнишь, что ты сказал много лет назад? «Теперь мы друзья».

— Прощай!

Девушка вышла и закрыла за собой дверь.

Я попросил Аллисона прочитать справку по «Танфорану». Пока он искал бумаги, я задумался о жизни. Совершенно глупо и нелепо! Сейчас не время влюбляться в кого бы то ни было. А собственно говоря, почему не время?

Я долго сидел за столом, задумавшись. Вошел Аллисон, включил свет и вышел. Время летело незаметно. За последние несколько лет я прошел длинный путь и добился того, чего всегда хотел. У меня были деньги, я отлично одевался, прекрасно ел, вел роскошную жизнь. Что еще нужно для счастья?

Женщина? Черт побери, да мне стоило только щелкнуть пальцами и мигом бы примчалась толпа самых красивых женщин! Нет, в женщинах недостатка нет.

Друзья? Возможно. Но давным давно я понял, что не могу позволить себе друзей, если хочу добиться намеченной цели. За все, что я сейчас имел, я был вынужден отдавать что-то свое. К тому же друзья не способны дать то, что у меня сейчас есть.

Я повернулся на стуле и выглянул в окно. На противоположном берегу раскинулся сверкающий огнями Нью-Йорк. Странно, там нет ничего, чего бы я не мог достать здесь, но все же меня тянуло туда. Может, город приковал меня к себе невидимыми цепями? Я встал, подошел к окну и закурил.

Рут выбрала отличное время для визита. Интересно, зачем она приходила? Неужели ее действительно послал Джерри. Я уже давно уяснил, что в нашем деле невозможен даже малейший риск. Первая же ошибка оказывалась обычно последней.

Но если бы Джерри Коуэн не стал специальным прокурором, все могло быть иначе.

Зазвонил телефон. Я подошел к столу и снял трубку.

— Я подготовил справку по «Танфорану», — сообщил Аллисон.

Я удивленно взглянул на часы. Почти два часа ночи. Мне казалось, что еще рано. Я проголодался и устал.

— О'кей, что там? — Я выслушал цифры и положил трубку.

Нью-Йорк по-прежнему лежал на противоположном берегу Гудзона. Я устало сидел за столом и думал. Перед тем, как уйти, необходимо сделать еще одно очень деликатное дело. Я достал из стола папку с документами Аллисона, которые мне принесли позавчера, и нажал кнопку вызова секретаря.

— Да, сэр?

— Входите и присаживайтесь. Я хочу с вами поговорить.

По его лицу пробежало удивление.

— Да, сэр. — Он сел. Я протянул ему папку.

— Просматривал ваши документы, — сообщил я. — Очень странно.

— В каком смысле, сэр? — сразу насторожился Аллисон. Несмотря на желание казаться спокойным, в голосе слышалась легкая тревога.

— Можете не говорить «сэр», когда мы одни, Аллисон. Это все чушь собачья! Люди используют все эти слова только для того, чтобы скрыть свои чувства по отношению друг к другу. Меня все называют Фрэнком.

— Я Эдвард. Эд, — кивнул он.

Я взглянул на секретаря. Не дурак. Он очень хотел задать вопрос, но промолчал. Несколькими часами раньше на меня произвел впечатление его волевой подбородок. Сейчас же я заметил на его лице другие признаки мужской силы: тонкие губы, голубые и решительные глаза.

— Вам наплевать на эту работу, так ведь? С вашим прошлым очень странно, что вы работаете здесь. — Я открыл папку. — Колумбийский университет: факультет экономики, 31, юридический факультет, 34.

— Нужно же что-то есть. — Аллисон улыбнулся, чувствуя сейчас себя более уверенно. — Голод не смотрит на родословную, на ученые степени.

Мне понравился ответ. Парень мне все больше и больше нравился, несмотря на то, что я о нем знал. Молодец, не стал отрицать, что занимает место ниже своих возможностей и говорить: «О нет, мистер Кейн! Я мечтал об этой работе с детства!» Я тоже улыбнулся.

— Не вешай мне лапшу на уши, Эд! Твои старики далеко не бедняки.

Он попытался сменить пластинку. В его голосе послышались насмешливые нотки.

— Не хотелось заниматься скучнятиной в адвокатской конторе или какой-нибудь компании.

— И ты пришел сюда, — улыбнулся я.

— Да.

— И как здесь, интересно?

— В некотором роде, — кивнул Аллисон. — Хотя не совсем все же то, что я ожидал.

— А что ты ожидал? Лужи крови на коврах? Это такой же бизнес, как и все остальные. — Теперь настала моя очередь улыбаться. Он начал злиться, и я заметил это. Парень не любил, когда над ним смеются. — Сколько ты здесь работаешь, Эд?

— Около восьми месяцев. — Я заметил, что он не назвал меня по имени, но и перестал говорить «сэр» и «мистер Кейн».

— Сколько получаешь?

— Сотню в неделю.

— А что бы ты сказал, если бы я поднял тебе жалованье до двух сотен? — поинтересовался я.

— Ну... — немного удивленно пробормотал он. — Ну я бы вас поблагодарил.

Я опять рассмеялся. Хороший ответ.

— А что ты готов для этого сделать?

— Что вы имеете в виду, сэр?

— Допустим, я бы тебе сообщил, что министерство юстиции и ФБР пытается найти в моем окружении человека, который бы стал рассказывать им о моих делах. Допустим, я бы предложил тебе стать этим человеком... я мог бы это устроить. Ты бы стал передавать им информацию, которую я бы тебе давал?