Чарльз Диккенс - Оливер Твист

Мистеръ Бембль женился на мистриссъ Корней и сдѣлался надзирателемъ работнаго дома. Другой получилъ должность приходскаго сторожа — и къ нему перешли треугольная шляпа, фракъ съ золотыми позументами и трость.

— И завтра этому будетъ уже два мѣсяца! — сказалъ мистеръ Бембль, вздохнувъ. — А кажется, будто прошло столѣтіе.

Можно было понять, что мистеръ Бембль сосредоточилъ цѣлый вѣкъ блаженства въ короткомъ промежуткѣ восьми недѣль, но вздохъ… какъ много говорилъ этотъ вздохъ!

— Я продалъ себя, — продолжалъ мистеръ Бемблъ ту же нить размышленій:- за шесть чайныхъ ложекъ, сахарные щипцы, молочникъ, небольшое количеетво подержанной мебели и двадцать фунтовъ стерлинговъ наличными. Я пошелъ по дешевкѣ. Дешево, очень дешево!

— Дешево! — закричалъ надъ ухомъ мистера Бембля визгливый голосъ. — Да за тебя сколько ни заплати, все будетъ дорого. Господь свидѣтель, я то ужъ за тебя заплатила втридорога!

Мистеръ Бембль обернулся и увидѣлъ свою очаровательную подругу жизни, которая, не вполнѣ понявъ уловленныя ею слова его сѣтованій, произнесла послѣднее замѣчаніе наугадъ.

— Сударыня! мистриссъ Бембль! — сказалъ мистеръ Бембль съ вразумительной строгостью.

— Ну?

— Будьте добры взглянуть на меня, — произнесъ мистеръ Бембль, устремляя на нее пристальный взоръ. (Если она устоитъ противъ такого взгляда, — сказалъ мистеръ Бембль про себя:- то она устоитъ противъ чего угодно. Этотъ взглядъ всегда оказывалъ дѣйствіе на богадѣльниковъ; если онъ не совладаетъ съ нею, значитъ моя сила исчезла).

Достаточны ли весьма маленькіе глаза для укрощенія богадѣльниковъ, которые, питаясь очень легкой пищей, не отличались воинственностью, или же мистриссъ Корней (бывшая) особенно была вынослива по части орлиныхъ взоровъ — эти вопросы остаются открытыми. Но фактъ тотъ, что кастелянша ничуть не была побѣждена грознымъ взглядомъ мистера Бембля, но, напротивъ, отнеслась къ таковому съ большимъ пренебреженіемъ и даже разразилась хохотомъ, звучавшимъ вполнѣ искренно.

Мистеръ Бембль, менѣе всего ожидавшій этого, сначала не вѣрилъ ушамъ, а потомъ былъ ошеломленъ. Вскорѣ онъ впалъ въ прежнее сосгояніе и не отрывался отъ своихъ думъ, пока опять не былъ потревоженъ своей половиной.

— Ужъ не собираешься ли ты тутъ сидѣть и сопѣть цѣлый день? — спросила мистриссъ Бембль.

— Я буду сидѣть здѣсь до тѣхъ поръ, пока сочту это нужнымъ, сударыня, — отвѣтилъ мистеръ Бембль. — И хотя я сейчасъ не сопѣлъ, но я буду сопѣть, зѣвать, чихать, смѣяться или кричать, какъ мнѣ вздумается. Таковы мои права.

— Твои права? — усмѣхнулась мистриссъ Бембль съ невыразимымъ презрѣніемъ.

— Именно такъ. Право мужчины — повелѣвать.

— А въ чемъ же права женщины, скажи ты мнѣ на милость? — вскричала вдова мистера Корнея.

— Въ повиновеніи, сударыня, — громовымъ голосомъ произнесъ мистеръ Бембль. — Твой несчастный покойный мужъ долженъ былъ научить тебя этому, и тогда, быть можетъ, онъ былъ бы еще живъ. Бѣдняга! Я хотѣлъ бы, чтобы онъ жилъ еще.

Мистриссъ Бембль, увидѣвъ сразу, что наступилъ рѣшительный моментъ и что ударъ нанесенный той или другой сторонѣ, окончательно, разъ навсегда, выяснить вопросъ о господствѣ, - тотчасъ же, какъ услышала это напоминаніе о покойномъ, упала въ кресло и, громко воскликнувъ, что мистеръ Бембль — жестокосердное животное, отдалась пароксизму слезъ.

