Никола Ретиф де ла Бретонн - Южное открытие, произведенное летающим человеком, или Французский Дедал

Что касается королевской фамилии, то она не подчиняется этим правилам, потому что, за отсутствием принцесс крови, ее члены женятся на патагонках, как для того, чтобы сохранить свое превосходство, так и для поддержания братских отношений с могущественной нацией острова Викторик, или Патагонии. Особенно заботятся о молодых принцах, всячески развивая их умственные способности. Сыновья Александра стали замечательными механиками и сконструировали себе крылья еще более совершенные, чем крылья их отца.

Со своими сыновьями и племянниками Александр и предпринял путешествие во Францию, чтобы похитить оттуда художников, скульпторов и даже литераторов, музыкантов, актеров. Они показывались только ночью и производили свои операции, никем не замеченные. Во Франции припомнят, что лет двадцать тому назад исчезли два крупных художника, два скульптора, два знаменитых писателя, превосходный музыкант, два актера — один трагик, один комик и один прекрасный танцор. Все считали их умершими, но на самом деле их похитили Александр, два его племянника и оба сына. Они свезли их на остров Кристины, где те теперь обучают учеников и развлекают нацию, живущую в изобилии и пользующуюся самыми драгоценными благами: невинностью и свободой.

После того как все было таким образом устроено, великий Викторин, первый король острова Кристины, и его супруга, владычица острова с момента прибытия, оказались в счастливейшем положении. У Викторина была полная возможность последовать примеру первых восточных народов (находившихся в подобных же условиях, т. е. когда все виды не объединились еще в один, как о том сообщают египетские ученые), а именно разделить свой народ на высшие и низшие касты, сообразно степени совершенства, например, поставить во главе народа касту французов и заставить все другие касты почитать, кормить и обслуживать ее. Однако он воздержался от этого. Он знал из опыта, еще лучше, чем из истории, что рано или поздно класс лентяев впадает в ничтожество и кончает тем, что становится игрушкой в руках трудового или военного класса. Труд, торговля, в случае необходимости война и управление — все это выпало на долю французов. Занятие трудом стало общим, обязательным законом. Почитались только полезные занятия. Праздность была объявлена бесчестием и позором. (Это были несравненно более мудрые законы, чем законы Ликурга {30} , так как в Спарте все работы первой необходимости выполнялись илотами, и это должно было вызывать презрительное отношение к этим работам, к искусству и ремеслам и даже к наукам, что на самом деле и имело место.) Что касается людей несовершенных по природе, то им давали только занятия, соответствовавшие уровню их развития. Не дозволялось, например, использовать их, даже под предлогом общественной пользы, на слишком тяжелых работах, способных привести к еще большему их огрубению. Метисы, напротив, допускались ко всем видам деятельности наравне с французами, за исключением управления. Занятия изящными искусствами, как то: актерством, музыкой, живописью, скульптурой и проч., сохранилось за французскими семьями по отцу и матери, а также за семьями офицеров с разбитого корабля, женившихся на двух европеянках.

Между тем Германтин, старший сын Александра, одаренный от природы умом и соединявший тонкую французскую натуру и способность к развитию с патагонской силой и солидностью, наметил весьма обширные планы. Он предложил посетить все южные параллели между экватором и тропиком Козерога. Открытое море, усеянное островами, отделяет земли, открытые кристинскими героями, от Америки и Африки. Остров же Викторик, хотя и не широк и пересечен массою маленьких проливов (его ширина местами равняется только двум льё), так велик, что тянется до десятого градуса. Это благодатная страна. Окружающее море ослабляет слишком сильную жару, и там господствует вечная весна. На одном из соседних островов, расположенном между 00 и 00 градусами, и проживает народ, о котором я вам расскажу в заключении. Это самый великий, самый сильный и самый умный народ во всем свете [24].

Принцы отбыли в марте для того, чтобы объехать земной шар на замеченному плану. Они летели вшестером, без Александра, а именно: его сыновья Германтин и Кловис, его племянники Дагобер и Тьерри и двое сыновей его сестры Софи — Ролан и Рено. Они были снабжены прекрасными, мощными крыльями, усовершенствованными Германтином, а для того, чтобы иметь больше продовольствия, снарядили корабль, который следовал за ними и которому они каждый раз назначали место встречи на том или другом градусе широты и долготы. Дело в том, что летающие люди прекрасно определяли долготу, точно зная, какою расстояние они пролетают за час, и оставляли отметки на берегу каждого острова или просто на утесах.

