Абдаллах аль-Мукаффа - Калила и Димна

Цапля не задумываясь сунула голову себе под крыло, а лиса прыгнула на нее, схватила зубами и перегрызла горло. Покончив со своей жертвой, она сказала: «О цапля, ты оказалась врагом себе самой! Ты дала совет голубке и научила ее хитрости, но сама оказалась беспомощной, так что враг без труда одолел тебя!» Потом она растерзала цаплю и сожрала ее».

И сказал царь Дабшалим мудрому Байдабе: «Я понял смысл твоей притчи, а теперь скажи мне вот что: вы, мудрые, утверждаете, что человек достигает блага лишь благодаря своему разуму, умению вершить свои дела и прозорливости. Почему же бывает так, что невежда добивается наивысших почестей, он счастлив, уважаем и почитаем, а мудрец нередко попадает в беду и терпит ущерб своей чести и достоянию?» Байдаба промолвил: «Человек может видеть, только если у него есть глаза, а слышит — лишь если обладает ушами. Действовать же он в состоянии только с помощью разума, сдержанности, решительности и умения. Однако судьба и рок сильнее и могут безо всякого труда одолеть человека, как случилось с царевичем и его спутниками». — «Как это было и что это за притча?» — спросил царь, и мудрец начал:

«Говорят, что четверо встретились на одной дороге и подружились. Один из них был царевичем, второй — сыном купца, третий, отличавшийся необычайной красотой, — сыном вельможи и четвертый — сыном простого земледельца. Им пришлось претерпеть множество бед на чужбине, так что все они обнищали, и всего-то было у них имущества, что надетое на них платье. Они вместе шли по дороге, раздумывая, что им делать, и каждый из них на свой лад и согласно своей природе надеялся, что к нему придет удача и счастье. Царевич сказал: «Все в этом мире совершается по воле судьбы и рока. Если человеку что-нибудь суждено, это непременно сбудется. Лучше всего терпеть и ждать, что принесет судьба». Но купеческий сын возразил: «Разум — превосходнее и превыше всего». — «Превыше всего — красота», — вмешался сын вельможи, а крестьянский сын промолвил: «Нет в мире ничего лучше, чем усердие и старание в работе».

Приблизившись к городу под названием Матрун [51] Город Матрун . — Название города, очевидно, искажено при переписке рукописи. , они уселись у городских ворот и стали совещаться. Потом они сказали крестьянскому сыну: «Иди в город и добудь нам своей усердной и старательной работой пищу на сегодня». Сын земледельца отправился в город и стал расспрашивать жителей, есть ли у них такая работа, чтобы, получив за нее плату, один смог бы прокормить четверых. Горожане сказали ему, что у них дороги дрова, которые можно собрать и нарубить в роще, находящейся на расстоянии фарсаха. Крестьянский сын отправился к роще, нарубил большую вязанку дров, принес ее в город и продал за дирхем. На эти деньги он купил еды на четверых и написал на городских воротах: «Тяжкая работа, которой человек изнуряет целый день свое тело, стоит один дирхем». Потом он отнес еду своим спутникам, они поели и уснули.

На следующее утро они сказали: «А теперь настал черед того, кто сказал, будто красота — самое превосходное и дорогое». Тогда в город отправился сын вельможи. Но по дороге он задумался и сказал себе: «Я не знаю никакого ремесла, что же мне делать в этом городе?» Он хотел было вернуться к своим спутникам, но, устыдившись того, что не смог добыть никакой еды, решил расстаться с ними и, повернув в обратную сторону, прошел немного и остановился, опершись о большое дерево. Потом его одолела дремота, и он лег и уснул под тем же деревом.

Мимо дерева прошла жена одного из знатных горожан. Увидев спящего юношу, она подивилась его красоте и, тотчас же вернувшись домой, велела своей служанке отправиться к тому дереву, разбудить юношу и тайно привести его к ней. Служанка, выполняя наказ своей госпожи, отвела юношу в баню, а затем он вошел в покои хозяйки дома и провел весь день, вкушая изысканные вина и угощения и наслаждаясь любовью. Вечером он простился с хозяйкой дома, и она подарила ему пятьсот дирхемов. И он отправился к друзьям, написав на городских воротах: «Красота, услаждающая один день, стоит пятьсот дирхемов». Купив еды на четверых, он вернулся к своим спутникам и отдал им еду и оставшиеся деньги. Они поели и уснули.

На следующее утро друзья, проснувшись, сказали сыну купца: «А теперь настала твоя очередь — отправляйся в город, и мы посмотрим, сколько ты заработаешь своим умом и умелой торговлей». Сын купца направился по дороге, ведущей на берег моря, и шел, пока не увидел торговый корабль, нагруженный богатыми заморскими товарами, который только что пристал к берегу. Навстречу кораблю вышло множество торговых людей, желавших купить привезенные товары. Они взошли на палубу и, осмотрев товары, сели в углу, советуясь между собой, и говорили друг другу: «Сегодня нам ничего не следует покупать, хотя мы нуждаемся в этих товарах. Пусть они полежат на корабле, и тогда их владельцы, боясь, что товары залежатся, снизят цену».

Они остановились на этом решении, но в это время явился купеческий сын, который шел другой дорогой. Увидев сидящих на палубе купцов, он сразу понял в чем дело и купил все товары за сто тысяч динаров с условием, что принесет деньги через некоторое время, и сказал владельцам товаров, что на следующий день перевезет купленное в другой город.

Услышав это, торговые люди того города, испугавшись, что товары ускользнут от них, посовещались и перекупили их у купеческого сына за сто тысяч дирхемов [52] Перекупили… за сто тысяч дирхемов… — то есть купцы дали «отступного», чтобы он отказался от покупки товаров, а за товары заплатили сами. и тут же отдали заморским купцам сто тысяч динаров. А купеческий сын взял свою выручку — сто тысяч дирхемов и отправился к товарищам. Проходя мимо городских ворот, он написал на них: «Ум, которым пользовались один день, стоит сто тысяч дирхемов».

На четвертый день друзья сказали царевичу: «А теперь иди ты и заработай для нас сколько сможешь с помощью своей судьбы и рока». Царевич отправился в город и, дойдя до городских ворот, уселся на скамью. А надо сказать, что как раз в это время умер правитель той страны, не оставив ни сына, ни кого-либо из родичей и близких. Вельможи и воины царя вышли хоронить его, и каждый как мог выражал свое горе. Процессия прошла мимо царевича, который сидел спокойно, не рвал на себе одежду и не рыдал и ничем не показывал скорби. Заметив это, все набросились на него с бранью, и привратник спросил его: «Эй ты, кто ты такой и почему сидишь здесь у ворот, а не оплакиваешь нашего повелителя?» Царевич не ответил ни слова, тогда привратник прогнал его, и он удалился, но когда все ушли, он снова подошел к воротам и сел на прежнее место.