Г. Осипов - Общество знания: Переход к инновационному развитию России

Но суть этих рассуждений в том, что население, получив от госбюджета адресные субсидии, должно будет, чтобы «модернизировать сетевое оборудование в городах и населенных пунктах» и вообще обновить основные фонды ЖКХ, расплатиться с долгами и еще внести 4-5 триллионов рублей для приведения всей системы в минимально приемлемое состояние. И депутаты фракции большинства проголосовали за закон о реформе ЖКХ даже не задав вопросов. При этом дотации гражданам, «чтобы они заплатили полным рублем», были ужаты со 127 млрд руб. до 20 млрд руб. в год. Результат известен: капитальный ремонт жилищного фонда почти не ведется, изношенные водопроводные, канализационные и тепловые сети почти не перекладываются. В таблице 5 приведены данные Росстата за 2006 г.

Таблица 5

Замена изношенных инженерных сетей ЖКХ в РФ (2006 г.)

Ценным учебным материалом для изучения системы знания постсоветской власти служит конфликт, возникший при операции монетизации льгот . Летом 2004 г. в Госдуме был принят, а в Совете Федерации утвержден закон, заменяющий предоставление льготным категориям граждан ряда благ в натуральном выражении денежными выплатами. Возник социальный конфликт, который выявил важную деформацию структуры знания, к которому прибегала власть. Из нее было исключено традиционное знание, выработанное в культуре России, и неявное знание чиновников. При этом оказалось выхолощенным и рациональное знание, выраженное в аналитических материалах социологов.

Проблема льгот к деньгам не сводится. Тут столкнулись два мировоззрения, два типа рациональности — и выявился разрыв между властью и массой населения. Главная цель монетизации была внерациональной и лежала в сфере идеалов — «монетизировать» все стороны жизни. Это и оскорбило людей. Пассивное сопротивление этой акции было удивительно единодушным. Это говорит о том, что она затронула что-то очень важное, какой-то нерв — но правительство не пошло на диалог, не обратило внимания на доводы даже очень авторитетных людей.

Вот пример. За 15 лет реформы в РФ было подорвано донорство крови, число доноров сократилось вдвое. Кроме того, резко снизилось качество донорской крови — значительную часть ее сдают, за небольшую плату, отчаявшиеся люди, часто опустившиеся на дно. Как сказано в обзоре 2004 г., «бесплатного донорства в нашей стране практически не существует. Оно кануло в Лету вместе с введением в России законов рыночной экономики… Попробуйте-ка прийти с выданной на пункте сдачи крови просьбой-справкой о предоставлении вам выходного дня к руководителю какого-нибудь ОАО» [123]. Ликвидация льгот нанесла еще удар. Доноры Ижорского завода, в основном, сдававшие кровь бесплатно (и реально не получавшие положенных льгот), пишут: «Мы с горечью и недоумением узнали, что доноров хотят лишить немногочисленных льгот. Кровь — бесценный дар. Донорство неоценимо в денежном выражении, и льготы — лишь некоторый стимул для участия людей в донорском движении. Это знак признательности и благодарности этим людям со стороны государства… Неужели Россия хочет „прославиться“ как первая страна, загубившая донорское движение?»

Власть не знала простых вещей. Монетизация любых натуральных повинностей или благ есть механизм атомизации общества, перевода всех человеческих и социальных отношений на принципы купли-продажи. Льготы — механизм усложнения общества, повышения его разнообразия. Это знаки отличия, знаки заслуг человека перед обществом и государством. Они важны даже просто как напоминание о том, что существует доблесть и заслуга . Монетизация стирала из памяти людей само понятие доблести («Не имеет ценности то, что имеет цену»). Этот удар по культурным устоям и вызвал конфликт. Если система льгот и вообще натурных выплат действительно была бы уничтожена («монетизирована»), это нанесло бы обществу огромный урон, его даже трудно оценить.

Заметим, что Запад сохраняет многие традиционные ценности и здравый смысл. Там никому и в голову не придет ликвидировать сложную и широкую систему натуральных льгот. Принимая на работу ценного сотрудника, администрация фирмы помимо высокого оклада сразу сообщает ему список тех натуральных льгот, которыми он может пользоваться (например, местом на удобной автостоянке, теннисным кортом или бассейном и т. п.). Производственные фирмы в США часто предлагают своим рабочим другую важную льготу. Они, закупая для нужд производства материалы, приобретают и такие, которые используются в быту (краски и пр.) — и продают их своим работникам со склада фирмы по оптовым ценам. Такое «сращивание производства с бытом» почти ничего не стоит фирме, но дает существенную экономию части работников, хотя этой льготой тоже пользуются далеко не все. 47

Надо к тому же сказать, что разработчики закона проявили удивительную нечувствительность к фундаментальным категориям. Натуральные льготы — страховой фонд ( запас ), к которому прибегают в момент нужды. Ежемесячные денежные выплаты — поток . Закон заменяет фонд (запас) потоком, что является фундаментальным изменением системы. Эта сторона дела даже не обсуждалась.

Различие хорошо видно при рассмотрении льгот на покупку лекарств. Имея эту льготу в натуральном выражении, человек в случае нужды (заболевания или обострения болезни) идет и изымает свой фонд, свой запас. Каково же будет поведение человека, который ежемесячно получает эту льготу, превращенную в поток — в ежемесячную небольшую прибавку к пенсии? Месяц за месяцем он здоров, и в 99 % случаев просто будет тратить эту прибавку в общем потоке своих скудных доходов, даже не задумываясь. И в момент заболевания или обострения болезни этот человек денег на лекарства иметь не будет.

Чтобы загодя превращать поток в запас, он должен был выработать в себе навыки и даже культуру накопительства , а для этого должно было пройти несколько поколений. Большинство населения РФ таких навыков и такой культуры не имеет. Поэтому о наличии фондов у нас заботилось государство, община, трудовой коллектив. Какая безответственность — лишить всего этого жителей России!

Наконец, льготы натурой — исключительно экономная вещь потому, что они «таятся в порах производства». Их замена деньгами уничтожает тот огромный эффект, который возникает при переплетении производства и быта, как в крестьянском дворе или на советском заводе (и даже, хотя и в меньшей степени, в западной фирме). Заводы в СССР отапливали дома своих рабочих (и их соседей) отходами технологического тепла, заводские сварщики между делом ремонтировали в этих домах трубы и обустраивавали детские площадки. Эти натуральные льготы рабочим выкраивались из лоскутков производственных мощностей. Перевод их на рыночную основу влетает в такую копеечку, что привыкшие к советским порядкам российские хозяйственники не раз за время реформы столбенели. 48