Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Слышен крик Базилиолы. Четыре брата, закрывшие себе лица, содрогаются и в отчаянии сжимают руки. Шум прекращается. В раскаленном воздухе все ближе и ближе слышится хвалебная песнь.

Хор Наумахов.

Голос Базилиолы.Марино! Теодато! Где вы?.. Димитрий! Витторе! Братья мои!..

Из-за угла базилики, между стеной портика и палисадом, появляется молодая женщина , ведя за руку своего отца . Озирается вокруг с тревожной нерешительностью. Выпускает руку отца. Смертельно бледнеет от ужаса. Зловещая тишина, после которой сила ее воли перевешивает ужас.

Базилиола.Люди, отвечайте мне… Я вернулась из-за моря… Люди, строящие дом Божий, отвечайте мне! Кто те, печальные, с закрытыми лицами? Кто эти тени без взгляда и голоса возле того места, где восседает морской трибун, чтобы чинить суд?.. Отвечайте мне. Это сыновья Орсо Фаледро, мои братья?..

Каменотес.Это сыновья подвергшегося каре, твои братья, и ты знаешь это.

Женщина быстро поворачивается.

Базилиола.Ты, произнесший эти слова, — Гауро, каменотес. Я знаю, кто ты. Я помню тебя. Ты говоришь побледневшими губами. Жизнь как будто убегает от тебя, когда я смотрю на тебя. Почему, люди, меня всю пожирают ваши дикие взоры? Всю, от головы до пят… Ваши дыхания обжигают меня… Не готовитесь ли вы к бою?.. Но руки не сжимают эфесов. У вас нет мечей. Не собираетесь ли вы сражаться топорами? Что за страшная сила вдруг вселилась в вас?

Нет, не говорите так тихо, что я не слышу бранных слов… Кричите свою брань… Изрыгайте хулу… Я согнусь под тяжестью унижений… Сделайте меня рабыней… Дайте мне буковую лейку, чтобы я целые дни выливала воду из стоков ваших кораблей. Дайте мне дрок, чтобы взять тетиву для кривых луков. Женщины, принесите прялку, чтобы вить веревки, иглу, чтобы сшивать полотнища — дайте все это мне, Фаледре.

Орсо Фаледро.Дочь моя, где витает твоя душа? Каким голосом ты говоришь? Его не узнает твой отец.

Швеи.

— Она безумна.

— Помешалась.

— Заговаривается.

— Говорит, словно в бреду.

Орсо Фаледро.Базилиола!

Базилиола.Не бойся, отец, если услышишь, как бушуют огненные вихри. Из-за моря я принесла с собой безумие, еще невиданное на водах.

Органный мастер.Женщины, сжальтесь над нею, уведите ее куда-нибудь отсюда.

Базилиола.Сжальтесь?.. Вы хотите плакать над той, которая не плачет?.. Скажи, отец, этой черни, что источник слез высох навеки в нашей мощи. То отверстие, где проходит якорная цепь, менее сухо, чем мои глаза… И я буду смотреть на потухшие лица, не моргнув глазом, своими обнаженными руками я подниму края одежд, скрывающие это немое мясо. Я увижу, как четыре раза отразится в этом ужасе мое собственное лицо.

Орсо Фаледро.Ах, нет, Базилиола!

Четыре брата выходят из немой неподвижности, каждый из них с выражением стыда и печали еще ниже надвигает край одежды и крепче прижимает его к лицу. Базилиола внезапно утрачивает свое лихорадочное возбуждение. Порыв ее гнева падает, с внезапной нежностью она обращается к братьям. Кажется, будто лицо ее смягчается, голос становится робким и тихим.

Базилиола.Ах, не дрожите так, не бойтесь!.. Это я, это ваша Базилиола. Не отступайте от меня в таком ужасе… Я не прикоснусь к вам, если вы не хотите, чтобы я дотронулась до вас. Как бледны ваши руки, дорогие братья! Раньше я мало смотрела на них, ведь я не знала, что они могут так говорить со мною на расстоянии. Крик отчаяния не так пронзает сердце, как молчание хотя бы одной жилки этих рук, куда перешла разбитая душа, над которой веки оказались сомкнутыми, но не сном, смягчающим горе, и не исцеляющей смертью.

