Уильям Теккерей - Путевые заметки от Корнгиля до Каира, через Лиссабон, Афины, Константинополь и Иерусалим

Послѣ тридцатичасоваго плаванія, пароходъ присталъ къ набережной Булака, бросивши якорь посреди очень неудобныхъ судовъ, которые грузились хлопчатой бумагою и другими товарами, съ большимъ крикомъ и суетнею. Отсюда, вплоть до Каира, берегъ Нила покрыть виллами, парками и загородными домами, въ которыхъ живутъ придворные паши. Здѣсь же подымаются высокія трубы чугунныхъ заводовъ. Всѣ эти зданія стоятъ такъ красиво, какъ солдаты на парадѣ, представляя рѣзкій контрастъ съ тѣснымъ, неопрятнымъ и покачнувшимся на бокъ стариннымъ восточнымъ городомъ, который составляетъ передовую гавань Каира, будучи построенъ еще задолго до введенія сюда европейскаго вкуса и дисциплины.

Здѣсь сѣли мы на лошаковъ, такихъ же рѣзвыхъ, какъ александрійскіе. Робкимъ ѣздокамъ они не понравятся; мой, напримѣръ, кусалъ всѣхъ муловъ, которые попадались ему во время дороги. Въѣздъ въ столицу со стороны Булака очень красивъ: прекрасная дорога идетъ по хорошо обработанной, обширной долинѣ Эзбекіэ. Сады перемѣшаны съ полями, каналами и проспектами; сюда съѣзжается на прогулку высшее общество. Мы видѣли нѣсколько носилокъ съ толстыми пашами, обложенными подушками; осанистые доктора и полковники ѣхали верхомъ, въ сопровожденіи своихъ ординарцевъ; народъ курилъ трубки и пилъ шербетъ въ кофейняхъ; но больше всего понравилось намъ красивое бѣлое зданіе, на которомъ было написано большими французскими буквами: Hotel D'Orient, и которое дѣйствительно нисколько не уступаетъ самымъ лучшимъ гостинницамъ южной Франціи. Каиръ стоитъ на пути изъ Англіи въ Индію; черезъ него каждыя двѣ недѣли проѣзжаютъ сотни христіанъ; для нихъ-то и построена эта гостинница. Въ продолженіе двухъ послѣднихъ мѣсяцевъ всѣ шестьдесятъ комнатъ ея были постоянно заняты.

Изъ оконъ этого зданія видны прекрасные сады; у воротъ толпятся лошаки съ погоньщиками; къ сосѣднему колодцу безпрестанно подходятъ за водою женщины, съ большими черными глазами и въ синихъ широкихъ блузахъ, сквозь отверстія которыхъ была видна ихъ смуглая кожа. У гостинницы то и дѣло развьючивали подходящихъ верблюдовъ; на дворѣ шумѣли драгоманы и дѣти, привезенные изъ Индіи. Старые, сѣдобородые дядьки, въ красныхъ чалмахъ, няньчились съ этими бѣлолицыми малютками, родившимися въ Думдумъ или Футигуръ; у воротъ брилъ вожатаго верблюдовъ сидѣвшій на корточкахъ цирюльникъ. Колокольчики звенѣли безъ умолку, и лейтенантъ Уэггорнъ бѣгалъ хлопотливо взадъ и впередъ по двору. Только вчера поутру выѣхалъ онъ изъ Бомбея, во вторникъ былъ въ Красномъ морѣ, сегодня приглашенъ обѣдать въ Реджвитсъ-Паркъ, а теперь вѣроятно находится въ Александріи или въ Валети, а можетъ быть, и въ обоихъ городахъ. Il en est capable. Если только есть на свѣтѣ человѣкъ, который можетъ въ одно и тоже время быть въ двухъ разныхъ мѣстахъ — это Уэггорнъ.

Всѣ блюда, рагу, фрикандо и жаркія были приготовлены изъ какого-то темнаго, неопредѣленнаго мяса. Никто не зналъ, чѣмъ кормили насъ: лошакомъ что ли? Этихъ животныхъ очень много въ Каирѣ.

Послѣ обѣда дамы вышли изъ комнаты; кавалеры спросили теплой воды, положили въ нее сахару и налили французской водки. Говорятъ, это чрезвычайно вредный напитокъ; однако же никакъ нельзя сказать, чтобы онъ былъ невкусенъ. Здѣсь, познакомясь съ почтенными воинами, мы нашли Англію въ Африкѣ, въ Каиръ, во французскомъ отелѣ, который содержитъ Итальянецъ.

