Анатоль Франс - На белом камне

Русские расплачиваются в этот момент на японских морях и в ущельях Манчжурии не только за свою хищную и грубую восточную политику, но и за колониальную политику всей Европы. Они искупают не только свои преступления, но преступления всего военного и торгового христианства. Этим я не хочу сказать, что на свете есть справедливость, но бывают странные обстоятельства: сила, пока еще единственный судья человеческих поступков, совершает порой неожиданные скачки. Ее резкие отклонения нарушают равновесие, которое казалось устойчивым. А ее игра, всегда протекающая не без скрытых правил, приводит к любопытным ходам. Японцы переходят Ялу и наверняка бьют русских в Манчжурии. Их моряки элегантно уничтожают европейский флот. Мы тотчас же увидели грозящую нам опасность. Если же она существует, кто ее создал? Не японцы лезли к русским. Сейчас мы открыли желтую опасность. Вот уже много лет, как азиаты знакомы с белой опасностью. Разгром Летнего дворца, избиение в Пекине, потопление в Благовещенске, расчленение Китая, — разве все это не достаточные основания для беспокойства китайцев? А разве; японцы чувствовали себя безопасно под пушками Порт-Артура? Мы создали белую опасность. Белая опасность создала опасность желтую. Именно такие сцепления обстоятельств придают древней «необходимости», ведущей мир, видимость божественного правосудия. Люди дивятся изумительному поведению этой слепой владычицы людей и богов, наблюдая, как Япония, раньше столь жестокая к китайцам и корейцам, Япония, бесплатная сообщница европейских преступлений в Китае, становится мстителем за Китай и надеждой желтой расы.

Тем не менее, на первый взгляд не кажется, что желтая опасность, которой пугаются европейские экономисты, может сравниться с белой опасностью, нависшей над Азией. Китайцы не посылают в Париж, Берлин, Санкт-Петербург миссионеров обучать европейцев фунг-чую и вносить беспорядок в европейские дела. В Киберонской бухте не высаживался китайский экспедиционный, корпус с целью требовать от республиканского правительства экстерриториальности, то-есть права разбирать в трибунале мандаринов дела китайцев с европейцами. Адмирал Того не пытался бомбардировать двенадцатью броненосцами Брестский порт с целью покровительства японской торговле во Франции. Цвет французского национализма, сливки наших смутьянов-черносотенцев не осаждали китайского и японского посольств в особняках на авеню Гош и Марсо, и поэтому маршал Ояма не приводил в отместку соединенные войска Дальнего Востока на бульвар Мадлэн и не требовал наказания смутьянов-черносотенцев, ненавидящих иноземцев. Он не поджигал Версаля во имя высшей цивилизации. Войска великих азиатских держав не увезли в Токио и Пекин луврских картин и посуды Елисейского дворца.

Нет! Сам господин Эдмонд Тэри признает, что желтые недостаточно цивилизованы для того, чтобы столь точно подражать белым. И он не предвидит, чтобы они могли подняться до столь высокого уровня моральной культуры. Разве возможно, чтобы они овладели нашими добродетелями? Они — не христиане. Но компетентные люди полагают, что желтая опасность, будучи экономической, не является вследствие этого менее страшной. Япония и Китай, организованный Японией, угрожают создать нам на всех мировых рынках ужасную, чудовищную, огромную и уродливую конкуренцию, при одной мысли о которой у экономистов, волосы встают дыбом. Вот почему японцы и китайцы должны быть уничтожены.

Сомневаться в этом не приходится. Но необходимо объявить войну и Соединенным Штатам, чтобы помешать американским металлургам продавать железо и сталь дешевле, чем это делают наши фабриканты, не имеющие такой высокой техники.

Скажем же хоть раз правду. Перестанем на минуту себе льстить. Старая Европа и Европа Новая (вот настоящее название Америки) затеяли экономическую войну. Каждая нация ведет промышленную борьбу с другими нациями. Производство всюду бешено вооружается против производства. Мы имеем бестактность жаловаться при виде того, как на беспорядочном мировом рынке появляются новые конкурирующие товары. К чему стоны? Мы признаем только право сильного. Если Токио окажется слабейшим, оно будет виновато, и мы дадим ему это почувствовать; если оно окажется сильнейшим, оно будет право, и мы не будем иметь оснований его упрекать. Есть ли на свете хоть один народ, имеющий Право поднимать голос во имя справедливости?

Мы научили японцев капиталистическому режиму и войне. Они нас пугают тем, что становятся похожими на нас. И это на самом деле достаточно ужасно. Они защищаются от европейцев европейским оружием. Их генералы, их флотские офицеры, получившие образование в Англии, в Германий, во Франции, делают честь своим учителям. Некоторые из них прошли курс наших технических школ. Великие князья, опасавшиеся, что из наших военных учреждений, слишком демократических на их взгляд, ничего путного не выйдет, могут успокоиться.

Я не знаю, каков будет исход войны. Русская империя противопоставляет методической энергии японцев своя безграничные силы, подавленные дикой глупостью ее правительства, расхищаемые бесчестною администрациею и предаваемые бездарностью военного командования. Она показала меру своего бессилия и глубину своей дезорганизации. Тем не менее ее денежные запасы, поддерживаемые богатыми кредиторами, почти неисчерпаемы. Враги ее, напротив, могут рассчитывать только на трудные ростовщические займы, которые могут и не дать, как раз вследствие их побед. Ведь англичане и американцы согласны оказывать им помощь для того, чтобы ослабить Россию, но не для того, чтобы сами японцы стали могущественными и опасными. Нельзя предвидеть решительной победы ни одной из воюющих сторон. Но если Япония заставит белых относиться с уважением к желтым, она этим самым послужит на пользу человечеству и подготовит неведомо для себя и, конечно, против собственного желания мирную организацию вселенной.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил господин Губэн, подняв нос от тарелки, наполненной чудесным жарким.

— Опасаются, — продолжал Николь Ланжелье, — что развившаяся Япония воспитает Китай, что она научит его защищаться и эксплоатировать свои богатства. Есть опасение, что она создает сильный Китай. В интересах вселенной этого не следует бояться, а, наоборот, нужно желать. Сильные народы содействуют мировому богатству и мировой гармонии. Слабые народы, как Китай и Турция, являются постоянной причиной смуты и опасностей. Но мы слишком спешим с опасениями и надеждами. Если торжествующая Япония возьмется за организацию старой желтой империи, это не так-то скоро ей удастся. Для того, чтобы Китай узнал, что существует Китай, нужно время. Ибо он этого не знает, а пока он этого не знает, — Китая не будет. Народ существует только благодаря ощущению своего существования.