Эдит Уортон - В доме веселья

Сложности эти исходили вовсе не от ее хозяйки. С самого начала миссис Хэтч выказывала почти трогательное желание заслужить одобрение Лили. В ее прекрасных глазах не было и намека на превосходство богатства, только настоятельная просьба восполнить пробелы: она хотела делать то, что «хорошо», научиться быть «очаровательной». Трудность была в том, чтобы найти хоть какую-нибудь точку соприкосновения ее идеалов с идеалами Лили.

Миссис Хэтч витала в тумане смутных желаний и стремлений, черпаемых со сцены, со страниц газет и модных журналов и в бесшабашном спортивном мире, который по-прежнему был совершенно вне разумения ее компаньонки. Отделить зерна от плевел и вместо сомнительных концепций внушить миссис Хэтч те, что более достойны леди, и было, собственно, обязанностью Лили, однако ее исполнению мешали все возрастающие сомнения. В самом деле, Лили все больше и больше тревожила некоторая двусмысленность ситуации. Дело не в том, что у нее были основания сомневаться (в обыденном смысле) в безупречности миссис Хэтч. Эта леди могла преступить законы вкуса, но не законы приличий. Причины ее развода были скорее географическими, чем этическими, а самые тяжкие проступки проистекали от беспорядочности желаний и экстравагантной щедрости ее натуры. Но если Лили не возражала против того, чтобы маникюрша задержалась на ланч, а косметичку пригласили на спектакль в ложу Фредди Ван Осбурга, то она не могла с такой же легкостью относиться к некоторым менее очевидным отступлениям от условностей. Отношения Неда Сильвертона и Станси, к примеру, казались чересчур близкими и не объяснимыми никаким природным родством душ; похоже, что они объединили усилия, дабы пестовать у Фредди Ван Осбурга его крепнущее с каждым днем увлечение миссис Хэтч. Пока еще ситуация была не вполне определенной и могла завершиться грандиозным розыгрышем со стороны этих двоих, однако Лили смутно чувствовала, что объект эксперимента слишком юн, слишком богат и слишком доверчив. Неловкость Лили усилилась, когда она поняла, что Фредди, похоже, считает ее своей союзницей в общественном продвижении миссис Хэтч, а это означало, что он с неусыпным интересом заботится о будущем данной леди. Иногда Лили испытывала некое злорадное удовольствие — было бы просто чудесно запустить такую ракету-шутиху, как миссис Хэтч, в вероломное лоно общества; мисс Барт даже тешила свой досуг, воображая, как прекрасная Норма впервые является на семейный банкет в дом Ван Осбургов. Однако мысль о ее личном участии в этой шутке была не очень желательна, и минутные вспышки радости сменялись все более долгими периодами сомнений.

И сомнения возобладали, когда однажды под вечер сам Лоуренс Селден неожиданно явился к ней с визитом. Он застал ее одну среди буйства золотисто-розовой обивки, потому что в мире миссис Хэтч не принято было соблюдать традиции и в чайный час леди предалась рукам своей массажистки.

Появление Селдена вызвало у Лили неловкость, которую она с трудом, но скрыла. Но он тоже был смущен, так что Лили быстро взяла себя в руки и заговорила с ним тоном, в котором звучали одновременно удивление и радость. Искренне изумившись, что он выследил ее в таком невероятном месте, Лили спросила, что же заставило его пуститься на поиски.

Селден воспринял все с необычайной серьезностью, она никогда не видела его настолько не владеющим ситуацией, настолько во власти любого препятствия, которое она могла возвести на его пути.

— Я хотел вас увидеть, — произнес он.

И она не смогла устоять, заметив по его ответу, что он держит свои желания под усиленным контролем. На самом деле отсутствие Селдена было для Лили самой горькой потерей всех последних месяцев, его дезертирство ранило те чувства, которые находились гораздо глубже поверхностных слоев ее гордости.

Селден без обиняков перешел к делу:

— Зачем бы мне разыскивать вас, если бы я не считал, что могу быть вам полезен? Это мое единственное оправдание того, что я вообразил, будто вы захотите меня увидеть.

Ее поразила его неуклюжая попытка увильнуть, и мысль эта заставила ее переспросить с внезапной вспышкой интереса:

— Так, значит, вы пришли только потому, что считаете, будто можете быть мне полезным?

Он снова дрогнул:

— Да, в скромной ипостаси человека, с которым можно кое-что обсудить.

Для такого умного человека начало было крайне глупое, а мысль о том, что он столь неловок из опасения, как бы она не усмотрела в его визите личную заинтересованность в ней, охладила радость видеть его. Даже в самых неблагоприятных условиях эта радость всегда давала о себе знать: Лили могла его ненавидеть, но выгнать не смогла бы ни за что. И сейчас Лили была уже почти на грани ненависти, но то, как звучал его голос, как свет играл в его тонких темных волосах, как он сидел, как двигался, то, как он был одет, — Лили была уверена, что даже такие тривиальные мелочи проникли в самые сокровенные глубины ее жизни.

Внезапный покой объял Лили в его присутствии, и мятежный дух ее унялся, но, импульсивно сопротивляясь этому умиротворяющему влиянию, она сказала:

— Очень мило с вашей стороны предложить себя в этом качестве, но что заставило вас считать, будто у меня есть что обсуждать?

И хотя Лили сказала это тем же легким и доброжелательным тоном, вопрос был построен так, чтобы дать Селдену понять: в его добрых услугах не нуждаются; и на миг Селден забуксовал. Прояснить их взаимоотношения сейчас могла бы только внезапная вспышка чувств, но все их воспитание, все привычки разума противились этой вспышке. Безмятежность Селдена, казалось, превратилась в сопротивление, а спокойствие мисс Барт — в сверкающую показную иронию, и вот так они сидели друг против друга в разных углах одного из слоноподобных диванов миссис Хэтч.

Этот самый диван и вся квартира, населенная его чудовищными сородичами, наконец натолкнули Селдена на новый поворот в разговоре:

— Герти рассказала мне, что вы служите секретарем у миссис Хэтч, и мне думается, она будет в восторге узнать, как вы поживаете и как идут ваши дела.

Однако, вопреки ожиданиям, объяснения не смягчили мисс Барт.

— Тогда почему она сама не хочет увидеться со мной? — спросила она.

— Потому что вы не сообщили ей своего адреса, а Герти боится быть непрошеной гостьей. — И Селден продолжил, усмехнувшись: — Но меня, как видите, подобные предрассудки не удержали. Однако я не слишком рискую, если и навлеку на себя ваш гнев.

Лили улыбнулась ему в ответ:

— Пока что вы не разгневали меня, но мне думается, что как раз собираетесь это сделать.

— Все зависит от вас, не так ли? Вы же видите, что моя инициатива не выходит за рамки того, чтобы предоставить себя в ваше распоряжение.