Бернард Шоу - Карьера одного борца

— О, это ошибка! Лидия заставляет думать, что она глубоко интересуется человеком, с которым ей случайно пришлось разговаривать; но это только манера. Под ней ровно ничего не кроется.

— Я хорошо знаю эту ее черту. Но здесь было совсем другое.

Люциан с упреком покачал головой. — Я не могу шутить в таких серьезных делах, — сказал он, решив сделать попытку восстановить свое достоинство в глазах Алисы. — Я думаю, мисс Гофф, что вы едва ли понимаете, насколько нелепо подобное предположение. В Европе мало найдется знатных людей, с которыми моя кузина не была бы лично знакома. Очень молодая девушка, которая еще мало знает свет, могла быть обманута внешностью такого человека, как Байрон. Женщина привыкшая к обществу, не может сделать такой ошибки. Нет сомнения, что вульгарность и неуклюжие любезности этого человека забавляли ее некоторое время, однако…

— Но почему же тогда она пригласила его посещать ее «пятницы»?

— Это не что иное, как простая любезность с ее стороны. Простая благодарность за то, что он помог ей выпутаться из затруднительного положения.

— В таком случае, она могла бы равным образом пригласить и полисмена навещать ее. Я не могу поверить, чтобы это была только любезность.

Люциан в эту минуту ненавидел Алису.

— Мне очень жаль, что вы считаете подобную вещь возможной, — произнес он. — Не сделать ли нам еще один тур вальса?

Алисе трудно было вынести намек на то, что она еще недостаточно понимает светскую жизнь и не видит пропасти между Лидией и Кэшелем.

— Конечно, я понимаю, что это невозможно, — возразила она. — Но я подозревала здесь совсем другую причину.

Люциан, не смея вывести из ее слов, что именно имелось в виду, думал найти выход из неприятного разговора в вальсировании. Но во время вальса она посоветовала ему взять несколько уроков танцев у одной учительницы, искусной в обучении джентльменов тому, что называют изящной манерой танцевать. Эта выходка внесла в их беседу такой холод, что Алиса, боясь, чтобы ее новая теория поведения не завела слишком далеко, изменила тон и выразила удивление той массе разнообразной работы, которую Люциан выполнял на Даунинг-стрит. Он принял комплимент с полной серьезностью, оставив ее в убеждении, что примирение состоялось. Но это не было так на самом деле. Она ничего не смыслила в политике или общественной работе, и он понимал неискренность ее хорошо разыгранного удивления; к тому же он находил вполне естественным, что она с почтением относится к его способностям из-за глубокого невежества в делах. А то, что она считала его настолько мелочным, чтобы завидовать боксеру, и находила его манеру танцевать лишенной изящества — словно заноза вонзилась в душу.

После этого танца Алиса много думала о Люциане, а также о том способе, каким в обществе устраивались браки. Прежде чем мисс Кэру взяла ее в компаньонки, она часто с горечью задумывалась о своей судьбе. Все изящные молодые люди вращались в кругах, попасть в которые гувернантка не имела никаких шансов. Войти в более близкие отношения она могла только с коренными обитателями Уилстокена, на которых она смотрела, как на жалких провинциалов, и среди которых даже Уоллес Паркер казался джентльменом и выделялся как манерами, так и ученостью. Теперь же, когда она сделалась общепризнанной красавицей в том кружке, который едва ли принял бы в свою среду Уоллеса Паркера, она сделала открытие, что все изящные молодые люди были младшими сыновьями в своих семействах, все отличались безденежностью и расточительностью, и, хотя они далеко превосходили Люциана Уэббера в умении танцевать, однако на них нельзя было смотреть, как на людей, с которыми стоит устраивать общий домашний очаг.

Алиса достаточно испытала уже тягостей и забот, связанных с бедностью; с идеальными молодыми людьми она встречалась только в романах и никогда серьезно не считала, что они возможны в действительной жизни. Она не имела еще никакого представления о том, в чем заключается ужас совместной жизни с людьми низменного образа мыслей, но очень хорошо понимала всю тяжесть недостатка денег. Нельзя сказать, чтобы она равнодушно относилась к вопросу честности: ничто не могло бы заставить ее соединить свою судьбу с самым богатым из богачей, если бы она считала его безнравственным. Она стремилась выйти замуж за человека с деньгами, с общественным положением и с хорошим характером; но в то же время ей хотелось, чтобы такой человек был молод и имел красивую наружность. Но человека, удовлетворяющего всем этим требованиям, не явилось на ее горизонте. Все красивые, галантные, хорошо воспитанные молодые люди были по уши в долгах, так как жили выше своих доходов, еще меньших, чем те, которыми прельщал ее Уоллес Паркер. Богатые и титулованные наследники настолько же стояли ниже Паркера по наружности и умению держать себя, насколько они уступали ему и в учености. Кроме того, ни один человек, сколько-нибудь удовлетворяющий всем ее требованиям, еще не выказал ни малейшего желания влюбиться в нее.

В одно прекрасное июльское утро Алиса в сопровождении грума отправилась в парк верхом на лошади. Утро дышало свежестью, и всадники, и лошади наслаждались душистой, бодрящей прохладой. В парке не было видно ни одного скучающего джентльмена, лениво болтающего, развалившись в карете, не было также раздраженных зрителей, которые, сидя на стульях, завидовали бы ему. Алиса, прекрасная наездница, — чего нельзя было ожидать от нее, поскольку верховой ездой она занялась недавно, чувствовала себя в седле превосходно. Она уже проскакала легким галопом от Корнера до Серпентина, как вдруг увидела Уоллеса Паркера, приближающегося к ней верхом на большой белой лошади.

— Как поживаете, Алиса? — воскликнул он, искусно заставляя свою лошадь гарцевать и снимая в то же время шляпу со всей галантностью, какую он предполагал в этом случае у аристократа.

— Боже мой! — воскликнула Алиса, забыв в порыве удивления о приличиях. — Как вы попали сюда? И где, ради всего святого, достали вы эту лошадь?

— Я думаю, Алиса, — произнес Паркер, довольный произведенным впечатлением, — что явился сюда за тем же, за чем и вы — чтобы наслаждаться прекрасным утром. Что касается этого Россинанта, то я нанял его. А эта рыжая лошадь — ваша? Простите за нескромность вопроса.

— Нет, — ответила Алиса, слегка покраснев. — Я никак не ожидала, что встречу вас здесь.

— О, во время сезона я всегда бываю здесь на прогулках. Но вы правы, год тому назад встретиться здесь было бы для нас совершенно невероятно.

— Алиса поняла, что чем дальше, тем неприятнее будет для нее разговор. Поэтому она переменила тему.

— Вы были в Уилстокене с тех пор, как я последний раз видела вас?