Габриэле д'Аннунцио - Собрание сочинений в 6 томах. Том 3. Франческа да Римини. Слава. Дочь Иорио. Факел под мерой. Сильнее любви. Корабль. Новеллы

Теперь слушайте меня, люди Божьи! Великая власть пришла ко мне над ним, над тем связанным… Почти настала ночь в том недобром месте… Озверел его отец, и взял меня за волосы, и в ярости повлек меня… А он вырвался, чтобы защищать меня… Быстро схватила я топор и ударила с силой, ударила до смерти. И закричала: «Я его убила!..» Сыну я закричала: «Убила я его, убила!» Великая сила была во мне. И мой крик сделал его убийцей в его душе, в рабстве у меня была его душа… «Я убил», — сказал он, когда увидел кровь, лишился чувств и больше ничего не знал.

Кандиа, потрясенная почти животным содроганием, обнимает возвращенного ей сына. Потом отрывается от него и с дикой силой бросается к Миле, как к врагу. Дочери ее удерживают.

Родственницы.Оставьте ее! Оставь, Орнелла! Пусть она вырвет ей сердце! Пусть она съест ее сердце! — Пусть она бросит ее себе под ноги, пусть бьет ее ногами! Пятками пусть бьет по вискам, пусть выбьет зубы! — Оставьте ее! Оставь твою мать, Орнелла! Пусть душа вернется исцеленной в ее грудь!.. — Иона! Иона! Невиновен Алиджи! — Освободи его от колодок! Сними с него покрывало! Отдай нам его! — Теперь народ будет судить! — Рассуди ты, народ справедливый! Вели его освободить!

Мила отступает к закрытому изваянию ангела и смотрит на Алиджи, который уже охвачен опьянением от вина, смешанного с травами.

Толпа.Хвала Богу! Слава Богу! Слава отцу! — Бесчестье отошло от нас. — Клейма позорного нет на нас! — Не из наших людей убийца! Слава Богу! — Убила Ладзаро чужестранка, из Кодры в Фарне. — Говорил я, говорил: Алиджи невиновен! Развяжите его, освободите его! — Матери его отдайте! — Иона! Иона! Освободи его! Судья злодеяния дал тебе сегодня власть над головой человека. Сними голову с колдуньи! — В огонь, в огонь волшебницу! — На костер колдунью! — Исполни волю народа, Иона ди Мидиа! Отпусти невинного! Эй, Иона! — На костер дочь Иорио, дочь Иорио!

Мила.Так, так, народ справедливый! Так, народ Божий! Отомсти мне! И ангела-отступника со мной поставьте на костер, чтобы пламенем он сжег меня, чтобы сгорел со мной!

Алиджи.О, голос обманчивых обещаний! Вырвите этот голос из моей души!.. Он мне казался таким дивным, был так дорог мне! Задушите этот голос в моей душе, как будто никогда не слышал я его, не радовался ему!.. Я был во власти обманчивых слов, исцелите же во мне все раны, что мне нанесла любовь, избороздившая мою душу, точно гору ручья снеговых вод… Изгоните из моей души всякий след!.. Как бы никогда не слышал я этот голос и не верил ему!..

А если вы не в силах это сделать и если я тот, кто слушал, верил и надеялся, если я тот, кто поклонялся ангелу-отступнику, так отрубите мне обе руки, зашейте меня в мешок и бросьте в реку, чтобы я заснул там на семь веков… чтобы заснул я в пучине еще на семь веков и забыл бы о том, что свет Божий видели мои глаза!..

Орнелла.Мила, Мила! Это опьянение от вина смешанного, от чаши утешения, что мать дала ему выпить!..

Толпа.Отпусти его, Иона! Он бредит. — Он выпил зелья в вине… — Пусть мать его уложит спать! — Пусть он заснет, пусть спит! — Да помилует его Господь!

Иона передает знамя одному из своих людей и подходит к Алиджи, чтобы освободить его.