Возвратившись затем на остров Кристины, принцы предались изучению медицины, химии, физики, математики и философии, чтобы отдохнуть от своих трудов, посещая, однако, периодически острова и довольно часто видаясь с патагонцами, которые были в курсе их открытий. Эти колоссы не были ими удивлены. Их ничто не удивляет, и удивление для них является чувством почти неизвестным. Но сами они рассказывали, что На юге их страны проживают патагонцы более крупные, более сильные и, тем не менее, более живые и просвещенные, чем они. В результате этих часто повторяемых рассказов, Германтину и его товарищам очень захотелось осмотреть весь остров Виктории.

Приведя в порядок все дела и оставив вместо себя просвещенных заместителей, они простились со своим почтенным дедом Викторином и бабкой, королевой Кристиной, с наследным принцем, своим отцом и дядей и его супругой, величественной Исмиштрис, принцем Александром и его женой, огромной Микитикипи, с принцессой Софи и ее мужем, после чего отбыли и направились в Патагонию. Корабль должен был следовать за ними, придерживаясь берега, в то время как они летели над сушей.

Они начали с того, что запросили сведений у патагонцев, язык которых прекрасно знали. Те рассказали им, что, чем дальше они будут продвигаться на восток, приближаясь к экватору до 00 градусов, тем больше они будут встречать крепких, здоровых, умных и просвещенных людей, обладающих полезными знаниями и очень добродетельных.

Покинув Микропатагонию (так я называю берег, соседний с островом Кристины), принцы летели приблизительно в течение полутора суток в сторону восходящего солнца, стараясь в то же время приблизиться к экватору, покрыв расстояние примерно в семьсот пятьдесят льё. Они пять-шесть раз опускались на землю для отдыха и действительно замечали, что с каждым разом жители становятся просвещеннее. Но они не находили в них ничего достаточно примечательного, чтобы стоило остановиться. Наконец они достигли восточной оконечности ряда близко расположенных островов, которые все вместе назывались островом Викторик, или Патагонией. Мореплаватели видели эти берега, но не знали, что они представляют. Этот прекрасный остров лежит на 00 градусе южной широты. Германтин, бывавший со своим отцом в Европе, не мог смотреть на эту страну без удивления. Она походила на Францию своими берегами, горами, реками, лесами и даже городами. Ее южная часть походила на северную часть нашей страны. За ней находились два больших острова, кроме нескольких маленьких промежуточных островов, совершенно похожие на Великобританию. Были там и свои Альпы, отделявшие эту страну от области, напоминавшей Италию, и Пиренеи, за которыми находился район, похожий на Испанию {31} . Сходство было настолько разительно, что Германтин не знал вначале, что подумать. Но он слишком хорошо был знаком с географической картой, чтобы вообразить, что попал в Европу. Он заметил: также, что здесь все было в миниатюре, потому что все это подобие Европы занимало территорию, едва равную территории Франции. То же, что должно было соответствовать обширной Азии и Африке, было покрыто водами океана, за исключением нескольких островов, недавно открытых и описанных капитаном Куком. Полюбовавшись сходством этой прекрасной страны со страной, откуда происходили его предки, и обогнув ее быстрым полетом, Германтин и его спутники опустились в ее столице, расположенной под 00 градусами 30 минутами южной широты и под 18-м градусом долготы (считая от обсерватории Кристинвилля), диаметрально противоположно Парижу, лежащему под тем же меридианом, что Кристинвилль, с разницей в 00 градусов широты. Впрочем, и эти 00 градусов почти не имеют значения, принимая во внимание, что они компенсируются меньшей высотой над уровнем моря земель южного полушария. Таким образом, можно сказать, что город Жирап в стране мегапатагонцев расположен почти диаметрально противоположно Парижу {32} . Климат этой страны великолепен, поскольку времена года очень равномерны, и земля весьма плодородна, что происходит от многих причин, прежде всего от наличия ряда потухших вулканов.