Но не слезами можно было пронять душу мистера Бембля; его сердце было непромокаемо. Какъ касторовая шляпа, которую можно мыть, улучшается послѣ дождя, такъ и его нервы становились крѣпче и выносливѣе, благодаря потокамъ слезъ, которыя, являлись признакомъ слабости, а слѣдовательно, до извѣстной степени, и его могущества, наполняли его удовольствіемъ и сознаніемъ своего достоинства. Онъ созерцалъ свою благовѣрную съ чувствомъ большого удовлетворенія и поощрительно совѣтовалъ ей плакать какъ можно сильнѣе, такъ какъ, по заявленію авторитетныхъ лицъ, подобное упражненіе весьма полезно для здоровья.

— Это расширяетъ легкія, омываетъ лицо, упражняетъ глаза и успокаиваетъ душу, — сказалъ мистеръ Бембль. — Выплачься, пожалуйста!

Произнеся эту шутку, мистеръ Бембль взялъ въ вѣшалки свою шляпу, надѣлъ ее, съ нѣкоторой заносчивостью надвинувъ на одинъ бокъ, какъ подобаетъ человѣку, надлежащимъ образомъ установившему свое первенство, засунулъ руки въ карманы и направился къ двери, олицетворяя всею фигурой непринужденность и довольство собой.

Но бывшая мистриссъ Корней попробовала прибѣгнуть къ слезамъ лишь потому, что онѣ были менѣе хлопотливы, чѣмъ работа кулаками, и была вполнѣ подготовлена къ этому послѣднему мѣропріятію, въ чемъ мистеръ Бембль вскорѣ и убѣдился.

Прежде всего раздался какой-то тупой звукъ и въ то же мгновеніе его шляпа внезапно отлетѣла въ противоположный конецъ комнаты. Послѣ такого предваренія, обнажившаго его голову, опытная дама, крѣпко обхвативъ одной рукой его шею, другой качала сыпать ему на голову ударъ за ударомъ (обнаруживая при этомъ немалую силу и ловкость). Затѣмъ она ввела въ дѣло нѣкоторое разнообразіе, царапая ему лицо и таская его за волосы, и, наказавъ его въ той мѣрѣ, какая ей казалась соотвѣтственной полученному оскорбленію, она швырнула его на стулъ, который къ его счастью какъ разъ стоялъ поблизости, и предложила ему опять заговорить о своихъ правахъ, если онъ посмѣетъ.

— Вставай! — повелительно крикнула мистриссъ Бембль:- и убирайся отсюда вонъ, иначе ты заставишь меня рѣшиться на что нибудь отчаянное!

Мистеръ Бембль поднялся съ очень плачевнымъ видомъ, размышляя, что бы это могло быть такое отчаянное. Подобравъ свою шляпу, онъ взглянулъ на дверь.

— Уйдешь ли ты? — спросила мистриссъ Бембль.

— Конечно, моя дорогая, конечно, — отвѣтилъ мистеръ Бембль, быстрѣе двинувшись къ двери. — Я не собирался… Я уйду, моя дорогая! Ты такъ стремительна, что право я…

Въ эту минуту мистриссъ Бембль быстро шагнула впередъ, чтобы расправить коверъ, сбившійся во время стычки, и ея супругъ тотчасъ же вылетѣлъ изъ комнаты, такъ и не докончивъ своей фразы и предоставивъ бывшей мистриссъ Корной полное обладаніе полемъ сраженія.

Мистеръ Бембль былъ застигнутъ врасплохъ и разбитъ на голову. Онъ былъ кичливый хвастунъ и, находя немалое удовольствіе въ учиненіи мелкихъ жестокостей, отличался, само собою разумѣется, трусостью. Да не будетъ это истолковано во вредъ ему. Вѣдь многіе сановники, пользующіеся высокимъ уваженіемъ и окруженные величіемъ, являются жертвами подобныхъ же слабостей. Настоящее замѣчаніе приведено скорѣе въ его пользу и имѣетъ цѣлью внушить читателю правильную оцѣнку сановитыхъ способностей мистера Бембля.

Однако, мѣра его униженія еще не восполнилась. Пройдясь по дому и раздумывая, что въ сущности законы о бѣдныхъ слишкомъ строги, и что мужья, бросившіе своихъ женъ, взваливая заботы о нихъ на приходъ, вовсе не должны бы подвергаться наказанію, а напротивъ заслуживаютъ награды, какъ страстотерпцы, — мистеръ Бембль подошелъ къ помѣщенію, гдѣ обыкновенно богадѣленки занимались стиркой приходскаго бѣлья, и откуда сейчасъ раздавались разговаривавшіе голоса.