Эдит Уортон - Век невинности

«Знаю, милая, знаю, — вздохнула миссис Ачер. — Такие сборища будут популярны до тех пор, пока люди не научатся как-то иначе проводить время. Но, я не в силах забыть, что это с легкой руки вашей кузины, мадам Оленской, началось целое паломничество на вечера к миссис Страферс».

Внезапно краска бросилась в лицо молодой миссис Ачер; это немало удивило ее мужа, равно как и остальных гостей, сидевших за столом.

«Ох уж эта Элен», — презрительно фыркнула она. В таком пренебрежительном тоне ее родители обычно говорили:

«Ох уж эти Блэнкеры!»

Семейство Мэй взяло эту манеру после того, как «бедняжка Элен» отказалась принять условия графа. Но в устах Мэй эта фраза прозвучала подобно удару хлыста, и это заставило Ачера призадуматься. Молодой человек посмотрел на нее так, словно впервые видел. Он это делал тогда, когда она больше всего начинала напоминать ему свое окружение.

И ее мать, проявляя на сей раз удивительную толстокожесть, подлила масла в огонь:

«Я всегда считала, что люди, привыкшие вращаться в аристократических кругах, как это постоянно делала графиня Оленская во время своего проживания в Европе, должны воспитывать в нас чувство уважения к социальной иерархии и традициям, она же пренебрежительно относится к ним».

Щеки Мэй пламенели. Легкомысленное отношение мадам Оленской к основным принципам построения общества оскорбляло ее.

«Не сомневаюсь, — сказала мисс Джексон с кислой миной на лице, — что иностранцам кажется, что мы все сделаны из одного теста!»

«Думаю, что Элен вообще не интересует наше общество, — продолжала Мэй таким тоном, словно ей непременно нужно было доказать это окружающим. — Хотелось бы знать, что ее на самом деле интересует!»

«Да уж», — вновь вздохнула миссис Ачер.

Теперь всем стало ясно, что графиня Оленская больше не в фаворе у своего семейства. И даже ее влиятельная покровительница, старая миссис Мэнсон Мингот, не могла понять того, что Элен наотрез отказалась вернуться к мужу. Минготы, из чувства солидарности, которое было сильно развито в их клане, не стали открыто высказывать Элен своего неодобрения. Они просто отказались от борьбы за нее и решили, что «бедняжка Элен» в состоянии сама отыскать себе нишу, и это означало, что ей предоставляли свободно опускаться в низшие слои «социальной пирамиды», населенные Блэнкерами и всякими «писаками», которые устанавливали там свои несовершенные законы. Это казалось невероятным, но, тем не менее, походило на правду, что Элен, несмотря на массу других возможностей и привилегий, тянуло в богемную среду. Этот факт говорил сам за себя, и всем было понятно, что она совершила роковую ошибку, отказавшись вернуться к графу Оленскому. В конце концов, место молодой дамы — подле ее мужа, в особенности, если она покинула его при весьма щекотливых обстоятельствах, о которых лучше не упоминать…

«Мадам Оленская пользуется огромной популярностью среди мужчин,» — заявила мисс Софи; делая вид, что пытается сгладить острые углы, она на самом деле выискивала способ побольнее ужалить.

«Для такой молодой дамы, какой является мадам Оленская, это всегда большой риск», — мрачно заметила миссис Ачер, после чего дамы подобрали свои шлейфы и отправились в гостиную смотреть лампу в виде глобуса, тогда как Ачер с мистером Силлертоном Джексоном направились в готическую библиотеку.

Как всегда, вытянув ноги поближе к камину, мистер Джексон восполнял недостаток вкусовых ощущений, полученных от праздничного обеда, покуривая сигару. Во время этого занятия он всегда становился не в меру общительным.

«Если Бьюфорт падет, — заявил он, — еще кое-кого выведут на чистую воду».

Ачер вскинул голову: при одном упоминании имени Бьюфорта в его памяти всплывала плотная фигура, закутанная в роскошную меховую шубу, спешащая по занесенной снегом дорожке в Скайтерклифе.

«Такова судьба! — молвил мистер Джексон. — Что может быть ужаснее такого падения? Жаль, что он не потратил все свои деньги на Реджину».

«Не рано ли сбрасывать его со счетов? — возразил молодой человек, которому уже порядком надоела эта тема. — Я, например, не сомневаюсь, что он выкарабкается».

«Возможно, возможно… Насколько мне известно, сегодня он виделся с некоторыми влиятельными лицами. Я согласен, — неохотно продолжал мистер Джексон, — что на сей раз, они могут его вытащить. Не хочу даже думать о том, что бедная Реджина проведет остаток жизни на каком-нибудь обшарпанном морском курорте для банкротов».

Ачер ничего не ответил. Ему казалось вполне естественным, что деньги, нажитые нечестным путем, выйдут Бьюфорту клином; что касается несчастной судьбы миссис Бьюфорт, то в тот момент его больше волновало другое. Например, почему Мэй покраснела, когда в ее присутствии было упомянуто имя графини Оленской?

С тех пор, как они с Элен провели вместе тот летний день, прошло уже четыре месяца. После этого они с ней ни разу не виделись. Ему было известно, что графиня вернулась в Вашингтон и поселилась в маленьком доме, который они с Медорой Мэнсон приобрели на равных долях. Один раз он даже написал ей всего несколько слов, спрашивая, когда они смогут увидеться снова. Ее ответ был еще короче:

«Не теперь», — писала она.

Но после этого они долго не общались, и молодой человек возвел в своей душе своеобразное святилище, и она царствовала в нем, окруженная его сокровенными мыслями и желаниями. Мало-помалу он начал отождествлять эту воображаемую жизнь с реальностью, которую строил на основе идей, почерпнутых из книг, собственных суждений и фантазий. Что касается настоящей, реальной жизни, которую он вел, то она перестала казаться ему полноценной и перестала удовлетворять его. Ему приходилось сталкиваться с предрассудками и традиционными взглядами на жизнь. При этом он сам себе напоминал забывчивого человека, то и дело натыкающегося на мебель в своей комнате. Да, он был забывчив и на многое в реальности, окружавшей его, смотрел сквозь пальцы. Порой Ачер даже пугался, что его отсутствие будет замечено.

Очнувшись, молодой человек обнаружил, что мистер Джексон прочищает горло, готовясь, по-видимому, к очередному спичу.

«Я толком не знаю, известно ли членам семьи вашей супруги о том, что поговаривают в свете насчет отказа мадам Оленской вернуться к мужу».

Ачер в ответ не проронил ни слова, и мистер Джексон продолжал:

«Жаль, конечно, что она отказала ему».

«Жаль? Бог мой, да отчего же?»

Мистер Джексон взглянул на наполовину сползший с ноги носок и сказал:

«Ну, начнем с того, что очень скоро ей не на что будет жить».

«Очень скоро?»

«Если Бьюфорт…»

Ачер вскочил, стукнув кулаком о черный край отделанного под орех письменного стола. При этом медные чернильницы подскочили в своих гнездах.