Бернард Шоу - Карьера одного борца

— Да. Я бываю там по крайней мере раз в неделю.

— Раз в неделю! Дженет ничего не говорила мне об этом.

Лукавое выражение Паркера давало понять, что он не хочет сразу открывать причину этого. Алиса чувствовала себя задетой, но не снизошла до расспросов. Паркер продолжал:

— Как поживает мисс Синий чулок?

— Я не знаю никого, кто бы носил подобное имя.

— Вы хорошо знаете, о ком я говорю. Я говорю о вашей покровительнице — мисс Кэру.

Алиса вспыхнула.

— Вы невыносимо дерзки, Уоллес, — произнесла она, хватаясь за свой хлыст. — Как вы смеете называть мисс Кэру моей покровительницей?

Уоллес внезапно принял торжественно-печальный вид.

— Я не знал, что вам неприятно напоминание о всем том, чем вы обязаны ей, — сказал он. — Дженет никогда не отзывается о ней неприязненно, хотя мисс Кэру ничего для нее не сделала.

— Я не отзываюсь о ней неприязненно, — протестующе воскликнула Алиса, сдерживая слезы. — Но вот в чем я уверена: вы не перестаете дурно отзываться обо мне там, дома.

— Это только доказывает, что вы плохо понимаете мой характер. Я всегда стараюсь отыскивать для вас оправдание.

— Оправдание — но в чем же? Что такого я сделала? Что вы хотите этим сказать?

— О, ровно ничего, если и вы ни на что не намекаете. Из ваших оправданий я заключил, что вы чувствуете себя неправой.

— Я вовсе не оправдывалась. Не смейте больше говорить мне подобные вещи, Уоллес!

— Я всегда ваш покорный слуга, — возразил он с вежливой иронией.

Она притворилась, что не слышит его, и хлыстом заставила свою лошадь пуститься рысью. Так как белая лошадь не была рысаком, Паркер последовал за Алисой тяжелым галопом. От страха, что он делает ее смешной, Алиса замедлила ход, и белый конь также перешел на тихий бег, отмечая каждый свой шаг покачиванием длинного хвоста и гривы.

— Мне надо что-то сказать вам, — произнес наконец Паркер.

Алиса не удостоила его ответом.

— Я думаю, что лучше сразу сказать вам обо всем, — продолжал он. — Дело в том, что я хочу жениться на Дженет.

— Дженет не хочет этого, — быстро возразила Алиса…

Паркер самодовольно улыбнулся и произнес:

— Я не думаю, чтобы у нее нашлось серьезное возражение против этого, если вы дадите ей понять, что между нами все кончено.

— Что именно кончено между нами?

— Ну, если вы предпочитаете иначе осветить дело и хотите этим сказать, что между нами никогда ничего не было, — пусть будет так. Но Дженет уверена, что мы были обручены. Так думали и многие другие люди, пока вы не пустились в свет.

— Я не в силах запретить другим людям думать все, что им угодно.

— И все они знают, что, по крайней мере, я был готов честно выполнить свою роль в принятом на себя обязательстве.

— Уоллес, — произнесла Алиса, внезапно изменив тон, — я думаю, что нам лучше будет сейчас расстаться. Мне неловко ехать с вами по парку, когда со мной нет никого, кроме грума.

— Как вам будет угодно, — холодно произнес он, останавливаясь. — Могу я сообщить Дженет, что вы желаете ее брака со мной?

— Ни в коем случае. Я вовсе не желаю, чтобы кто бы то ни было выходил за вас замуж, а тем более моя родная сестра. Дженет заслуживает лучшего жениха.

— Я совершенно согласен с вами, хотя не понимаю, к чему вы клоните. Насколько я понимаю вас, вы не хотите ни сами выходить за меня замуж — заметьте, я все еще согласен выполнить свое обязательство, — ни позволить другой девушке быть моей. Не так ли?

— Вы можете сказать Дженет, — горячо произнесла Алиса с пылающим лицом, — что если бы мы — вы и я — были осуждены вечно жить вместе на пустынном острове… Нет, я напишу ей. Это будет самое лучшее. До свидания!

Паркер, до той минуты сохранявший полную невозмутимость, проявил беспокойство.

— Я прошу вас, Алиса, — тревожно сказал он, — не говорить ей про меня ничего дурного. Ведь вы не можете, не отступая от истины, сказать про меня что-либо дурное.

— Вы действительно любите Дженет? — спросила Алиса тоном сомнения.

— Кто дал вам право сомневаться в этом? — негодующе произнес он. — Дженет во всех отношениях превосходная девушка.

— Я всегда говорила то же самое, — заметила Алиса, слегка рассерженная, что другой человек предупредил ее в этой похвале. — Я напишу ей всю правду, что между мною и вами никогда ничего не было, кроме того, что обыкновенно бывает между кузенами и кузинами и что с моей стороны ничего больше и не могло быть. Теперь я должна уехать. Воображаю, что думает о нас мой грум.

— Мне будет очень жаль, если это унизит вас в его мнении, — злорадно произнес Паркер. — До свидания, Алиса.

Произнеся эти слова небрежным тоном, он дернул свою лошадь, взмахнул шляпой и поскакал прочь.

Он сказал неправду, что у него была привычка кататься в этом парке каждое лето. Только вчера он узнал от Дженет, что Алиса ездит прогуливаться здесь верхом каждое утро, после чего он решил встретиться с Алисой в одинаковых условиях; по его мнению, джентльмен, едущий верхом на белой лошади по дороге около Серпентина, не представлял слишком большого контраста с возможными спутниками Алисы, как бы высоко ни было их общественное положение.

Что касается Алисы, то напоминание Паркера о том, что мисс Кэру была ее патронессой, огнем горело в груди. Поскорее обеспечить себе независимое положение было крайне необходимо. А так как единственным способом достигнуть независимости для нее был брак, она решила выйти замуж за первого встречного человека, каков бы ни был его возраст, наружность и характер, если только он будет в состоянии доставить ей такое же положение, как у мисс Кэру, в том маленьком мире, привычки и обычаи которого Алиса недавно усвоила.

В начале осени Алиса отправилась в Шотландию, где начался охотничий сезон, а Лидия в это время жила в Уилстокене, приготовляя к печати письма и мемуары своего отца. Сначала ей было неуютно в замке, где все комнаты были безвкусно экзотичны: то со сводчатыми портиками, то в виде раззолоченных галерей, то с тремя, то с шестью стенами, и не было среди них ни одного уютного рабочего кабинета с четырьмя углами. Все они напоминали сказочно-нелепые залы из «Тысячи и одной ночи». У них был жуткий вид.

В поисках удобного для работы помещения, она не раз останавливалась на мысли построить павильон с видом на вязовую аллею. Но рабочие, постоянно сновавшие по этому месту, стали бы мешать ее занятиям, поэтому она ограничилась тем, что приказала превратить одну из кухонь в библиотеку, откуда, сидя за своим письменным столом посреди комнаты, она могла видеть в одно из окон вязовую аллею, а в другое — луга, лес, большую дорогу и канал, за которым ландшафт замыкался отдаленным зеленым холмом, где обыкновенно паслись овцы. Другие комнаты были заняты двумя служанками, на обязанностях которых лежало подметать и вытирать пыль в помещении, готовить завтрак для мисс Кэру и ходить с поручениями в замок. В свободные от занятий часы они сидели на открытом воздухе и чихали романы.