Один из несчастных, подобно человеку, лишающемуся чувств, опускает руки и склоняет покрытую голову.

Марино!

Бросается к нему и сжимает его в своих объятиях.

Да, это ты, это ты… Я ощущаю тебя по твоей нежней душе, которая сгибается под тяжестью слез. Это ты, Марино, ты, младший брат, наша любовь, самый прекрасный, самый прямой, который был окрещен именем могучего моря и вместо кормилицы имел владычицу всех событий — Фортуну, пришедшую наградить твоего отца. Безжизненный, как твоя одежда, слабее былинки, — иди ко мне, в мои объятья! Ах, дай мне взглянуть на тебя… Нет, нет, не так!.. Нет, не скрежещи зубами… Ах, не умирай!..

Колени юноши подгибаются, он почти припадает к земле, запрокинув голову. Сестра судорожным движением руки открывает его бледное изуродованное лицо. Наклонившись над истерзанным, она несколько мгновений пристально смотрит на него.

Хор Наумахов.

Начальник вод.Иди фордевинд на восток! Фионко, крикни Гратико, чтобы он причаливал к Баицце, пусть остерегается прилива. На восток! Фордевинд!.. Фордевинд! Прилив особенно бурный между Чентрагой и Морго. Брадила занесена песком.

Голос начальника галер.

— Парус на гитовы! Убери кормовой парус! Внизу мель!

— Парус прочь! Убирай! Сворачивай! Спускай! Стопор к канату!

Сторонники Гратиков.

— К берегу! К берегу! Причаливает Марко Гратико! Причаливает к Баицце!

— К Баицце!

Базилиола снова закрывает лицо ослепленного, который приседает к земле. Она поднимается, оставаясь среди криков на несколько мгновений словно в оцепенении. Потом вдруг приходит в себя, собирается с духом и становится лицом к лицу со своей судьбой.

— Дорогу! Дорогу! Пусть освободят кресло! Фаледра, пора, пора!

— Едет победитель! Причаливает Марко Гратико! Он добыл нам святые мощи.

— Слава! Зажигайте смоляные костры! Зажигаете сосновые факелы!

— Базилиола, возьми с собой своих родных и веди их к себе домой. Так будет лучше, так лучше!

— Удались! Скрой побежденных! Схорони мертвых.

— Дорогу! Дорогу! Едет новый избранник!

— Трибуном моря будет провозглашен Марко Гратико.

— Зажигаете факелы! Аллилуйя!

— На небе сияет кровь мучеников. Слава!

— Зажигаете смоляные костры!

— Фаледра, уходи же, уходи!

Базилиола.Нет, нет, люди! Я не буду скрывать побежденных и не стану хоронить мертвых. Люди, если идет победитель, если Господь наш увенчал его, то да будет воля Его! Если резня, пытки и казни и беспощадный бой нужны спасенному народу, то я готова воздавать хвалу вечному среди потоков крови. Да будет так, как Он судил! Если ему угодно унизить нас, то мы украсим триумфальное шествие нового избранника. Пусть пройдет он через наш позор!.. Плотники, канатчики, конопатчики, торговцы солью, вы еще слишком грубы и недостаточно украсили кресло избранника… Каменотес, это четырехугольное сиденье грубо обтесано. Для победителя нужно разукрасить его. И я украшу его четырьмя статуями у ножек… Теодато, Димитрий, Витторе, — к земле, к земле! Сядьте на корточки как ваш младший брат. Сядьте на корточки у четырех углов, вы, отпрыски римской Аквилеи, согните спины, обнимите колени руками, уткнитесь подбородками в колени и будьте неподвижны как скала, чтобы придать великолепие креслу Марко Гратико.