Виктор Гюго - Отверженные

Однажды в 1805 году, в одно из редких посещений императором Парижа, министр внутренних дел, какой-то Декрэ или Кретэ, явился к обычному выходу императора. С площади Каруселей доносился лязг сабель грозных солдат Великой республики и Великой империи, у дверей апартаментов Наполеона толпились герои — люди, видевшие Рейн, Шельду, Эско, Адиджи и Нил, сподвижники Жубера, Десэ, Марсо, Гоша и Клебера, воздухоплаватели Флерюса {544} 544 …воздухоплаватели Флерюса… — Флерюс — сражение 26 июня 1794 г. между французской и австрийской армиями. После серии безуспешных атак австрийская армия была вынуждена отступить. В этом сражении принимал участие французский воздухоплавательный парк, с помощью привязных воздушных шаров которого французское командование осуществляло разведку и наблюдение за боем. , гренадеры из Майнца, понтонеры из Генуи, гусары, которые видели пирамиды, артиллеристы Жюно, кавалеристы, взявшие приступом флот, стоявший на якоре в Зюдерзее {545} 545 …кавалеристы, взявшие приступом флот, стоявший на якоре в Зюдерзее… — Во время зимней кампании 1795 г. в Голландии генерал Макдональд, командовавший авангардом французской армии, под сильным артиллерийским огнем атаковал вмерзший в лед голландский флот и захватил его. . Одни из них были вместе с Бонапартом на мосту Лоди, другие были вместе с Мюратом в траншеях под Мантуей, третьи шли впереди Ланна по рытвинам в Монтебелло. Тут, в Тюильри, собраны были представители от всех армий, выделивших от себя небольшие отряды или взводы, служившие охраной Наполеону в мирное время. Великая армия переживала ту чудную эпоху, которая после Маренго предшествовала Аустерлицу.

— Ваше величество, — сказал министр внутренних дел Наполеону, — я видел вчера самого храброго человека во всей вашей Империи.

— Что же это за человек? — резко спросил император. — Что такое он совершил?

— Он задумал совершить нечто невозможное, ваше величество.

— Что же именно?

— Исследовать клоаки Парижа.

Такой человек действительно существовал и назывался он Брюнзо.

Исследование состоялось. Это было очень опасное предприятие: борьба в потемках с заразой и удушливыми газами. В то же время это путешествие сопровождалось целым рядом открытий. Один из участников этой экспедиции, интеллигентный рабочий, бывший в то время еще молодым, рассказывал несколько лет тому назад любопытные подробности, которые Брюнзо счел необходимым опустить в представленном им докладе начальнику полиции как предмет, недостойный стиля, которым пишутся официальные бумаги. Дезинфицирование в то время производилось самым первобытным способом. Едва успел Брюнзо добраться до первых разветвлений подземной сети, как из двадцати сопровождавших его рабочих восемь отказались идти дальше. Задуманное им предприятие осложнялось еще и тем, что одновременно с исследованием канализационной сети приходилось производить чистку труб. Надо было и очищать каналы, и делать съемку, отмечать места, где сточные воды вливаются в трубы, считать решетки и отдушины, указывать все разветвления, отмечать пункты уклонов, определять границы различных бассейнов, измерять глубину второстепенных сточных труб, несущих стоки в главный канал, определять высоту и диаметр каждого колодца как при основании свода, так равно и на уровне с решеткой, и, наконец, путем нивелировки определять ординаты всех входных отверстий для приема жидкостей как в подземных разветвлениях, так и на уровне улицы. Пробираться вперед было очень трудно. Нередко случалось, что лестницы погружались на три фута в тину. Фонари едва мерцали в насыщенной миазмами атмосфере. От недостатка воздуха рабочие довольно часто лишались чувств, и тогда их уносили. В некоторых местах под ногами исследователей вдруг обнаруживались трясины. Это значило, что земля размякла, плиты, которыми было выстлано дно канала, раздвинулись и тут образовывался затягивающий колодец; однажды в таком месте провалился человек, которого насилу вытащили. По совету Фуркроа в тех местах, где было достаточно чисто, на определенном расстоянии одно от другого, ставили клетки, набитые просмоленной паклей, и зажигали. Местами стены были покрыты грибами, точно бесформенными наростами, похожими на опухоль; камень и тот, казалось, подвергался заболеванию в этих местах, где нечем было дышать.

Брюнзо, производя свои исследования, шел по уклону, следуя от верхнего течения реки к нижнему. На месте разветвления двух водопроводов Гран-Юрлэр он разобрал высеченную на камне дату «1550»; этот камень обозначал место, где остановился Филибер Делорм, исследовавший по приказанию Генриха II подземные ходы Парижа. Этим XVI век отметил то участие, которое он принимал в дальнейшей судьбе сточных каналов. Затем Брюнзо нашел метку XVII века в канале Понсо и в канале Старой Тампльской улицы, где кладка сводов для подземных труб производилась между 1600 и 1650 годами; а потом и метку XVIII века в западной части главного канала, сооруженного в 1740 году. Оба этих сооружения, в особенности более молодое, законченное в 1740 году, имели гораздо больше трещин в сводах и казались менее прочными, чем каменная кладка центрального пояса, существовавшая с 1412 года, с той самой поры, когда образованный родниками ручей Менильмонтан был обращен в главный сточный канал Парижа.

Под зданием судебных мест открыли устроенные даже в самих стенах сточного канала темницы для заключенных. Что может быть ужаснее таких in pace (тюрьма для осужденных на пожизненное заключение). В одной из таких камер оказался висевший на цепи железный ошейник. Все эти камеры, разумеется, были уничтожены. Было сделано несколько удивительных находок; между прочим нашли скелет орангутанга, пропавшего в 1800 году из Ботанического сада, исчезновение которого, по всей видимости, имело связь с наделавшим в свое время много шума доказанным появлением дьявола в улице Бернардинцев в последний год XVIII столетия. Бедняга-дьявол, очевидно, кончил тем, что утонул в клоаке.

Под длинным сводчатым проходом, примыкающим к Арш-Марион, нашли корзинку тряпичника, до такой степени хорошо сохранившуюся, что она вызвала удивление знатоков. В грязном иле, который рабочие неустрашимо убирали, находили много ценных предметов, золотые и серебряные вещи, драгоценные камни, монеты. Если бы какому-нибудь исполину пришло в голову промыть содержимое клоак, он собрал бы сокровища, накопившиеся здесь веками.

Но самая удивительная находка была сделана у входа в главный канал. Этот вход был некогда закрыт решеткой, от которой уцелели только одни крючья. На одном из этих крючьев висел оборванный и запачканный лоскут, который, по всей видимости, случайно застрял тут и теперь во мраке купался в жидкой грязи и все более и более разрывался. Брюнзо поднес фонарь и стал рассматривать этот лоскут. Он оказался куском тонкого батиста, и на одном из менее разорванных углов виднелась геральдическая корона, вышитая над следующими семью буквами: L, А, V, В, Е, S, Р. Корона была маркизская, а семь букв означали (Laubespine) Лобеспин. Оказалось, что этот батистовый лоскут — обрывок от савана Марата. В молодости у Марата была любовная интрига. Это было в то время, когда он служил у графа д'Артуа в качестве лекаря при конюшнях. Воспоминанием об этой связи со знатной дамой, что доказано исторически, у него осталась эта простыня, может быть забытая, а может быть, и подаренная на память. Когда он умер, тело его завернули в эту простыню как в самую тонкую ткань из всего имевшегося у него белья.