Виктор Гюго - Отверженные

Но вот уже тридцать лет, как установилась и другая точка зрения. Встречаются теории, которые сами себя провозглашают «здравым смыслом». Филикта против Алькесты, рассуждение о борьбе истинного и ложного, смешение понятий и в результате заключение, что мудрость и ученость зачастую являются простым педантизмом. Вся политическая школа, именуемая золотой серединой, вышла отсюда. Между горячим и холодным, видите ли, есть теплое. Такова эта школа полузнаний, это учение верхоглядов. Послушайте, что она гласит.

Каждое восстание закрывает лавки, понижает фонды, производит панику на бирже, останавливает торговлю, путает дела, вызывает банкротства; возникает безденежье, частные состояния приходят в расстройство, общественный кредит поколеблен, нормальное развитие промышленности нарушается, капиталы отступают, труд обесценивается, всюду распространяется страх, по всей стране ощущаются последствия этого движения. Отсюда разорение всех и всего. Просчитано, что первый день восстания стоил Франции двадцать миллионов, второй — сорок, третий — шестьдесят. Трехдневное восстание стоит сто двадцать миллионов, то есть если принимать во внимание только финансовый результат, то такие три дня равняются бедствию, кораблекрушению или проигранному сражению, истреблению флота в шестьдесят линейных судов.

Восстания, ставшие следствием июльской революции 1830 года, теряют значительную долю славы. Июльская революция — это народный вихрь, гроза, налетевшая из синего безоблачного неба. А позднейшие вспышки? Июльская революция несла освобождение, а восстания последующих лет — катастрофу.

Несомненно, в исторической перспективе восстания имеют свою красоту. Сражения на мостовых не менее величественны, чем битвы в зарослях. В одних случаях веет дух города, в других — воздух леса. В одних — Жан Шуан, в других — Жанна.

Восстания окрашены красной краской, но это не лишает их блеска, характерного для Парижа. Великодушие, бурная веселость, молодежь, демонстрирующая, что смелость может сочетаться с рассудительностью, бестрепетность национальной гвардии, крепости, воздвигаемые мальчишками, бивуаки в лавчонках, презрение к смерти со стороны прохожих — все это характерные черты. Бойцы различаются возрастом, оставаясь одной и той же расой. В двадцать лет они умирают за идею, в сорок — за свои семьи. Таким образом, восстания, обнаруживая твердость народа, содействуют его гражданскому воспитанию.

Все это верно, но стоит ли все это пролитой крови? А к этому прибавьте омраченное будущее, замедление прогресса, беспокойство, овладевающее лучшими слоями общества, отчаяние честных либералов, злорадство чужестранного абсолютизма по поводу ущербов Франции 1830 года. Победители торжествовали, говоря: «Мы блестяще выступили! Но взгляните, как резня обесчестила победу, как порядок опрокинут обезумевшей свободой! В итоге восстание есть печальное и гибельное дело». Так говорит буржуазия, фальсифицирующая голос масс, и с ней охотно соглашаются многие.

Что касается нас, то мы отбросим вовсе это слово «восстание». Оно слишком широко и вследствие этого чересчур удобно для злоупотреблений. Мы знаем разницу между одними и другими народными движениями. Мы не спросим, чем отличается битва от восстания. Да и кроме того, почему битва? Тут возникает вопрос о войне. А война разве меньший бич, если восстание большое бедствие? Да и всякое ли восстание есть бедствие? Разве 14 июля стоило двадцать миллионов? А водворение Филиппа V в Испании стоило Франции двух миллиардов! Даже денежный расчет говорит, что 14 июня обошлось дешевле. Отбросим эти подсчеты, кажущиеся доказательством, хотя по существу они являются только словами. Восстания мы оцениваем в их собственной сущности. Наблюдения доктринерской школы, изложенные выше, ставят вопрос только о явлениях восстаний, а мы ищем их причины. Мы оцениваем положение иначе и точнее.

Существует два вида народного гнева: мятеж и восстание; в первом случае участники поступают беззаконно, во втором они всегда правы. В демократических государствах, которые все-таки основаны на справедливости, иногда случается, что одна часть народа угнетает другую. Тогда народ восстает и, ввиду необходимости отстаивания своих прав, может дойти до того, что возьмется за оружие. Во всех спорах, вытекающих из защиты верховной власти коллектива, война целого против части является восстанием, а нападение части на целое является мятежом. Судя по тому, кто занимает Тюильри, король или Конвент, и нападение на Тюильри может быть правильным или несправедливым. Одна и та же пушка, будучи направлена на толпу, действует беззаконно 10 августа и правильно — 14 вандемьера {458} 458 14 вандемьера (5 октября) 1795 г. — Наполеон в этот день подавил восстание против Конвента. Обладая незначительными силами, он внезапно захватил артиллерийский парк национальной гвардии и, получив неоспоримое преимущество в артиллерии, энергично расправился с восставшими. . Внешне все это имеет сходство, но глубина дела различна: швейцарцы защищают ложь {459} 459 …швейцарцы защищают ложь… — Традиционно королевский дворец во Франции охраняли швейцарские гвардейцы. , Бонапарт защищает истину. Улица не может разрушить того, что было сделано для свободы и для государства всеобщим голосованием.

То же самое происходит в событиях чистой цивилизации: инстинкт толпы, вчера еще крайне проницательный, назавтра может замутиться. Одна и та же ярость законна по отношению к Терраи и нелепа в отношении Тюрго {460} 460 Тюрго, Анн-Робер-Жак (1727–1781) — французский государственный деятель и экономист. Выдающийся представитель школы физиократов. В сущности, создатель политической экономии как науки. В 70-е гг. XVIII в. пытался провести налоговую реформу, реформы в экономике, будучи генеральным контролером финансов. В 1776 г. был смещен со своего поста. Неосуществление задуманных им реформ было одной из причин Великой французской революции. . Разрушение машин, ограбление складов, поломка рельсов, разрушение доков — это ложные пути масс, отрицание справедливости народом, стоящим перед лицом прогресса, Рамюс, ограбленный школьниками, Руссо, изгнанный из Швейцарии и побитый камнями, — все это является мятежом. Израиль против Моисея, Афины против Фокиона, Рим против Сципиона {461} 461 Сципион, Публий Корнелий Африканский (185–129 г.г. до н. э.) — римский полководец и политический деятель. Участник многочисленных войн, командовал римской армией, разрушившей Карфаген, за что и получил свое прозвище. Был решительным противником Тиберия Гракха. Как прекрасный знаток греческой культуры, всячески способствовал ее распространению в римском обществе. — это мятеж. Париж против Бастилии — это восстание. Солдаты против Александра, матросы против Христофора Колумба — это тоже мятеж, и мятеж самый беззаконный. Почему? Потому что Александр мечом совершил для Азии то, что Христофор Колумб сделал для Америки компасом. Александр, подобно Колумбу, открыл новый мир. Дары этого мира цивилизации настолько увеличивают свет, что всякое сопротивление является преступным.