Ложась въ постель, вы берете съ собою полотенце, и задернувши плотно занавѣски, начинаете махать имъ на всѣ четыре стороны до-тѣхъ-поръ, пока всѣ комары, забравшіеся подъ муслиновый пологъ, будутъ окончательно перебиты.

Но дѣлайте, что вамъ угодно, а все-таки хотя одинъ изъ нихъ избѣгнетъ смерти, и тогда, лишь только погаснутъ свѣчи, начинаетъ онъ свое адское гудѣніе, садится вамъ на носъ, на щеку, и такъ легко, что вы не чувствуете прикосновенія. Это маленькое, незримое существо кажется вамъ какимъ-то фантастическимъ созданіемъ, поющимъ въ ушахъ у васъ, и однако же цѣлую недѣлю послѣ этого на лицѣ остаются самые несомнѣнные признаки его жестокости.

Вѣроятно мое описаніе Каира вы назовете, любезный М., очень неполнымъ; но дѣло въ томъ, что я до-сихъ-поръ не видалъ еще ничего любопытнаго. Я не заглядывалъ въ гаремы; магики изгнаны отсюда палками; пляшущія дѣвы, о которыхъ заранѣе намѣревался я составить изящное, блестящее, хотя и строго нравственное описаніе, также убѣжали отъ здѣшней плетки въ Верхній Египетъ. Да, вы совершенно справедливы: не хорошо описалъ я Каиръ; это не Египетъ, но Англія въ Египтѣ. Признаюсь, пріятно мнѣ видѣть здѣсь Англію, съ ея отвагою, предпріимчивостью, горькимъ элемъ и соусомъ Гарвея. Куда бы не явились эти похвальные предметы, вездѣ остаются они на долгое, постоянное житье и живутъ счастливо. Сорокъ вѣковъ могутъ смотрѣть на нихъ съ вершины пирамидъ; и я увѣренъ, что для престарѣлыхъ дщерей времени видъ этотъ несравненно пріятнѣе блеска французскихъ штыковъ и воинственныхъ возгласовъ генерала Бонапарте, члена института, который, лѣтъ пятьдесятъ назадъ тому, бѣгалъ вокругъ нихъ съ обнаженной шпагою. Много чудесъ надѣлалъ онъ въ Египтѣ и потомъ убp3; жалъ отсюда. Но что значатъ эти чудеса въ сравненіи съ тѣмъ, что сдѣлано Уэггорномъ? Наполеонъ разбилъ Мамелюковъ у подножія пирамидъ. Уэггорнъ завоевалъ самыя пирамиды: онъ приблизилъ эти тяжелыя зданія, а вмѣстѣ съ ними и весь Египетъ, на цѣлый мѣсяцъ пути къ Англіи. Всѣ трофеи и плѣнники, украшавшіе тріумфы Римлянъ, должны уступить мѣсто этому дивному подвигу. Изъ всѣхъ головъ, срубленныхъ по приказанію Наполеона, нельзя было бы воздвигнуть ему такого высокаго памятника. Да будутъ наши трофеи мирными Ерофеями! О, родина моя! О, Уэггорнъ! Когда отправлюсь я осматривать пирамиды, я принесу тамъ жертву во имя твое, совершу тамъ возліяніе съ помощью горькаго эля и соуса Гарвея въ честь тебѣ.

Съ каирской цитадели открывается самая благородная панорама, какую только можно гдѣ-нибудь видѣть. Внизу раскинутъ передъ вами городъ со множествомъ мечетей и минаретовъ; огромная рѣка извивается посреди зеленыхъ полей, испещренныхъ безчисленными деревнями. Вдали возвышаются пирамиды, а вблизи тянутся крѣпостные верки. Проводникъ никакъ не пропуститъ случая показать вамъ то мѣсто, откуда одинъ изъ Мамелюковъ отчаяннымъ прыжкомъ спасъ себя отъ страшной участи своихъ товарищей, перебитыхъ пашею.

Недалеко отъ цитадели находится гаремъ почтеннаго Мегмета Али; въ немъ принималь онъ съ большимъ почетомъ никоторыхъ изъ моихъ товарищей. Намъ было позволено подойти очень близко къ гарему, который имѣетъ европейскій фасадъ, выкрашеннъ бѣлой краскою и окруженъ прекрасными садами. Здѣсь же находятся полицейскія и присутственныя мѣста, но засѣданія въ это время не было, а то мы съ удовольствіемъ поглядѣли бы на главнаго кади и на непосредственное приложеніе палки къ главнымъ статьямъ мусульманскаго кодекса.