Владислав Реймонт - Земля обетованная
- Название:Земля обетованная
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Панорама
- Год:1997
- Город:Москва
- ISBN:5-85220-411-0
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Владислав Реймонт - Земля обетованная краткое содержание
Действие романа классика польской литературы лауреата Нобелевской премии Владислава Реймонта (1867–1925) «Земля обетованная» происходит в промышленной Лодзи во второй половине XIX в. Писатель рисует яркие картины быта и нравов польского общества, вступившего на путь капитализма. В центре сюжета — три друга Кароль Боровецкий, Макс Баум и Мориц Вельт, начинающие собственное дело — строительство текстильной фабрики. Вокруг этого и разворачиваются главные события романа, плетется интрига, в которую вовлекаются десятки персонажей: фабриканты, банкиры, купцы и перекупщики, инженеры, рабочие, конторщики, врачи, светские дамы и девицы на выданье. Из шумных цехов писатель ведет читателя в роскошные дворцы богачей, в пивные, где дельцы предаются пьяным оргиям, будуары светских львиц, делает его свидетелем деловых встреч и любовных сцен.
Публикуется новый перевод романа.
Земля обетованная - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
— Зато ее отец и зять не заподозрены в поджоге.
— Ша-ша! — зашикал старик, заглядывая в соседнюю комнату.
— Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что породниться с фирмой Грюншпан и Ландсберг большая честь и от этого увеличится мой кредит.
— В Лодзи мне знают цену, — невозмутимо возразил старик.
— Кто? Где? В полиции, может? — съехидничал Мориц.
— Не повторяй сплетен, — со злостью оборвал его Грюншпан.
Оба замолчали.
Старик вышагивал по комнате и, подходя к окну, выглядывал в сад. Ландау сгорбившись сидел за столом; Мориц нервничал, с нетерпением ожидая, чем кончится торг. В глубине души он согласен был и на пятьдесят тысяч, но хотел попытаться выжать еще больше.
— А Меля согласна выйти за вас?
— Это я сейчас выясню, но сначала мне надо знать, сколько вы за ней дадите.
— Я уже сказал, и слов на ветер не бросаю.
— Такая сумма меня не устраивает. Пятьдесят тысяч — это мизер, принимая во внимание мои связи, образование, репутацию честного дельца. Я не какой-нибудь конторщик и не чета Ландау или Фишбину. Советую вам подумать, реб Грюншпан. Мориц Вельт — это фирма! Выдать за меня дочь — все равно что получить сто процентов на вложенный капитал. Мне не на кутежи нужны деньги. Пятьдесят тысяч наличными и столько же в рассрочку на два года, согласны? — решительным тоном спросил Мориц.
— Согласен, но за вычетом расходов на свадьбу, на приданое и на ее воспитание.
— Так обижать собственную дочь — просто свинство, реб Грюншпан! — вскричал Мориц.
— Ну ладно, поговорим об этом, когда уладится дело с Альбертом.
— Оно бросает тень и на нее, и вы должны прибавить еще десять процентов. Ведь нам придется выгораживать вас перед людьми. Ну так, как же?
— Я уже сказал, и это мое последнее слово.
— Слово можно взять назад, это не стоит денег. А мне нужны гарантии.
— Если Меля согласится, все будет сделано честь по чести.
— Хорошо. Я иду к ней.
— Желаю успеха! Ты мне нравишься, Мориц!
— Ты, Грюншпан, известный махер, но я тебя уважаю.
— Значит, мы поладим, — Грюншпан протянул Морицу руку.
Мориц застал Мелю в маленьком будуаре. Она лежала на кушетке с книжкой, но не читала, а смотрела в окно.
— Прости, что я не встаю: мне нездоровится. Садись! Почему у тебя такой торжественный вид?
— Мы только что говорили с твоим отцом.
— А-а! — протянула она, внимательно глядя на него.
— Верней, я начал разговор…
— Понятно! Цветы… разговор с отцом… Ну и что?
— Он сказал: все зависит только от тебя, Меля, — проговорил он тихо и так проникновенно, что она опять взглянула на него.
А Мориц стал говорить о себе, о том, что она давно ему нравится.
