Пелам Вудхаус - Бить будет Катберт; Сердце обалдуя; Лорд Эмсворт и другие

– Я стрелял лучше, – сообщил граф.

– Не уверена. О, Кларенс, Кларенс!

– Тихо, – призвал ее брат к порядку. – Расскажи подробно про Биджа.

– В буфетной никого не было. Бидж сидел под лавровым кустом, в шезлонге.

– Далеко?

– Не знаю. Важно ли это? Ну, футах в шести [47].

– В шести футах? Ха!

– И я в него выстрелила. Очень большой соблазн, прямо наваждение какое-то. Я так и видела, как он подпрыгнет. В общем, подстрелила.

– Откуда ты знаешь? Скорее, промахнулась.

– Нет. Он вскочил. И увидел меня. Я сказала: «Бидж, прошу вас, возьмите это ружье». Он ответил: «Хорошо, миледи».

– А про выстрел?

– Ничего. Я надеялась, что он просто не понял, что случилось. Но ты говоришь, что он решил уйти, значит – понял. Кларенс! – Она стиснула руку, словно героиня драмы. – Если он уйдет, всё графство будет об этом говорить. Я не выдержу. Я сойду с ума. Уговори его, убеди! Предложи ему что угодно. Если он уйдет, я… Ш-ш-ш!

– Что значит «Ш-ш-ш»? – спросил граф, но заметил и сам, что дверь открылась.

– А, тетя Констанс! – сказала Джейн. – Вот вы где. Бакстер вас ищет.

– Бакстер? – рассеянно спросила леди.

– Да. Он спрашивал, где вы. Наверное, хочет вас видеть.

Сказав это, она метнула в лорда Эмсворта взгляд, означающий: «Помни!»

Дверь открылась снова, и вошел бывший секретарь. Недавно мы сравнили его с грозовой тучей. Возможно, читатель представил себе обычную тучу, каких много. Как бы то ни было, сейчас он на нее не походил. Вообразите небеса тропиков и беспощадные ливни. Вот такая туча направилась к леди Констанс, не обращая внимания на графа.

– Я пришел попрощаться, – сказал Бакстер.

Мало что могло бы отвлечь хозяйку от ранних воспоминаний, но эти слова отвлекли.

– Проститься? – удивилась она.

– Да. Проститься.

– Вы же не уезжаете?

– Уезжаю.

Тут Бакстер соизволил вспомнить о бывшем сюзерене.

– Я не готов, – пояснил он, – оставаться в доме, где служу мишенью лорду Эмсворту.

– Что!

– Да. Мишенью.

Наступило молчание. Джейн снова метнула взгляд, означавший: «Стой насмерть!», но, к своему удивлению, увидела, что он не нужен. Граф так и стоял. Лицо его было серьезно, пенсне не шелохнулось.

– Мистер Бакстер не в себе, – звучно произнес он. – Явное безумие. Я вам говорил? То-то и оно. Мишенью! Нет, это неслыханно! Что вы имеете в виду, голубчик?

Руперт Бакстер дернулся. Очки изрыгнули огонь.

– Вы стреляли в меня, лорд Эмсворт, – сказал он.

– Я? В вас?

– Вы смеете это отрицать перед мисс Джейн?

– Конечно.

– Разве вы говорили мне, дядя, что стреляли в мистера Бакстера? – осведомилась Джейн. – Вероятно, я не расслышала.

– Я не говорил.

– Так я и думала.

Руперт Бакстер воздел руки к небу.

– Вы говорили мне ! – вскричал он. – Вы молили и просили это скрыть. Вы предложили мне место секретаря, и я согласился. Я хотел всё забыть. Но когда пятнадцать минут назад…

Лорд Эмсворт поднял брови, как и его племянница.

– Странно!.. – сказала она.

– Поразительно – согласился он.

Он снял пенсне и стал его протирать, говоря тем временем мягким, утешающим голосом. Но голос, при всей его мягкости, ухитрился быть и твердым.