Алиджи.Да, Иона, освободи мне немного руки, чтобы я мог поднять их против нее… Нет, нет! Не сжигайте ее: так прекрасно пламя!.. А хотел бы я призвать умерших, всех умерших моей земли, забытых годов, самых далеких-далеких, что на семьдесят локтей зарыты под землей… Чтобы они прокляли, прокляли ее!

Мила (с криком отчаяния). Алиджи, Алиджи! Ты не можешь!.. Ты не должен!..

Орнелла.Мила! Это опьянение!..

Освобожденный от колодок на руках и от черного покрывала, Алиджи падает без сознания на руки матери. Две старшие сестры и родственницы возле него.

Родственницы.Не страшитесь, это от того вина… у него закружилась голова… Он теряет сознание. — Теперь наступит крепкий сон. — Пусть Бог его успокоит! — Уложите его, пусть спит. — Виенда, Виенда, он возвращается к тебе! — И он, и она возвращаются из другого мира! Слава Господу! Слава Господу! Слава Отцу!

Иона надевает колодки Миле на руки, которые она протянула ему. На голову ей он кладет черное покрывало. Потом берет в руку знамя злодеяния и толкает жертву к толпе.

Иона.Народ справедливый! В твои руки отдаю дочь Иорио. Над многими делала злые волшебства Мила ди Кодра. Казни ее и прах развей по ветру! Спаси народ твой, Господи!

Толпа.В огонь дочь Иорио! В пламя ее! Дочь Иорио и ангела-отступника с ней вместе! На костер! В пламя! На дно Ада!

Орнелла (громким голосом). Мила! Мила! Сестра моя в Господе Иисусе! Целую твои ноги, идущие на смерть! Рай открыт перед тобой!

Мила (среди толпы). Так прекрасно пламя! Прекрасно пламя!

Тибальдо де Сангро.

Симонетто и Джильола, дети Тибальдо от первого брака.

Бертрандо Акклодзамора, сводный брат Тибальдо.

Донна Альдегрина.

Анджиция Фура, женщина из Луко — вторая жена Тибальдо.

Аннабеллаи Бенедетта, две кормилицы.

Заклинатель змей.

Рабочие.

В стране Пелигнов, в округе Анверсы, близ ущелий Саджитарио, в канун Троицына дня, в царствование короля Бурбона Фердинанда I.

Сцена представляет необычайно обширную залу в старинном доме Сангров, построенном на выступе горного склона. На несокрушимом остове первобытной нормандской архитектуры оставили свои следы из камней и кирпичей все эпохи, от Анжуйской династии до Бурбонов. Вокруг залы тянется над глубокими аркадами галерея, украшенная богатой скульптурой, одни из аркад закрыты, другие — открыты, многие поддерживаются подпорками. Из трех виднеющихся прямо в глубине аркад сводов средний ведет в роскошный сад, позади железной решетки которого виднеются кипарисы, статуи и цветники, правая аркада заканчивается витой лестницей, которая скрывается в тени, левая, украшенная боковыми мавзолеями, образует свод над дверью фамильной капеллы, откуда сквозь узорчатые оконца струится свет лампад. С правой стороны, за арками, более легкими, поддерживаемыми колоннами, виден балкон в стиле Возрождения, к нему примыкает спускающаяся во двор лестница. Слева в одной из каменных арок проделана маленькая дверь, возле нее — шкафы и полки, со свитками и старинными рукописями. Груды старых пергаментов лежат также на покоробившихся плитках пола и на массивном столе, вокруг которого стоят кресла и стулья. Бюсты знаменитых людей на высоких пьедесталах, большие канделябры из кованого железа, украшенные резьбой скамьи, расписанный портшез, несколько мраморных обломков дополняют обстановку. Фонтан изящной работы, украшенный женской фигурой, высится среди залы со своим опустевшим бассейном. И все вокруг обветшало, повреждено, испорчено, сломано, покрыто пылью, обречено на гибель.