Читра Дивакаруни - Сестра моего сердца

Доктор продолжал мне строго выговаривать. Может, на меня слишком много навалилось? И мне стоит взять академический отпуск хотя бы на три месяца?

— Я не могу этого сделать, — испуганно ответила я.

— Почему?

Я молча смотрела на доктора. Как мне было объяснить ему, насколько для меня важен колледж? Один раз я уже чуть не упустила возможность учиться, когда жила в Индии. Как мне было объяснить, чего нам стоило выкроить деньги на занятия? А как было рассказать ему о том, что случится, если я последую его совету и пропущу триместр в колледже? Тогда я не буду иметь права работать в библиотеке, и все мои мечты о приезде Судхи в Америку и новой жизни для нее тут же рухнут.

— Так почему же?

— Мне никогда не вернут деньги за пропущенные месяцы занятий, — выпалила я, совершенно неожиданно для самой себя.

— В таком случае вам придется решить, что для вас важнее: несколько долларов или ваш ребенок, — холодно ответил доктор.

Несмотря на то что он всегда мне нравился, в эту минуту я его ненавидела. Глупый, надменный мужчина. Что он мог знать о моей жизни? О моей кузине? О том, для чего мне так нужны деньги, что я продолжаю работать, несмотря на то что в последнее время у меня кружится голова, когда я наклоняюсь и беру стопку книг. Неужели он думал, что я так развлекаюсь? Но потом я вспомнила, что он ничего не знает о моей работе. Если бы он знал еще и о ней, он просто вышел бы из себя.

— Вам придется перейти на постельный режим, если к следующему визиту не будет никаких изменений, — предупредил он меня в конце встречи.

Идя к машине, я ругала доктора на чем свет стоит, хотя, должна признать, он напугал меня. В течение следующих нескольких недель я стала просто образцовой беременной: с улыбкой ела дымящуюся брокколи, приготовленную на пару, галлонами пила сок из чернослива, регулярно принимала витамины, а заходя в продуктовый магазин, держалась на безопасном расстоянии от отдела с мороженым. Во время перерывов на работе я отдыхала на диванчике в женской комнате и занималась дыхательной гимнастикой, а потом еще и дома, лежа в кровати и положив ноги на подушки, чтобы улучшить кровообращение. Результат стал заметен уже во время следующего визита к врачу. Я чувствовала себя значительно лучше, да и доктор заулыбался, когда посмотрел результаты анализов.

— Ну что ж, думаю, мы разрешим вам вести прежний образ жизни.

Разрешим вам ! Кем он себя возомнил, королевой Викторией?

Но на обратном пути, заехав по пути в банк, чтобы положить деньги из моей последней зарплаты на счет, я громко и весело напевала детскую бенгальскую песенку для Према, хотя, должна признаться, слуха у меня нет. Но разве это было важно? Когда приедет Судха, она научит моего сына правильно петь.

Дома, грызя морковные палочки, я спрятала свою банковскую книжку в глубине ящика, где хранилось белье. И вдруг мне стало очень грустно. Впрочем, это очень часто случалось со мной в последнее время. Я вдруг подумала о том, как легко обмануть Сунила. Он, при всех его недостатках, был не из тех людей, кто станет шарить по чужим ящикам. И, хотя я не сделала ничего плохого и всё это было только ради Судхи, я почувствовала себя виноватой. И тут мне в голову пришли две мысли. Первая: как все-таки мало знают друг друга супруги. Я готова была поспорить на все заработанные мной деньги, что Сунил даже не мог представить, что я способна вести двойную жизнь. И вторая мысль, поразившая меня: если я могла с такой легкостью скрывать от Сунила так много, то какие тайны могли быть у него? Ведь он был гораздо изобретательнее и умнее, чем я.

Каждый день после обеда, когда мамы отдыхали в своих спальнях, а Рамур-ма храпела на матрасе, который лежал на полу в кухне, я садилась за маленький стол у окна в нашей новой квартирке и рисовала эскизы одежды для двух малышей. Сингх-джи дремал рядом со мной в кресле. Он официально уволился, но всё равно каждый день заезжал к нам, чтобы проверить, не нужна ли какая помощь. Когда я начинала рисовать, дребезжание трамвайных звонков и крики продавцов на пыльной улице становились тише. Солнечные лучи, проникающие сквозь листву тамаринда, растущего рядом с домом, падали ажурным узором на нарисованные изящные чепчики из кружев, шелка и ленточек; шерстяные пинетки с птичками — чтобы наши дети могли перелететь через любую беду; штанишки из мягчайшего хлопка; белые муслиновые платьица с теневой вышивкой для Даиты и клетчатые шерстяные рубашечки для Према с его именем, вышитым на кармашке — специально для дождливых калифорнийских зим. Сингх-джи просыпался время от времени и, заглядывая через плечо, восхищенно цокал языком. Я знала, что плохая примета — шить одежду для ребенка до его рождения. Но мамы заверили меня, что придумывать ее можно. По-моему, они чувствовали, как меня радует эта работа, как спасает от излишних мыслей о не-определенном будущем.

Мне очень понравились имена, которые Анджу придумала для наших детей — Прем и Даита. Она назвала их детьми любви. Моей дочери, как никому другому, было нужно такое имя, потому что на всем этом континенте никому, кроме меня и нашей маленькой семьи, до нее не было дела. Я не могла, я не должна была забывать об этом, особенно сейчас, когда меня ожидали тяжелые и мучительные ссоры по поводу того, что я собиралась ответить Ашоку.

Мама была категорически против моего решения отказать Ашоку.

— Соглашайся, что бы он ни предложил, — сказала она. — Ты всегда сможешь сделать так, чтобы твой муж передумал, особенно если будешь давать ему всё, что он захочет в постели.

Когда я, услышав это, вытаращила на нее в удивлении глаза, моя мать с раздражением сказала:

— Ладно тебе, Судха, ты уже не ребенок. Будь немного практичнее. Если бы ты догадалась вести себя так раньше, то, возможно, и не оказалась бы в нынешнем положении.

«Если бы вы не отвергли предложение Ашока раньше, — с горечью подумала я, — то уж точно бы не оказалась в нынешнем положении».

— Хватит уже, Налини, — вмешалась Пиши. — Ты знаешь, что Судха никогда не умела искать для себя выгоды и говорить одно, а думать другое. Но ты совершенно права насчет Ашока, ей нужно соглашаться и выходить за него замуж. Он действительно хороший человек. Не каждой женщине судьба предоставляет такой шанс во второй раз. Мы с радостью позаботимся о Даите, и уж точно справимся втроем, разве не так, Гури?

Пиши, я знаю, что вы справитесь. Но смогут ли даже три бабушки заменить мать?

— Да, да, — добавила Гури-ма, уставившись в окно на стручки, которые свисали с веток тамаринда, похожие на раздувшиеся пальцы. Я не слышала в ее голосе уверенности. Но потом она сказала только: