Пелам Вудхаус - Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Потянулась пауза. Лицо Простака, как уныло отметили оба партнера, оставалось по-прежнему болезненно-бледным. Мистер Леман просительно обратился к нему:

– Послушайте-ка, дорогой мой, у вас же есть и собственное мнение! Такой башковитый парень. Я же рассказал вам сюжет. Потрясающе, а?

– Э… конечно… Но… с другой стороны… Видите ли, мне не очень хочется терять десять тысяч долларов.

Мистер Леман подавился веселым смешком.

– Вы и не потеряете! Я вам еще не говорил о гастролях?

– Каких гастролях?

– В городах, где мы будем обкатывать спектакль. – Мистер Леман достал из ящика график. – Смотрите. Мы открываемся в Сиракузах. Прекрасный, театральный город. Затем двинемся в Провиденс, Вустер, Олбани… И всюду нас ждет легкая победа.

– Легкая?

– Городишки шикарные. Мы снимем сливки. Так что подписывайте чек, и делу конец.

Простак все колебался. Два голоса звенели у него в ушах: один – Величайшей Жонглерши Мира, другой – его дяди Теодора. Когда он закрывал глаза, то так и видел дядю: тот стоял, грея свой обширный тыл у камина в библиотеке, устремив на племянника рыбий взгляд, и изрекал вечную сентенцию: «Оглядись, а потом уж прыгай». Бесполезно скрывать от себя, что дядя Теодор взглянул бы на происходящее в офисе «Леман продакшнс инк.» весьма кисло.

Сидя с закрытыми глазами и гадая, на что все-таки решиться, Простак услышал щелканье дверной ручки. По офисному линолеуму легко процокали каблучки. Открыв глаза, Простак был поистине заворожен зрелищем. Девушка, приблизительно габаритов Бэтти Грейбл, наклонилась над столом Лемана, кладя на него какую-то бумагу, и с первого взгляда Простак узнал в ней ту, которая после романтической встречи на Мэдисон-авеню ни на минуту не покидала его мыслей, кроме разве что той, когда он прятался в ветвях от пса Тюльпана. Он издал бессловесный вскрик, и девушка, оглянувшись, тоже узнала его. Она не сказала ничего – дисциплина есть дисциплина, – но глаза у нее округлились и она подарила ему самую дружелюбную, теплую улыбку. Потом вернулась к себе в комнатушку, а Простак глазел ей вслед в полном экстазе.

– Вот так так! – потрясенно пробормотал он.

Мистер Леман, нахмурившись, изучал письмо.

– Из театра Гилд, – сообщил он Джеку. – Хотят купить долю в нашем шоу.

– Я так и знал, что захотят.

– Да.

– Этого нужно было ждать после их восторгов во вторник.

– Верно. Но они опоздали. Мы ведь уже обещали мистеру Фиппсу.

– Не можем же мы его подводить!

– Нет, с мистером Фиппсом мы должны играть честно. Все та же старая история. Не думали на бегу, вот и проиграли. Таков уж шоу-бизнес, – вздохнул мистер Леман.

– Н – да, таков шоу-бизнес, – тоже вздохнул Джек.

Простака ничуть не занимал невезучий театр. Он по-прежнему пожирал глазами дверь комнатушки.

– Послушайте, – наконец очнулся он, – кто эта девушка?

– А?

– Кто эта девушка?

– А, эта… Моя секретарша.

– Ваша секретарша?

– Ну да.

Простак затрепетал с головы до пят. В офисе «Леман продакшнс» заиграла нежная музыка, а на пыльном полу распустились фиалки.

– То есть она здесь работает?

– Конечно. Целый день.

Простак забыл все колебания. Совсем слабо, издалека, ему еще слышался остерегающий голос дядюшки, но теперь слушать осторожного родственника ему было недосуг. Твердой рукой он подмахнул чек, и мистер Леман ринулся на бумагу словно форель на муху.

– Он еще влажный, – предупредил Простак.

