Пелам Вудхаус - Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

Джеймс всплеснул руками и заехал себе в левый глаз вилкой.

– Так ведь и мне этой ночью пришло в голову то же самое!

– Значит, договорились?

– А что нам остается?

Они немного помолчали. Казалось, оба о чем-то задумались. Вспомните, ведь Питер и Джеймс дружили. Долгие годы они вместе скитались по одним и тем же песчаным ловушкам, делили друг с другом невзгоды, радости и мячи для гольфа.

– Мне будет тебя не хватать, – наконец, сказал Питер.

– Как это?

– Без тебя Вудхэвен – не Вудхэвен. Правда, не долго тебе придется быть в отлучке. Я уж не стану терять времени – пойду и сделаю предложение.

– Оставь мне адрес, – ответил Джеймс. – Пришлю телеграмму, когда сможешь вернуться. Не обидишься, если не позову тебя шафером? Тебе, пожалуй, больно будет смотреть на нашу свадьбу.

Питер мечтательно вздохнул.

– А гостиную мы выкрасим в голубой цвет. У нее голубые глаза.

– Не забывай, – продолжил Джеймс, – в нашем гнездышке для тебя всегда найдутся вилка и нож. Грейс не из тех, кто заставляет мужа расстаться со старыми друзьями.

– Кстати, о матче, – сменил тему Питер, – играем, разумеется, строго по правилам королевского клуба?

– Естественно.

– В том смысле, что – ты уж извини, старина, – песок в бункере нибликом не разравнивать.

– Безусловно. Кроме того, – не принимай это на свой счет, – мяч считается сыгранным, только когда окажется в лунке, а не остановится рядом.

– Еще бы. И не в обиду будет сказано – если кто не попадет по мячу, это считается ударом, а не пробным махом.

– Точно. И раз уж на то пошло, оказавшись в рафе, нельзя выдергивать все кусты в радиусе трех футов от мяча.

– Словом, играем по правилам.

– Строго по правилам.

Друзья молча обменялись рукопожатием, и Питер ушел. Джеймс, виновато оглядевшись, снял с полки замечательную книгу Сэнди Макбина и принялся разглядывать фотографию, на которой сам мистер Макбин выполнял короткий приближающий удар, причем его клюшка шла ровно из точки А по пунктирной линии В-С в точку D , а голова все время оставалась неподвижной в точке E , отмеченной крестиком. Джеймса немного беспокоила совесть. Он думал, что обманул друга и теперь исход матча предрешен.

Летний день, в который состоялся памятный матч между Тоддом и Уиллардом, выдался на редкость чудесным. Ночью шел дождь, но с утра на безупречно голубом небе сияло солнце, и трава переливалась свежими красками, будто ранней весной. То тут, то там порхали бабочки, задорно пели птицы. Словом, Природа блаженно улыбалась и, надо сказать, имела на то все основания, ведь матчи, подобные тому, что вот-вот должен был начаться между Джеймсом Тоддом и Питером Уиллардом, случаются не каждый день.

Быть может, любовь придала им уверенности, или, наконец, сказались часы, проведенные за классическими учебниками по гольфу, однако поначалу Питер и Джеймс играли вполне сносно. Пар первой лунки – четыре удара. Джеймс четко вышел на флажок седьмым, предоставив Питеру бить сложный патт в надежде свести лунку к ничьей. К тому времени Питер успел дважды нанести удар по Соединенному Королевству, перепутав его с мячом. Исполнение Питером сложного патта всегда заканчивалось одинаково, а потому к следующей лунке Джордж подходил, ведя в счете. Питер же, в свою очередь, утешался мыслью, что в начале игры многие великие гольфисты предпочитают немного отпустить соперника вперед, дабы сохранить силы для яркого финиша.

Питер и Джеймс настолько привыкли ко второй лунке, что почитали естественным и необходимым ритуалом отправить в озеро пару-тройку мячей, не уступая в упорстве древним правителям, которые перед каждым дальним плаванием стремились задобрить морского бога и бросали в воду драгоценности. Однако сегодня благодаря одному из тех чудес, без которых гольф не был бы Гольфом, оба преодолели водную преграду первым ударом, да не просто преодолели, а положили мяч точно на грин рядом с флажком. Даже местный профессионал не сыграл бы лучше.

Полагаю, именно в тот миг нервы соперников начали сдавать. Оба и так были немного не в себе, а неожиданный успех окончательно выбил почву у них из-под ног. Вне всякого сомнения, вы помните слова Китса [20]о доблестном Кортесе, вперившем взор в бушующие волны, тогда как свита изумленно и безмолвно обменивалась взглядами на Дарьенском склоне. Питер Уиллард и Джеймс Тодд точно так же вперили взор во вторую лунку, после чего изумленно и безмолвно обменивались взглядами на склонах Вудхэвена. Они так часто грезили об этом и сокрушались, когда мираж таял, что теперь не могли поверить собственным глазам.

– Я вышел на грин, – дрогнувшим голосом прохрипел Джеймс.

– И я, – эхом отозвался Питер.

– Одним ударом!

– Самым первым!

В молчании друзья обогнули озеро и доиграли лунку. Каждому хватило одного патта, то есть они прошли лунку за два удара. До тех пор рекорд Питера равнялся восьми ударам, а Джеймс как-то раз сделал семь. В жизни бывают минуты, когда даже сильные духом люди теряют самообладание. Именно такая минута наступила для Питера и Джеймса. Словно во сне подошли они к стартовой площадке третьей лунки, тут-то и стало сказываться только что пережитое потрясение.

Третья лунка – пар четыре. Играть приходится в гору, ориентируясь на дерево, что растет на вершине холма, поскольку самой лунки не видно. В лучшие времена Джеймс попадал в лунку десятым ударом, Питер – девятым, но теперь силы оставили их. У Джеймса тряслись руки. Он вел в счете и, соответственно, бил первым. Трижды пытался он ударить, но лишь рассекал воздух клюшкой, а на четвертый раз едва задел мяч. Тот чуть сдвинулся с места, и Джеймс вписал себя в историю нашего клуба, сыграв аж пять ударов подряд со стартовой площадки. Удар получился слабым, медная головка клюшки зачерпнула горсть камней, швырнув те на двадцать футов вправо, и окончательно увязла в земле. Тем временем мяч Питера, посланный высоко в небо, описал красивую дугу, упал на землю и закатился за камень.

Строгие правила, которыми Питер и Джеймс решили руководствоваться в поединке, обратились против них. В любой другой день каждый переставил бы мяч на какой-нибудь подходящий холмик и, вероятно, миновал бы дерево вторым ударом. Джеймс объявил бы все промахи легкой разминкой для восстановления боевой формы и списал несколько лишних ударов. Однако в тот день шла война до последнего ниблика, и пощады никто не просил. Седьмым ударом Питер смел камень, расчистив дальнейший путь, а Джеймс одиннадцатым сумел выбраться из прорытой им борозды. В пятидесяти футах от дерева Джеймс играл восемнадцатый удар, а Питер готовился к тринадцатому, однако тут с ним случилось то, что периодически случается с каждым гольфистом. Игра напрочь разладилась. Четыре удара пришлись в дерево, на пятом мяч отклонился влево и нырнул в песчаную ловушку. Джеймс предпочел не рисковать и мелкими перебежками добрался до грина за двадцать шесть ударов, Питеру потребовалось двадцать семь. Тем не менее в решающий миг, всего в двух футах от лунки Джеймс промахнулся и упустил победу. К четвертой лунке соперники перешли с равным счетом.