Толстой Л.Н. - Полное собрание сочинений. Том 1

3 Iюня.

Вздумалъ я изъ Саратова ѣхать до Астрахани по Волг ѣ.

Во первыхъ, думалъ я, лучше же, ежели время будетъ не благопріятное, про ѣхать долже, но не трясти[сь] еще 700 верстъ; притомъ — живописные берега Волги, мечтанія, опасность: все это пріятно и полезно можетъ подействовать; воображалъ я себя поэтомъ, припоминалъ людей и героевъ, которые мн ѣнравились, и ставилъ себя на ихъ м ѣсто, — однимъ словомъ думалъ, какъ я всегда думаю, когда зат ѣваю что нибудь новое: вотъ теперь только начнется настоящая жизнь, а до сихъ поръ это такъ, предисловьице, которымъ не стоило заниматься. Я знаю, что это вздоръ. Сколько разъ я зам ѣчалъ, что всегда я остаюсь тотъ же и не больше поэтъ на Волг ѣ, ч ѣмъ на Воронк ѣ, а все в ѣрю, все ищу, все дожидаюсь чего то. Все кажется, когда я въ раздумьи, д ѣлать ли что либо или н ѣтъ: вотъ ты не сд ѣлаешь этого, не по ѣдешь туда то, а тамъ то и ждало счастье; теперь упустилъ на в ѣки. — Все кажется: вотъ начнется безъ меня. — Хотя это см ѣшно, но это заставило меня ѣхать по Волг ѣвъ Астрахань. Я прежде боялся и сов ѣстно мн ѣбыло д ѣйствовать по такимъ см ѣшнымъ поводамъ, но сколько я ни смотр ѣлъ въ прошедшую свою жизнь, я большей частью д ѣйствовалъ по не мен ѣе см ѣшнымъ поводамъ. Не знаю какъ другіе, но я привыкъ къ этому и для меня слова «мелочное, см ѣшное» стали слова безъ смысла. Гд ѣже «крупные, серьезные» поводы?

Пошелъ я къ Московскому перевозу и сталъ похаживать около лодокъ и дощаниковъ. «Что, заняты эти лодки? Есть ли свободная?» спросилъ я совокупности бурлаковъ, которые стояли у берега. «А вашей милости чего требуе[тся]?» спросилъ у меня старикъ съ длинной бородой въ с ѣромъ зипун ѣи поярчатой шляп ѣ. — «До Астрахани лодку». «Чтожъ, можно-съ!» —

————

— «В ѣрно ли это? У васъ в ѣдъ любятъ Петербургскіе ложные слухи распускать. И отъ кого вы это слышали, моя милая?»

— «Помилуйте, Марья Ивановна, я вамъ в ѣдь говорю, была я у княгини Полянской, къ ней молодая княгиня вчера только изъ Петербурга прі ѣхала и разсказывала, что у нихъ только и разговора, что про эту свадьбу. (Съ разстановкой.) La comtesse Lise Bersenieff, la jeune personne la plus recherchée, la plus aimable, le parti le plus brillant de Pétersbourg épouse un какой-то Taramonoff, mauvais genre achevé. 235 235 [Графиня Лиза Берсеньева, молодая особа в высшей степени изысканная и милая, самая блестящая партия в Петербурге, выходит за какого-то Тарамонова в полном смысле дурного тона.] Костромской медв ѣдь какой-то. Въ комнату не ум ѣетъ взойти. Ни родства, ни богатства, ни связей, ничего! И что меня удивляетъ, такъ это то, что, говорятъ, оба дяди этого очень хотятъ: и графъ Александръ и графъ Петръ. —

Старушка подвинула табакерку съ портретомъ и обтерла стеклушко однимъ изъ двухъ батистовыхъ платковъ.

«Incroyable... 236 236 [Невероятно...] Ежели это Костромскіе Тарамоновы, такъ я старика знала; когда мы жили на Мечахъ [?], такъ онъ ѣзжалъ къ покойнику Этіену и д ѣтей приваясивалъ: босоногіе б ѣгали. Покойникъ его любилъ и ласкалъ; однако они хорошей фамиліи, но б ѣдно жили; что теперь у нихъ есть, это ужъ старикъ нажилъ, но д ѣтямъ никакого воспитанія не далъ. Должны быть т ѣ; а то есть Вологодскіе, такъ это не т ѣ».

Марья Ивановна Игреньева, урожденная Дамыдова, — почтенная дама. Родилась она 50 л ѣтъ тому назадъ въ Москв ѣотъ богатыхъ и знатныхъ родителей; ихъ было дв ѣсестры и три брата. Вышла М. И. замужъ за Игреньева, богатаго челов ѣка и тоже Москвича. Жили они зимы всегда въ Москв ѣ, гд ѣим ѣли большіе связи не только съ Московскою знатью, но и со вс ѣмъ, что было знатнаго въ Россіи, л ѣтомъ — въ Тульской деревн ѣ, [и] жили какъ въ город ѣ, такъ и въ деревн ѣбарски. Покойникъ былъ въ чинахъ и пользовался всеобщимъ уваженіемъ. Однимъ словомъ, домъ Игреньевыхъ вотъ какой: у прі ѣзжаго, котораго почи[тали] достойнымъ, спрашивали: «Вы уже были у Игренье[выхъ]?» или: «какъ это вы еще не были у Игрен[ьевыхъ]?».

«Марья Ивановна овдов ѣла 16 л ѣтъ тому назадъ, съ н ѣсколько разстроеннымъ состояніемъ и съ двумя д ѣтьми: сыномъ 15 л ѣтъ и дочерью, которая была уже замужемъ. М. И. женщина очень умная, или н ѣтъ, лучше сказать, хитрая, не смотря на свою доброту и ум ѣющая им ѣть вліяніе на другихъ и пользоваться общимъ уваженіемъ. — Она, должно быть, не была хороша собою; большой орлиной носъ въ особенности м ѣшалъ красот ѣея; но она была хороша какъ св ѣжая, не столько физически — (Она говаривала: «я удивляюсь себ ѣ, какъ могла я перенести столько горестей!»)—сколько морально, старушка. Она не отставала отъ моды сколько могла, сама придумывала, какъ бы перед ѣлать чепчикъ или мантилію «по старушечьи» . Она любила св ѣтъ и св ѣтъ любилъ ее, она судила о всемъ и о вс ѣхъ......

————

30 Декабря 1852. Старогладовская.