– Голубчик, – начал граф, – есть только одно объяснение. Вам снова померещилось. Так сказать, послышалось. Я в жизни не говорил ни о каких выстрелах. С чего бы? А насчет места, это полный абсурд. Я ни за что на свете не пригласил бы вас. Не хочу ранить ваши чувства, но лучше умереть в канаве. Вот что, мой дорогой, садитесь вы на свой мотоцикл и продолжайте путешествие. Сами увидите, свежий воздух буквально творит чудеса. Дня через два-три…

Руперт Бакстер выскочил из комнаты.

– Куда же вы?! – вскричала леди Констанс и бросилась бы за ним, но брат не колебался.

– Конни!

– Да, Кларенс?

– Ты останешься здесь.

– Но, Кларенс!..

– Ты слышала? Здесь. Пусть бежит. Это не наше дело.

Леди заколебалась, но луч из пенсне сразил ее, словно пуля. Она рухнула в кресло и стала ломать руки.

– Да, кстати, – продолжал граф. – Как раз хотел тебе сказать. Я взял Аберкромби управляющим. Судя по отзывам, он прекрасный человек.

– Ангел во плоти, – пояснила Джейн.

– Слышишь? Ангел во плоти. Именно он нам и нужен.

– Так что мы скоро поженимся.

– Они поженятся. Прекрасная партия! А, Конни? Я говорю, прекрасная партия.

Леди молчала. Лорд повысил голос:

– ТЫ НЕ СОГЛАСНА?

Леди подскочила в кресле.

– Согласна, – сказала она. – Совершенно согласна.

– Очень хорошо, – признал лорд. – Пойду, поговорю с Биджем.

В буфетной, печально глядя во двор, Бидж пил портвейн. Вино это было для него тем, чем была книга Уиффла для покинутого хозяина. Он прибегал к этому средству, когда жизнь наносила удар, а такого удара она еще не наносила.

Бидж горевал, словно король, отрекающийся от трона. Но что поделаешь, жребий брошен, конец предрешен. Восемнадцать лет, восемнадцать счастливых лет, прослужил он в Бландингском замке, а теперь должен уйти и не возвращаться. Как тут не пить портвейн? Человек послабее глушил бы бренди.

Дверь распахнулась, появился лорд Эмсворт. Дворецкий встал. За все эти годы хозяин ни разу не был в буфетной.

Мало того, хозяин неузнаваемо изменился. Он не моргал, а сверкал глазами, он твердо шагал, словно грозный обвинитель, который вот-вот ударит по столу, расплескивая портвейн.

– Бидж, – пророкотал он, – что за ерррунда тут творррится?

– Простите, милорд?

– Вы прекрасно поняли. Отставка! Только подумать! Вы в себе?

Дворецкий громко вздохнул.

– Боюсь, это неизбежно, милорд.

– Почему? Не дурите, Бидж. Неизбежно! По-че-му? Посмотрите мне в лицо и отвечайте.

– Лучше уйти добровольно, милорд, чем ждать, пока тебя выгонят.

– Выгонят?

– Именно, милорд.

– Бидж, вы рехнулись.

– Нет, милорд. Разве мистер Бакстер с вами не говорил?

– Конечно, говорил! Чуть ли не весь день. При чем он тут?

Новый вздох, вероятно, исходил из плоских стоп дворецкого, поскольку всколыхнул все тело, особенно – живот под жилетом.

– По-видимому, мистер Бакстер не сообщил главного, милорд. Но это вопрос времени. Скоро он сообщит.

– Что сообщит?

– То, милорд, что в безотчетном порыве я в него выстрелил.

Пенсне свалилось. Без него лорд Эмсворт видел плохо и все же смотрел на Биджа непостижимым взглядом. Преобладало в нем удивление, но была и любовь. Взгляд словно бы говорил: «О, брат мой!»

– Из духового ружья, милорд, – продолжал дворецкий, – которое миледи оставила здесь. Получив его, я вышел и увидел мистера Бакстера. Он ходил вдоль кустарника. Я пытался преодолеть соблазн, но не смог. Такого со мной не случалось с самого детства. Словом, я…

– Подстрелили его?

– Да, милорд.