Исроэл-Иешуа Зингер - Братья Ашкенази. Роман в трех частях

Юмористы в газетах, художники в периодических листках и журналах создавали смешные карикатуры на этого низкорослого человека. Его приземистая фигурка, торчащие плечи, татарское лицо, острая бородка, а больше всего его лысый череп, похожий на бильярдный шар, служили карикатуристам хорошую службу. Они представляли его народу в гнусном виде.

Низкорослый человек не расстраивался из-за высмеивавших его карикатур, которые он каждый день видел в газетах. Он даже получал удовольствие, рассматривая их, его веселило то, как смешно его изображали. Его не трогали издевки в его адрес. Он не оправдывался в ответ на обвинения в том, что он приехал в немецком вагоне. Он делал вид, что ничего не знает о нападках на него в связи со слухами, что он брал деньги у немцев. Он молчал даже тогда, когда его открыто обвиняли в шпионаже и пособничестве врагу.

— Товарищ, вы обязаны выступить против этой травли, созвать суд чести, чтобы очистить свое имя. Страдает ваша репутация, — говорили ему его люди.

Низкорослый человек улыбался.

— Зачем? — спрашивал он, глядя на них насмешливыми глазами. — Народ не читает газет, а интеллигенты меня не интересуют. Нам нужно одно — мир и земля. Солдаты и крестьяне это поймут…

— Однако в моральном отношении, — бормотали его люди, — это бросает тень на всех нас.

— Мы не мещанские невесты, которые должны сохранять невинность, — отвечал низкорослый человек. — Для нас важно одно — революция…

Он знал, что говорит, этот низкорослый человек. Солдаты на улице, усталые, изголодавшиеся за три года войны, истосковавшиеся по своим деревням и избам, по плугу и серпу, по своим женам и своей земле, не читали колких статей в газетах, не рассматривали журнальных карикатур. Их не интересовало то, что низкорослый человек приехал в запломбированном немецком вагоне. Их не волновало, что Россия дала слово и должна своим новым наступлением оттянуть на себя атаку Людендорфа [170] Эрих Фридрих Вильгельм Людендорф (1865–1937) — генерал-полковник, начальник Генштаба германской армии во время первой мировой войны, автор концепции «тотальной войны». на французов. Все это было им чуждо, не доходило до их мозгов, скрытых под ушанками, не достигало их сердец, бившихся под завшивленными гимнастерками. Открыв рты, навострив уши, широко распахнув светлые глаза, они всем своим существом прислушивались к речам низкорослого человека и его соратников. Два таких простых, ясных и домашних слова — мир и земля — были понятны крестьянам, солдатам, матросам с боевых кораблей, всем тем, кто устал от войны, вшей, от гниения в окопах, от военной дисциплины и скитаний. Со скоростью огня, разносимого ветром по сухим деревянным домам, его речи распространялись по улицам, казармам, портам, окопам, рабочим клубам, площадям и скверам.

Тут министры, партийные лидеры, военное начальство и газетные писаки увидели, что дело становится опасным. Они перестали насмехаться и начали бороться с этим ненавистным человеком. На всех улицах и площадях, на всех углах о нем и его людях говорили на митингах. Посылали лучших ораторов, устраивали манифестации с музыкой и революционными песнями, чтобы пробудить в солдатах волю к героизму и тягу к продолжению войны. Мобилизовали новобранцев; их хорошо вооружали, одевали, обували и отправляли под звуки «Марсельезы» в новое весеннее наступление. Однако в огромном теле армии уже поселилась маленькая бацилла, которую запустил низкорослый человек с голым черепом, бацилла «мира и земли». Она пожирала, разлагала армию изнутри. Солдаты бросали винтовки, оставляли окопы и бежали с поля боя, поездами или пешком, торопились домой, к своей земле, к своим женам и своему скоту.

Во время первого восстания, которое низкорослый человек устроил на петроградских улицах в жаркий месяц июль, правительство перестало прибегать к речам и предпочло прибегнуть к оружию. Восставших разогнали штыками. Их вождя и его сподвижников обвинили в государственной измене и в связях с германским Генеральным штабом. Некоторые из его единомышленников сами сдались властям, надеясь на суд, который восстановит их честное имя. Низкорослый человек спрятался в Кронштадте, у матросов, и даже слышать не хотел ни о каком суде.

— Товарищ, вас и ваших соратников обвиняют в шпионаже, — говорили ему его люди. — Вы должны предстать перед судом и очистить себя от этого пятна. Это дело чести.

— Глупости! — отвечал низкорослый человек. — У нас нет времени на игры в честь. Нам нужно только одно: осуществить революцию и ввести диктатуру рабочих и крестьян. Мы будем и дальше заниматься этой работой.

Он издевался над своими представшими перед судом товарищами и указывал на своего верного ученика, бежавшего вместе с ним.

— Вот у него есть ум, — тыкал он в него пальцем. — Он пошел со мной.

Кто-то из его окружения дурно отозвался об этом умном ученике:

— На него не слишком можно полагаться, товарищ. Он поворачивается туда, куда ветер дует. Это не революционная тактика, а трусость…

— Вы же знаете русскую поговорку, — сказал низкорослый человек с издевательской усмешкой. — В хорошем хозяйстве все сгодится… Он отлично работает на благо революции…

Сначала он был уверен, что правительство найдет и его самого, и его людей и расстреляет. Какое-то время он верил в разум своих гонителей и готовился к смерти. Однако вскоре он увидел, что, к счастью для него, его враги остались убогими демократами, боящимися предпринять необходимые решительные шаги. И он продолжил свою работу из подполья, бомбардировал войска призывами оставить фронт, агитировал их за мир и землю. Партийные вожди рассылали делегатов по всей большой России, направляли их во все города и села, на все фабрики, во все клубы. На улицах и рынках выступали ораторы, призывали идти на выборы в Конституционное собрание, чтобы создать избранный народом парламент, который будет исполнять его волю. Низкорослый человек знал, что его товарищи не могут противостоять всем и увлечь за собой весь народ, поэтому он сосредоточил силы на работе с солдатами в гарнизонах и на боевых кораблях, чтобы привлечь на свою сторону вооруженных людей, особенно тех, что были размещены в столице. Его противники завладели телом, великим русским народом, десятками миллионов людей в городах и деревнях. Низкорослый человек стремился завладеть головой — Петроградом. Он знал, что голова — это главное.

И к осени это произошло. Однажды ветреной октябрьской ночью он прибыл со своими кронштадтскими матросами в столицу и захватил ее. Вокзалы, телеграф, телефон, водопровод, гарнизоны, оружейные фабрики — все вдруг оказалось в руках восставших. На Зимний дворец, в котором правительство проводило совещание министров, смотрели распахнутые пасти орудий.