Меля оперлась на руку и повернула к нему печальное, измученное лицо. И жгучая боль, боль невосполнимой утраты, которую не избыть слезами, пронзила ей сердце. Она сразу поняла, что он пришел просить ее руки. И его слова не вызвали у нее ни гнева, ни возмущения; она безучастно смотрела на него и слушала, но по мере того как он говорил, ею овладевали тревога и тоска.
«Почему Мориц, а не Высоцкий, которого она так страстно любит, просит ее стать его женой?..»
Чтобы скрыть слезы и не видеть Морица, она уткнулась лицом в подушку и, затаив дыхание, слушала, не отдавая себе отчета в том, кто говорит с ней. Она не хотела этого сознавать, в ней все противилось этому, и душа исходила слезами. Всей силой любящего, исстрадавшегося сердца, всеми фибрами души призывала она другого, призывала сесть на место Морица и избавить ее от муки. И желание было так велико, что временами начинало казаться: это Высоцкий признается ей в любви.
Заставляя ее вздрагивать и забывать о Морице, в ушах звучал его дивный голос, который с того вечера у Ружи навсегда запомнился ей и, как записанный на фонографе, сейчас ожил, а она, очарованная, бесконечно счастливая, внимала ему.
Она слушала долго, упиваясь его словами, и в порыве нахлынувшего чувства уже хотела кинуться ему на шею, целовать и говорить: «Люблю, люблю!» Но открыв глаза, ужаснулась: перед ней со шляпой в руке сидел красавчик Мориц… Мориц… Мориц…
И говорил не о блаженстве, не о счастье разделенной любви, не о сладостных порывах сердца.
А ровным, спокойным голосом рассуждал о том, как славно они заживут вдвоем, говорил о фабрике, которую намерен основать, о капиталах, о ее приданом, о планах на будущее, о том , что , возможно, у них будет свой выезд, и она никогда ни в чем не будет испытывать недостатка.
«Мориц, Мориц», — с трудом доходило до ее сознания, и она спросила, как в полузабытьи:
— Ты меня любишь, Меч… Мориц?
И тотчас спохватилась, пожалела о вырвавшихся словах, но было уже поздно.
— Не знаю, как это выразить, — растроганно сказал Мориц. — Ведь я — коммерсант и не умею говорить красиво о своих чувствах. Но когда я тебя вижу, Меля, у меня на душе становится так хорошо, что я забываю обо всем на свете, даже о делах. Ты такая красивая и совсем не похожа на наших женщин… Скажи, ты согласна стать моей женой?
Она смотрела на него, но снова видела перед собой другое лицо, другие глаза и слышала страстный, взволнованный шепот любовного признания. И словно изнемогая от жарких поцелуев, опустила веки. По телу пробежала блаженная дрожь, она напряглась, как струна, и прижалась спиной к дивану, — ей казалось: тот, другой, обнимает и привлекает ее к себе.
— Меля, ты согласна стать моей женой? — переспросил Мориц, встревоженный ее молчанием.
Она очнулась, встала и не раздумывая торопливо сказала:
— Согласна. Переговори обо всем с отцом. Хорошо, я выйду за тебя замуж.
Он хотел поцеловать ей руку, но она мягко отстранилась.
— А теперь оставь меня… Мне нездоровится… Приходи завтра после полудня…
Больше она ничего не в силах была сказать, а он, обрадованный благоприятным исходом дела, не обратив даже внимания на то, как странно она себя ведет, поспешил к папаше Грюншпану уговориться о приданом.
Не застав Грюншпана, которого вызвали в контору, он вернулся в будуар, чтобы попросить Мелю самой сказать отцу о своем решении.
Бледная как полотно стояла она на прежнем месте и, глядя невидящими глазами в окно, шевелила губами, словно разговаривала со своим сердцем или с видениями прошлого.
— Ладно, Мориц, скажу… Да, я буду твоей женой, Мориц… — монотонно повторяла она.
Но на этот раз позволила ему поцеловать руку, и, не заметив даже, как он ушел, прилегла с книжкой на кушетку и тупо уставилась на покачивавшиеся за окном розы и сверкавший на клумбе золотистый зеркальный шар.
На радостях Мориц дал Франтишеку, подававшему ему пальто, целый гривенник и поехал на фабрику на извозчике.
— Поздравь меня, я женюсь на Меле Грюншпан, — выпалил он, вбегая в контору.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: