Эдит Уортон - В доме веселья

— Что, ты уже обеспечила свое будущее? — Миссис Фишер пронзила ее взглядом. — Причем до такой степени, чтобы отказаться от моего предложения?

Мисс Барт медленно залилась краской:

— На самом деле я имею в виду, что супругам Брай будет не совсем наплевать, что с ними так обходятся.

Миссис Фишер продолжала сверлить ее глазами, усиливая смущение Лили.

— На самом деле ты имеешь в виду, что в свое время отшила супругов Брай. И ты знаешь, что они знают…

— Керри!

— О, в некоторых вопросах Луиза очень чувствительна. Если бы тебе только удалось получить для них приглашение на «Сабрину», да еще во время пребывания там знатных гостей! Но пока еще не слишком поздно, — добавила она серьезно, — еще не слишком поздно для всех вас.

Лили улыбнулась:

— Останьтесь, и я смогу устроить им обед с герцогиней.

— Я не останусь — Гормеры уже оплатили мне билет, — сказала миссис Фишер, — но ты все равно устрой им этот обед.

Лили снова тихо рассмеялась: настойчивость подруги уже начала раздражать ее своей неуместностью.

— Сожалею, что я пренебрегала Браями, но… — начала она.

— О, при чем тут они, я о тебе думаю, — сказала миссис Фишер. Она помедлила, а потом рванула напролом, понизив голос: — Знаешь, мы все вчера вечером поехали в Ниццу, после того как герцогиня нас макнула. Это была идея Луизы — я сказала ей, что я об этом думаю.

Мисс Барт кивнула:

— Да, я заметила вас вчера на обратном пути на вокзале.

— Так вот, человек, сидевший в коляске с тобой и Джорджем Дорсетом, — этот ужасный Дэбем, который ведет «Светские новости с Ривьеры», — он вчера обедал с нами в Ницце. И он всем вокруг болтает, что вы с Дорсетом возвращались наедине около полуночи.

— Как наедине? А он? Ведь он же был с нами! — Лили засмеялась, но смех ее поблек под серьезным взглядом миссис Фишер. — Мы действительно вернулись одни — если это так ужасно! Но кто виноват в этом? Герцогиня всю ночь провела в Симье с кронпринцессой, а Берте наскучило представление, и она ушла рано, пообещав встретить нас на вокзале. Мы вернулись вовремя, но она не приехала вовсе!

Мисс Барт сделала это заявление тоном небрежным, как человек, уверенный в том, что полностью себя реабилитирует. Но миссис Фишер отреагировала совершенно непредсказуемо. Она, казалось, напрочь потеряла интерес к роли подруги в этом происшествии. Ее внутреннее зрение увидело абсолютно другой ракурс.

— Берта не приехала вовсе? А как же, скажи на милость, она добралась?

— Ой, да следующим поездом, наверное. Пустили два дополнительных по случаю праздника. Во всяком случае, знаю, что сейчас она благополучно осталась на яхте, я, правда, ее еще не видела, но вы понимаете, что моей вины нет ни в чем, — подытожила Лили.

— Нет твоей вины в том, что Берта не приехала? Бедная моя девочка, как бы именно тебе не пришлось расплачиваться за это! — Миссис Фишер встала, завидев миссис Брай, устремившуюся в ее сторону. — Луиза пришла, пора мне откланяться — о, внешне мы сейчас в наилучших отношениях, даже будем вместе обедать, но в душе она закусит мной. — Миссис Фишер пожала Лили на прощание руку и, напоследок глянув ей в глаза, прибавила: — Запомни, я оставляю ее тебе, она сейчас тепленькая, готова принять тебя в свои объятья.

Выйдя за двери казино, Лили уносила с собой привкус прощального напутствия миссис Фишер. Перед тем как покинуть зал, она осуществила первый шаг к тому, чтобы расположить к себе миссис Брай. В качестве начальных ухаживаний — любезное воркование, что им не мешало бы чаще видеться, многозначительный взгляд в ближайшее будущее, которое включало в себя и герцогиню, и яхту «Сабрина», — до чего легко это все устроить, обладая сноровкой! Лили частенько сама себе удивлялась, почему, обладая сноровкой, она не использует ее в должной мере? Порой она бывала небрежна, а порой… может быть, это просто гордость? Но, как бы то ни было, теперь она смутно догадывалась, что гордость надо бы поумерить, и даже сделала это: встретив на лестнице казино лорда Хьюберта Дейси, Лили убедила его, что тот непременно должен уговорить герцогиню пообедать с супругами Брай, которым она возьмется устроить приглашение на «Сабрину». Лорд Хьюберт с готовностью обещал свое содействие, Лили знала, что всегда может на него положиться: для него это был единственный способ напомнить ей, что когда-то он был готов сделать для нее гораздо больше. Короче говоря, дорожка, на которую ступила Лили, казалась довольно гладкой, и все-таки неясная, но настойчивая тревога не покидала ее. А может быть, думала она, ее взволновала та случайная встреча с Селденом? И отвечала себе — нет, время и перемена обстановки, похоже, достаточно отдалили его. Внезапной и острой реакцией на ее беды и тревоги стало то, что она постаралась забыть недавнее прошлое, и даже Селден, как часть его, казался уже не совсем реальным. И он ясно дал ей понять, что больше они не встретятся, что он просто оказался проездом в Ницце — на день-другой — и уже одной ногой на пароходе. Нет, этот персонаж из прошлого лишь всплыл на поверхности быстротечных событий, а теперь он снова погрузился в глубину, оставив после себя неопределенность и опасения.

Еще острее она ощутила это, внезапно заметив Джорджа Дорсета, который, сойдя по лестнице «Отель де Пари», направился к ней через площадь. Сначала она намеревалась поехать на пристань, чтобы вернуться на яхту, но теперь у нее сложилось внезапное впечатление, что прежде должно произойти еще что-то.

— Куда направляетесь? Прогуляемся, может?

Второй вопрос он задал, не дожидаясь ответа на первый, да и вообще, ему не хотелось никаких ответов, пока они не достигли нижних садов, где было сравнительно тихо и безлюдно.

Она сразу уловила в нем все признаки высочайшего нервного напряжения. Под запавшими глазами появились мешки, тонкая кожа побледнела до свинцовой белизны, растрепанные брови и длинные рыжеватые усы угрюмо обвисли. В общем, внешность его являла собой странную смесь неопрятности и ярости.

Он молча шел с нею рядом быстрым порывистым шагом, пока они не добрались до уединенных склонов на востоке от казино, затем, резко затормозив, он спросил:

— Вы видели Берту?

— Нет, когда я ушла с яхты, Берта еще не вставала.

В ответ он засмеялся, его смех напоминал дребезжание разбитого будильника.

— Еще не вставала? А она вообще ложилась? Вам известно, в котором часу она взошла на борт? В семь утра! — воскликнул он.

— В семь утра? Что же произошло? Несчастный случай на поезде?

Он засмеялся опять:

— Они опоздали на поезд — на все поезда… им пришлось вернуться.

— Да? — Лили колебалась, сразу ощутив, как мало даже эта необходимость значила против фатально потерянных часов.