Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

Когда царь умолк, вазир Ширак промолвил: «Счастливы подданные, имеющие такого царя, как наш повелитель, ибо он одарен великой мудростью. Еще мудрецы говорили: «Если повелитель наделен острым разумом, то частица ума переходит и к рабу, даже если он глуп и невежествен». Мы всецело полагаемся на твою мудрость и справедливое правление и готовы помочь тебе в этом святом деле, приложив все наше старание. Если намерение царя осуществится, то имя его увенчает во веки веков неувядаемая слава и о нас останется добрая память как о соратниках великого повелителя, не жалевших своей жизни для блага нашего народа». И когда Ширак умолк, Багдаз промолвил: «Как ты красноречив и как мудры твои суждения! Мы все поможем царю в осуществлении его благородного намерения».

Выслушав второго вазира, царь Михраз обратил взор к вазиру Зузаме [50] Зузама, Багдаз . — Имена не поддаются идентификации. , чтобы узнать его мнение, но тот молчал. Подождав некоторое время и видя, что Зузама потупился и не размыкает уст, царь мышей гневно воскликнул: «Разве не ведомо тебе, что надлежит быть верным советником царя и обо всем высказывать свое мнение! И даже если ты считаешь, что я задумал неосуществимое, о чем нам не следует даже помышлять, то и в таком случае ты должен сказать об этом, а не сидеть молча, словно ты лишился дара речи!»

«Не упрекай меня за мое долгое молчание, — ответил Зузама. — Я не хотел мешать твоим мудрым вазирам высказывать свое мнение и полагал сказать лишь после некоторого размышления, насколько позволяют мне мои скромные познания». — «Говори же», — приказал царь, и Зузама начал:

«Мое мнение таково: если повелитель нашел средство уничтожить злодеев, пусть смело берется за дело, и каждый из нас будет ему верным помощником и соратником. Если же у царя нет твердой уверенности в успехе, то нам лучше оставить всякие помышления и не пытаться вступать в борьбу с могучими кошками, ибо мы не сильнее и не хитрее наших предков, которые оказались бессильными. Бог придает каждому своему созданию особый облик, наделяет его большей или меньшей ловкостью, хитростью и силой, и никто, даже самый могущественный царь, не может изменить то, что сотворено богом». Царь возразил: «Но ведь мы живем не только тем, что унаследовали, и каждое создание, даже самое малое и слабое, имеет и собственные мысли и побуждения!» — «Все это так, — промолвил вазир. — Но раз враги наши искони сильнее нас, а мы не в силах с этим бороться, то нам следует оставить наши мечтания, ведь рано или поздно мы от них откажемся, потерпев поражение. Тот, кто восстает против своей природы и желает изменить свое состояние, нередко гибнет, и с ним бывает то же, что случилось с неким царем, о котором рассказывается в притче». — «А как это было и что это за притча?» — спросил царь Михраз, и мудрый Зузама начал:

«Говорят, что в одной из областей, расположенных на берегах Нила, правил некогда царь. И была в его владениях высокая гора, где находилось множество плодовых деревьев и прозрачных ручьев, так что все люди и звери в том краю пили воду из этих ручьев и питались плодами этих деревьев. Царский дворец, что стоял близ горы, был несказанной красоты, и подобного ему не было на всем свете. Но неподалеку от дворца в горе была пещера, в которой бушевали вихри со всех четырех сторон света. Вихри эти были так сильны, что по соседству от пещеры нередко гибли люди, но цари той стороны не желали оставлять эти благословенные плодородные земли и переселяться в другое место.

У царя был вазир, с которым он советовался во всех важных делах. Однажды в совете царь сказал вазиру: «Ты знаешь, что благодаря славным деяниям наших предков мы ни в чем не знаем недостатка и дела наши идут как нельзя лучше. И если бы не вихри, постоянно бушующие близ нашего дворца, то могли бы мы сказать, что живем в райских садах. Не подумать ли нам о том, как бы закрыть эту пещеру, чтобы преградить путь ветрам в наши земли? Тогда в жизни у нас не будет никаких забот и мы превзойдем наших отцов и дедов». Вазир ответил царю: «Я твой послушный раб и готов выполнить каждый твой приказ». — «Это не ответ на мои слова!» — воскликнул царь, и вазир промолвил: «О повелитель, я не могу ответить иначе, ибо не осмеливаюсь противоречить царю, обладающему большей мудростью и прозорливостью, чем мы все. Но дело, о котором он говорил, подвластно лишь божественной воле, и не нам, смертным, слабым созданиям божьим, нарушать волю бога». — «Небесное блаженство, которого все мы стремимся достигнуть, зависит от бога, но земные дела совершаются человеком, хотя и с помощью неба. Исполнить то, о чем я говорил, в наших силах, и ты должен, не утаивая, высказать свое мнение». Вазир ответил: «Я полагаю, что мы должны хорошенько поразмыслить, ибо не знаем, прекратятся ли вихри, если мы закроем отверстие пещеры, или они станут еще сильнее. Как бы с нами не случилось то же, что с ослом, который отправился за рогами, но вернулся с отрезанными ушами». — «Как это было и что это за притча?» — спросил царь, и вазир начал:

«Говорят, что был у одного человека осел, которого хозяин обильно кормил отборным зерном, и тот до того раздобрел, что с жиру стал буйствовать, выказывая непокорство. Однажды, когда хозяин вел осла на водопой, тот увидел ослицу и заревел от сильной страсти. Тогда хозяин, испугавшись, что осел вырвется и набросится на ослицу, привязал его к дереву, что росло на речном берегу, поспешил к хозяину той ослицы и попросил увести ее подальше.

Тем временем осел, привязанный к дереву, ревел все сильнее, грыз кору и лягался. Тут он увидел лежавшую на земле палку и сказал себе: «Люди не дают мне удовлетворить мою страсть к ослице, всячески притесняют меня, потому что мне нечем драться и я не умею сражаться за свое желание».

Как раз в это время некий человек привел к реке козла, у которого были огромные рога, и увидев, какие рога послал всевышний козлу, осел позавидовал ему и сказал себе: «Не иначе как этот козел заслужил себе такие копья в жестоком бою и умеет сражаться разным оружием. Если бы я смог убежать и подружиться с этим могучим воином, я без сомнения научился бы от него искусству боя и, может быть, он подарил бы мне хоть один из своих рогов!»

Осел ревел и рвался на привязи, а козел, видя его буйство, перестал пить и стоял, подняв голову, и смотрел на него. И осел сказал себе: «Этот рогатый не пьет, потому что понимает мои мысли и радуется им. Не иначе как сам Всевышний помогает мне в этом великом деле. Без сомнения, я родился под знаком счастья и удачи и моя звезда взойдет еще выше, ибо я — дивное диво и подобного мне нет во всей вселенной».

Между тем хозяин козла, видя, что тот не пьет, отвел его обратно в свой дом, который находился неподалеку от речного берега, и осел поспешил заметить этот дом, чтобы найти его, если понадобится. Потом вернулся хозяин осла, отвязал его от дерева, напоил, отвел домой и дал отборного зерна. Но осел, который думал лишь о том, как бы ему пойти к козлу и попросить у него рога, не мог есть. Пораздумав, он не нашел иного средства, как совершить побег той же ночью.