Пелам Вудхаус - Неприметный холостяк; Переплет; Простак в стране чудес

Все поплыло у него перед глазами. Галлахер! Ну конечно же! Так его и зовут! Не Малкэхи! И не Гаррити! И даже не Мэрфи. А Галлахер!

Как и многие достойные люди до него, Сигсби не на шутку разозлился на слабоумие, с каким вела себя его память. Ну с какой такой стати она взяла да подсунула ему разных там Малкэхи и Гаррити, да еще и Мэрфи в придачу? Ведь он же просил сообщить про Галлахера! Сколько времени пропало впустую!

Однако еще не поздно. Он сейчас же снова отправится в Нью-Йорк и возобновит поиски. К тому же судьба подкидывает ему замечательный предлог для поездки. Когда у хладнокровного, ясномыслящего человека крадут жемчужное ожерелье, он непременно должен с первым же поездом ехать в Нью-Йорк и изложить факты в полицейском управлении.

– Все очень даже неплохо, – поведал Уоддингтон своей бессмертной душе и на деревянных ногах, но с легким сердцем, заковылял к будуару.

Когда он открыл дверь, до ушей его донеслись голоса, оборвавшиеся при его появлении. Миссис Уоддингтон раздраженно оглянулась на мужа.

– Где ты пропадал, хотела бы я знать?

К такому вопросу Сигсби был готов.

– Гулял. Такая, знаешь, долгая загородная прогулка. Я был потрясен, удивлен и огорошен этой кошмарной сценой. Дом буквально душил меня. Я отправился на долгую загородную прогулку. Только что вернулся. Нет, какая беда! Феррис утверждает, что в Брэнгмарли-Холле ничего такого ни за что бы не случилось!

Молли, с покрасневшими глазами и с мятежной складкой у губ, подала голос.

– А вот я не сомневаюсь, что этому есть объяснение!

– Фе! – произнесла миссис Уоддингтон.

– Есть! Я знаю!

– Тогда отчего же твой драгоценный Финч не соизволил его дать?

– Растерялся очень.

– Еще бы!

– Я уверена, произошла какая-то ошибка.

– Да, правильно, – вступил Уоддингтон и успокаивающе похлопал дочку по руке. – Все было подстроено.

– Пожалуйста, Сигсби, говори разумно.

– Я и говорю разумно.

– Это тебе так кажется. Но ни один человек, кроме слабоумных, не назовет твои слова разумными.

– Да? – Уоддингтон засунул большие пальцы в проймы жилета, чувствуя себя победителем. – Так вот, позволь тебе сообщить, девица эта попросту разыграла сцену. Чтобы одурачить тебя и чтобы все подумали, что она – не она.

Миссис Уоддингтон страдальчески вздохнула.

– Ступай себе отсюда, Сигсби.

– Хорошенькое дело! Говорю тебе, девица эта – воровка. По-другому в дом она проникнуть не смогла, вот и пустила в ход этот затрепанный трюк. Она охотилась за свадебными подарками.

– Тогда почему же не стащила их?

– Но она – стащила! Стащила жемчужное ожерелье!

– Что?!

– Ты слышала. Она украла жемчужное ожерелье Молли.

– Чушь!

– Однако оно исчезло.

С сияющими глазами Молли вскочила со стула.

– Я так и думала! Значит, мой милый Джордж и правда ни в чем не виноват!

Очень немногим в цивилизованном обществе удавалось увидеть сбитую с толку тигрицу, но любой, смотрящий сейчас на миссис Уоддингтон, получил бы вполне наглядное представление, как эти тигрицы выглядят.

– Не верю!

– Да, но ожерелье исчезло! – повторил Сигсби. – Ты ведь не думаешь на кого-то из гостей? А? Хотя лично я ожидаю от лорда Ханстэнтона чего угодно. Конечно же, стащила ожерелье эта девица. В обморок она упала на стол с подарками, так? Закричала, что ей нужен воздух, и удрала, так? И никто ее после этого не видел, так? Если бы не моя загородная прогулка, я бы уж давно все раскусил.

– Сейчас же еду в Нью-Йорк, разыщу Джорджа и расскажу ему! – возбужденно дыша, заявила Молли.

– Ничего подобного! – отрубила, поднимаясь, миссис Уоддингтон.

– А я поеду в Нью-Йорк заявить в полицию, – проговорил Сигсби.

– Ни в коем случае. Я сама поеду в Нью-Йорк и заявлю в полицию. А вы с Молли сидите здесь.

– Но послушай…

– И хватит дискуссий! – Миссис Уоддингтон нажала на звонок. – А что до тебя, – повернулась она к Молли, – неужели ты вообразила, что я разрешу тебе навещать по ночам всяких ловеласов?

– Он не ловелас!

– Конечно, нет, – вмешался Сигсби. – Отличнейший молодой человек. Родом из Айдахо.

– Нет, подумай сама, мама! – горячилась Молли. – То, что рассказал папа, совершенно обеляет Джорджа! Да эта девушка с таким же успехом могла ворваться и заявить, что это папа бросил ее!

– Эй-эй! – заволновался Уоддингтон.

– Ей требовался лишь предлог проникнуть в дом.

– Возможно, в данном случае, – признала миссис Уоддингтон, – Джордж Финч не так уж и виноват. Но что это меняет? Он мужчина, к которому любая мать, пекущаяся о счастье дочки, отнеслась бы с глубочайшим подозрением. Он художник. Он по собственной воле выбрал для жилья квартал Нью-Йорка, печально известный своим вольномыслием и богемными нравами. Он…

Дверь открылась.

– Вы звонили, мадам?

– Да, Феррис. Велите Бассету немедленно приготовить машину. Я еду в Нью-Йорк.

– Слушаюсь, мадам. – Дворецкий кашлянул. – Простите, мадам, за вольность, но не позволите ли вы мне поехать тоже? Я сел бы рядом с шофером.

– А это еще зачем?

В жизни всякого человека выпадают моменты, когда объяснять подлинные мотивы своих поступков утомительно. Действительная причина была та, что дворецкий намеревался наведаться к редактору блестящего и очень популярного еженедельника «Городские сплетни» и честно заработать, дав информацию о сенсационном скандале, случившемся в высшем обществе. Сразу после того как подробности скандала стали ему известны, Феррис стал названивать в «Сплетни», но ему каждый раз отвечали, что директора нет в городе. Однако при последней его попытке осторожный помощник, убедившись наконец, что у него и вправду имеются любопытные новости, но он не намерен открывать их нижестоящим сотрудникам, посоветовал заглянуть к Л. Ланселоту Биффену, главному редактору домой, на девятый этаж дома «Шеридан», рядом с Вашингтон-сквер. Мистер Биффен, как считал помощник, вернется к себе после обеда.

Все это дворецкий мог бы рассказать хозяйке, но, как и все люди высокого интеллекта, не любил долгих объяснений.

– Я только что получил сообщение, что моя близкая родственница заболела, мадам.

– Да? Что ж, поезжайте.

– Спасибо, мадам. Сейчас же передам Бассету.

– А кроме того, – добавила миссис Уоддингтон, когда дверь закрылась, – нам ведь ничего толком не известно. История этой девушки, возможно, все же правдива, а кража жемчуга – это так, результат внезапного соблазна.

– Мама!

– А что? Я полагаю, она нуждается в деньгах. Без сомнения, этот твой Финч, с присущим ему бессердечием, никак не помогал ей.

– Ты все поняла неправильно, – вмешался Сигсби.

– А что, тебе про это что-то известно?

– Нет, ничего, – поспешил с ответом осмотрительный Сигсби.