– Ничего, я высушу. Ну, котик мой, – заключил мистер Леман, – теперь и вы наш партнер. – Он ринулся к двери, где его уже поджидал Джек МакКлюр, словно борзая, натягивающая поводок. – Подождите тут, пока мы с Джеком сходим в банк. Подождите и присмотрите за порядком. Вот что… Эй! – рявкнул он.

Появилась секретарша.

– Развлеките этого джентльмена до нашего возвращения, – распорядился мистер Леман. – Вперед, Джек!

И за ними захлопнулась дверь.

Молчание, последовавшее за уходом партнеров, нарушила Эйлин, потому что Простак, очутившийся так близко от девушки, которая подействовала бы на него, как удар тупым орудием, даже смотри он на нее через телескоп, испытывал затруднения с голосовыми связками. Его пронзали электрические разряды, а пальцы ног поджались в замшевых туфлях.

– Вот мы и встретились снова, – проговорила она. – Теперь нас вроде бы познакомили. Хотя на настоящее знакомство не очень-то похоже, правда?

Простак уже обрел способность выговаривать кое-какие слова.

– Э? – почти не заикаясь, произнес он.

– Хорошо бы он еще назвал вас.

– Назвал? Вы хотите узнать мое имя?

– Так ведь удобнее. Чтобы как-то обращаться к вам: «судья», «полковник» или «ваше королевское высочество». Меня, кстати, обычно зовут Динти.

– Динти?

– Всех Муров называют Динти. Из-за ресторана.

– Какой ресторан?

– Ресторан «Мур Динти». Неужели вы не знаете? В рифму с «Линти».

– Линти? Какой Линти?

Динти поняла, что коротко объяснить тут не получится.

– Давайте оставим эту тему. Как зовут вас?

– Меня? – Простак на минутку призадумался. – А-а, Фотерингей. То есть Фиппс.

– Так как же все-таки?

– А?

– Фотерингей? Или Фиппс?

– И так и так.

Динти нахмурилась, словно такая мудреная софистика только затемняла вопрос.

– Так не бывает.

– Посередке черточка.

– Да? Но все равно как-то странно.

– В сущности, даже «Фотерингей» не совсем правильно.

– Не совсем?

– Произносится «Фоэнги».

– Фиппс Фоэнги. Ни за что не выговорить.

– Нет, Фотерингей.

– Но вы же сказали, так неправильно.

– Ну да, неправильно.

Строгая Динти стала еще строже. Ей показалось, что ее дурачат.

– Не нравятся мне все эти хитрости, – сказала она. – Чего вы рассчитываете добиться? Будьте честным. Будьте открытым. Пусть ваше «да» будет «да», а ваше «нет» – «нет». Уж если «Фиппс», то «Фиппс», а если «Фоэнги», то «Фанги».

– Друзья называют меня Простаком.

– Наконец-то, хоть куда-то добрели.

– Я хочу, чтобы и вы так меня называли.

– С удовольствием. Спасибо, Простак.

– Не за что.

Повисла новая пауза.

– А как, – поинтересовалась Динти, – продвигаются поджоги?

– А?

– Поджигали еще чьи-то шляпки?

– Нет-нет.

– А бунгало?

– О нет! И бунгало не поджигал.

– Начали жизнь с чистого листа? Решили быть хорошим? Я очень на это надеялась. А что поделывали после нашей встречи?

– Кто? Я? Да так, ничего особенного. Вот ночью собака загнала меня на дерево.

– Но вы выжили, верно? А я вчера ходила на вечеринку в Бронкс. Порадуйтесь, новая шляпка произвела сенсацию. За мной даже гнался по лестнице телеведущий.

Новая пауза. Простак судорожно искал в своем пошатнувшемся мозгу тему для беседы. Он понимал: пока что его вклад не особенно блестящий. Кроме того, ему хотелось, чтобы макушка у него прекратила подпрыгивать точно крышка чайника, это мешало ему четко мыслить.